Рейтинг на любовь или Как бросить девушку за десять дней (СИ) - Созонова Юлия Валерьевна - Страница 14

— Ну… — челюсть неприятно ныла, губы пекло. Но Кузьмин впервые в жизни чувствовал себя самым настоящим героем. Поэтому и ляпнул, не задумываясь. — Я же прекрасный рыцарь. Я должен защищать свою даму сердца от посягательств всяких там… Личностей.

Натали удивленно моргнула, переваривая это откровения. А потом с тихим смешком протянула:

— Дурак ты, Сашка…

Прежде, чем он успел хоть что-то возразить, его лицо обхватили прохладные, ласковые пальцы и девушка, привстав на цыпочки, осторожно, нежно его поцеловала. И пофиг, что больно, неудобно и вообще, прямо под окнами офиса. Зато Натали его поцеловала! Сама!

Уже одно это стоило всех травм, которые он получил…

Алекс давно уже не помнил такого чудесного утра. Небо радовало ярким и теплым солнышком, а настроение было просто потрясающим. Упрямая колючка сегодня очень даже тепло ответила на смс, попутно прислав пару смайликов с поцелуйчиками. Мило, невинно и так непривычно, что на душе вдруг стало так легко-легко…

Как будто ему откуда-то свалилась парочка шикарных, ангельских крыльев, с нимбом в придачу. Ей-богу, Кузьмин был готов побиться об заклад, что это что-то да значит!

Попутно наплевав и на спор с Росом, и на рейтинг, и на собственную финансовую заинтересованность. Кому это интересно, когда одна-единственная девушка дает такой заряд адреналина и такие эмоции, да еще на постоянной основе?

Тут парень поморщился, невольно потерев затылок. Нет, эмоции и чувства — это, конечно, хорошо. Тем более, когда они взаимные (взаимные же?). Вот только все тот же инстинкт самосохранения ненавязчиво намекал Алексу, что разобраться с треклятым спором лучше как можно скорее. До тех пор, пока изменившая о нем мнение Натали не начала слушать эфиры. Иначе будут ему и катастрофа, и Армагеддон, и явление всех всадников Апокалипсиса разом. Так что…

Засунув руку в карман ветровки, Кузьмин нащупал лежавшие там купюры и вздохнул. Еще никогда в его жизни вопрос “Сколько стоит любовь” не измерялся в натуральном, денежном эквиваленте. И, пожалуй, он даже скажет “спасибо” Минину за так удачно выбранную жертву спора…

Если тот, конечно, опять не ляпнет что-нибудь. Что-то в последнее время желание пересчитать товарищу зубы кулаком становилось просто нестерпимым. Особенно когда тот опять начинал подкалывать Алекса сразу с порога.

Вот как сейчас!

— Ита-а-ак, вот он, наш герой. Ну что, готов? — Минин ехидно ухмыльнулся, откинувшись в кресле и закинув ноги на стол. — Если запамятовал, то напоминаю… Сегодня день Жэ, час Хэ и финал твоего фееричного мастер-класса. Кстати. У тебя тональник стерся… Вот тут.

И Ростислав оттянул край нижней губы, состроив страшную (по его же собственному мнению!) рожу.

— Я по-прежнему отказываюсь понимать, почему ты мое лучший друг, — проигнорировав показавшего ему язык товарища, Алекс приземлился на свое место и поправил микрофон. И даже полез было в карман, намереваясь достать злосчастные деньги, когда за спиной товарища загорелась табличка “Эфир”.

Пришлось скрипнуть зубами, но приступить к работе. К любимой, офигенной, но так порою не вовремя начинающейся работе!

— Ну что, господа? Вы готовы к тому, чтобы встряхнуться? Тогда настраивайтесь на нашу волну, ведь с вами снова я — “Всегда Прав” Рос и мой недальновидный, совершенно не умеющий проигрывать друг… — Минин тихо фыркнул и показал Алексу язык. — Да-да, тот самый Алекс. Который так сладко пел нам о том, что может все, что угодно. И сегодня мы, наконец-то, узнаем, чем закончился его десятидневный марафон иглоукалывания и уязвленного самолюбия. Как, вы не в курсе?! О-о-о, как много вы потеряли…

— И не заметили, как мало в тебе человечности, ага, — вклинился в его монолог Кузьмин, скомкав валяющуюся на столе распечатку и бросил ей в сторону Минина. Радостно вскинув кулак, когда попал ему прямо в лоб. — Если вы когда-нибудь встретите на улице этого чурбана, помните, в нем чувственности не больше, чем в старом просиженном сиденье стула. Одна обреченность. Как там у Сплинов? “Скоро рассвет, выхода нет…”?

— Вот и у нашего Алекса выхода нет, — перебил приятеля Ростислав. — А пока он пытается осознать тщетность бытия, мы послушаем уже упомянутый трек, — и Минин нажал кнопку запуска песни.

Чтобы стянуть наушники на шею и ткнуть пальцем в сторону друга, напомнив:

— Не надейся. Тебе придется подвести итоги мастер-класса. Пипл хочет хлеба и зрелищ, не в наших интересах лишать их удовольствия.

— Вот теперь я действительно начинаю сомневаться в том, что ты мне друг, — хмуро откликнулся Кузьмин, скрестив руки на груди и как-то разом растеряв все свое благодушное настроение. — Кстати, об этом… — он полез снова в карман, вытащил пачку банкнот и бросил их на стол. — Забирай, кушай и пей за мое здоровье и не подавись.

Ростислав изумленно уставился на лежащие деньги. Он, конечно, предполагал, что этот спор он все-таки выиграет, но не думал, что упрямый и упертый, как стадо баранов и козлов вместе взятое, Алекс так просто и легко решит сдаться. Буквально за шаг до победы. А ведь нет ничего проще, чем выиграть спор…

Всего-то и надо дать Натали послушать эфир.

— Ну, я конечно не в претензии… — наконец, отмер Минин, забирая купюры. — Но тогда у меня будет только одно напутствие… Можно сказать, цельный дружеский совет.

— И какой же? — Алекс вопросительно вскинул бровь, про себя радуясь, что отделался от этого спора.

— Да простой, в общем-то. Обидишь Нату, сломаю челюсть, — и Рос улыбнулся так, что у парня и тени сомнений не возникло. Сломает. И не посмотрит на долгие годы крепкой дружбы, да.

Интересно, а когда это его товарищ-балбес успел стать таким серьезным, ответственным и порою пугающим до чертиков, а? И как Алекс этого не заметил? Впрочем, Егорова, она такая, да. Она умеет пробуждать в людях все самое лучшее. Сам Кузьмин тому лучшее подтверждение. Не то чтобы он изменился за эти десять дней, но… Приоритеты поменялись, корона уже не так давит, самолюбие не столь великое значение имеет… И во всем этом виновата лишь она, его очаровательная кактусовая мышка.

— Во-первых, она сама кого хочешь обидит, — хмыкнул Алекс, вспомнив снова тот самый совочек. — А во-вторых, у нее два брата и такса. И все те еще заразы… Вперед тебя успеют налететь.

— Оу! — вот тут изумлению Роса не было предела. — Ты уже и с братьями успел познакомиться. Что могу сказать? Просто вау! А в-третьих, что?

— А в-третьих, без твоей любопытной морды разберемся, — жестко отрезал Кузьмин. — Мы взрослые люди, я ее обижать не собираюсь.

— Значит, серьезно все? — уже без всяких подколок уточнил Минин, почему-то довольно скалясь, словно Пикачу, которому положили вчера сметанки.

Правда, ответить на этот вопрос Кузьмин не успел. По банальной, вредной и умеющей появиться как черт из-под земли причине. Зовущейся в миру “отцом родимым”, “начальством единым” и для своих просто Мстиславом Алексеевичем Грабовым.

Ввалившись в радиорубку без стука, он радостно улыбнулся и по-отечески хлопнул по плечу пытавшегося подняться с места Алекса:

— Ну, что, Кузьмин… Не ожидал, честное слово не ожидал! Не сомневался в твоих силах, но не думал, что у тебя это получится! Да с таким блеском и шиком!

— Эм… — потратив целую минуту на то, чтобы переваривать такой список комплиментов, Кузьмин с подозрением уточнил, глядя на шефа. — Мстислав Алексеевич, это вы про что?

— Да ладно тебе, Сашка! — довольно хохотнув, Грабов снова хлопнул его по плечу и сжал. — Рейтинги поднялись больше, чем на два десятка пунктов. У нас ребята редакторы почту обрабатывать не успевают, столько сообщений и писем валится. Ну, есть конечно и негативная реакция, но! Это только подогревает интерес! И да, сегодня предлагаю дать отмашку новому мастер-классу. Что-нибудь такое же… Забористое, чтоб за живое цепляло. Есть идеи?

— Эм…

Идей у Алекса не было. Как не находилось и слов, чтобы попытаться остановить этот поток восторгов со стороны начальства. А стоило, подняв глаза, наткнуться на стоящую у дверей Наташу, как где-то в душе все оборвалось и ухнуло вниз, оседая тяжелым, неприятным привкусом на языке. Потому что…