Если завтра война - Старицын Виктор Карлович - Страница 4

Отсюда следует главный вывод на сегодня, подумал Иосиф Виссарионович — с возможностью нападения Германии нужно считаться и к ней нужно готовиться. Не нападет, ну и слава Марксу, все пойдет наилучшим образом. Как говорили древние: «Надейся на лучшее, готовься к худшему!».

Решение созрело, а созревшие решения он никогда не откладывал. Сталин встал с дивана, подошел к столу и позвонил Поскребышеву[6], поручив ему собрать на 18 часов Политбюро с приглашением наркома обороны и начальника Генштаба. Затем позвонил Шапошникову и поручил подготовить доклад о возможных вариантах нападения Германии на Советский Союз, особо отметив вероятную внезапность нападения.

Присутствуют:

Сталин И. В. — генеральный секретарь Центрально Комитета ВКП (б),

Берия Л. П. — нарком внутренних дел,

Молотов В. М. — Председатель Совет Народных Комиссаров,

Маленков Г. М. — секретарь ЦК,

Микоян А. И. — заместитель председателя СНК, нарком торговли,

Каганович Л. М. — нарком путей сообщения,

Калинин М. И. — Председатель Верховного Совета СССР,

Ворошилов К. Е. — нарком обороны,

Вознесенский Н. А. — председатель Госплана СССР,

Шапошников Б. М. — начальник Генерального штаба РККА.

Вопреки заведенному порядку, заседание было созвано неожиданно, без объявленной заранее повестки дня и без назначения докладчиков. Это было необычно. Поэтому, большинство присутствующих ощущали некоторое беспокойство. Тем не менее, внешний вид и повадки хозяина вроде бы не предвещали ничего плохого. Появившийся, когда все уже собрались, Вождь не спеша прошелся вдоль стола, раскурил трубку, затем уселся на свое место и оглядел присутствующих.

… — Вчера мы с вами достойно отметили успешное завершение Польского похода и освобождение наших Белорусских и Украинских земель. Теперь пора подумать о будущем. Прежде всего, мне хотелось бы знать, каковы дальнейшие намерения нашего «друга Адольфа» — последние слова Сталин выделил иронической интонацией.

— Товарищ Молотов, что вы нам можете сказать по этому поводу?

— Товарищ Сталин, — начал, поднявшись из-за стола, Молотов. По моему мнению, как мы уже неоднократно обсуждали, Гитлер должен напасть на Францию. Другого выхода у него нет. Во-первых, он в состоянии войны с Англией и Францией. Во-вторых, Франция давний и заклятый враг Германии, а Гитлер обещал германскому народу взять реванш за поражение в Мировой войне. Нападение Германии, скорее всего, состоится следующей весной. По результатам переговоров с Гитлером и его окружением у меня сложилось именно такое мнение. Франция и Англия сами нападать на Германию не будут, они все еще надеются натравить Гитлера на Советский Союз.

— А почему бы Гитлеру и в самом деле не напасть на нас? — спросил Сталин.

— Нападение Германии на нас считаю невозможным по ряду причин. Во-первых. Это будет означать для Германии войну на два фронта, что для нее самоубийственно. Во-вторых, от нас Германия получает важнейшие виды сырья и продовольствие. В случае войны Германия всего этого лишается.

— Ну что же, спасибо, товарищ Молотов. А что нам известно от наших разведчиков? — Сталин остановил взгляд на Берии.

— По данным агентурной разведки, немцы начали вывод войск с территории Польши в сторону французской границы. На бывшей польской территории остаются только оккупационные части. Гитлер дал генштабу директиву о подготовке вторжения во Францию. О планах нападения Германии на Советский Союз разведке ничего не известно, — закончил Берия, упреждая возможный вопрос вождя.

— Так, так — покивал Иосиф Виссарионович — А какие данные у армейской разведки, обратился он к Ворошилову.

— Полностью подтверждаю слова товарища Берии. Большую часть авиации немцы уже вывели и перебросили на север и запад Германии.

Вождь несколько раз молча прошелся вдоль стены с картой Европы, затем вопросил:

— Кто-нибудь считает, что Германия может напасть на Советский Союз, а не на Францию? — и, остановившись, обвел взглядом присутствующих соратников.

Соратники отмолчались.

— Я тоже сильно надеюсь, что Гитлер нападет на Францию, а не на нас. Для этого мы с ним и заключили договор. Но, полностью сбрасывать со счетов такую возможность я бы не стал. Борис Михайлович, расскажите нам вкратце, что думает Генштаб по поводу возможного нападения Германии.

Шапошников встал, подошел к карте, откашлялся, и начал свое сообщение.

— Германия может выбрать для нападения на СССР три стратегических направления. Центральное направление — сходящиеся удары из районов Бреста и Сувалок на Минск с целью окружения наших войск в Белоруссии и с возможностью дальнейшего наступления через Смоленск на Москву — он показал указкой на карте.

— Северное направление — удар через Прибалтику на Ленинград с целью захвата Ленинграда, уничтожения Балтийского флота и соединения с финнами как с возможными союзниками. Южное направление — из района Люблина на Киев с последующим поворотом вдоль Днепра к Черному морю с целью окружения наших войск в правобережной Украине. Румыния, вероятно, будет союзником Германии.[7] В дальнейшем возможен удар вдоль побережья Черного моря в сторону Крыма и Кавказа.

Одно из этих трех направлений будет избрано главным, на нем будут сосредоточены основные силы. На двух других направлениях будут наноситься удары меньшими силами. Генштаб полагает, что главным направлением будет центральное — через Белоруссию на Москву.

Вероятными союзниками Германии будут Румыния, Финляндия и Венгрия. Прибалтийские страны немцы просто пройдут насквозь без сопротивления. Генштаб предполагает, что Германия, если решит напасть, будет нападать сразу всеми силами, внезапно, полностью отмобилизованной армией и, скорее всего, без объявления войны, как они проделали это в Польше.[8] Нападение будет преследовать решительную цель: разгром войск всех наших западных округов и захват территории западных округов. Иначе для Германии никакого смысла нападать нет. Вот, вкратце, все.

— А почему вы считаете, что не будет, как в Мировую войну, сначала объявление войны, затем ограниченные боевые действия, потом мобилизация, и только затем полномасштабная война? — спросил Сталин.

— В этом случае война, неизбежно, станет затяжной, а Германия стоит перед жесткой необходимостью завершить войну быстро, иначе у Германии получится то же самое, что и в Мировую войну, а им это совершенно не нужно. Нападение если состоится, то состоится во второй половине мая, иначе не хватит времени до наступления осенней распутицы. Нападение ЕСЛИ будет, то будет сразу ВСЕМИ СИЛАМИ и с решительными целями. Иначе им нет смысла и огород городить.

— Ну, а как Вы считаете, решится Гитлер на такое? — Снова спросил Вождь.

— Определять, решится Гитлер или не решится, это дело политического руководства, а дело Генштаба — предусмотреть такую возможность и быть к ней готовым, — четко ответил Шапошников.

— Да, невеселую картину нарисовал Борис Михайлович. — задумчиво произнес Иосиф Виссарионович.

— Я считаю, не будет этого — с места возразил Молотов. Гитлеру не выгодно нападать на нас, да и риск для него слишком велик!

— Ну, что же, я и сам считаю, что Гитлеру нет смысла нападать на нас, но исключить совсем такую возможность мы не можем. Гитлер известный авантюрист и наглец. Он может, по свойственной ему наглости, понадеяться разгромить наши войска в одной летней компании, а затем заключить мир по типу Брестского[9]. Следовательно, к такой возможности мы должны быть готовы. Не нападет, ну и хвала аллаху, а если, все таки рискнет напасть, мы должны встретить его во всеоружии. Правильно я думаю, товарищи? — Сталин снова обвел взглядом всех присутствующих.