Крах "Барбароссы" (СИ) - Старицын Виктор Карлович - Страница 9
- Предыдущая
- 9/102
- Следующая
— Связь есть? — вопрос радисту.
— Есть!
— Передай в батальон: после массированного артобстрела противник атаковал с тыла и флангов силами до батальона при поддержке минометов. Мост взорвали. Имеем большие потери. Да смотри, передавай кодом!
Поднявшись на верх, огляделся. Расчет «максима» менял воду в закипевшем пулемете. Расчет ДШК бездействовал.
— Что немцы? — Спросил у Васильева, командира расчета ДШК.
— Вытаскивают раненых с поля в овес. Атаковать не пытаются. По санитарам не стреляем.
— Правильно! У нас наверху большие потери. Забираю у тебя третьего номера. Ты остаешься в дзоте за старшего. Если потребуется, используй радиста как третьего номера, — отдав необходимые распоряжения, Иванов выскочил в окоп.
Первым делом поглядел на мост. Тучу дыма и пыли уже отнесло ветром. На месте береговых опор и посредине насыпи виднелись глубоченные воронки. Саперы потрудились на славу. Глубоко закопанные, три заряда по десять килограммов тола разнесли мост вдребезги. В этот момент Василий обратил внимание, что стрельба значительно ослабела. Посмотрев на немцев, он увидел, что пехота отползает от «колючки», минометчики оттаскивают уцелевшие минометы в лес. Ответная стрельба взвода тоже затихла. Ну, это было как раз понятно. У пулеметчиков кончался запас снаряженных дисков и лент. Лейтенант понял, что немецкий комбат, потеряв возможность захватить мост целым, решил поберечь людей. Гарнизон огрызался слишком больно.
Обессиленный, Василий опустился на дно окопа, и некоторое время сидел неподвижно. Затем приказал глядевшему на него с ожиданием третьему номеру ДШК, фамилию которого запамятовал:
— Давай бегом по окопам, собери всех командиров к дзоту. Пусть доложат о потерях.
Поглядел на часы. Было 15 часов 44 минуты. Казалось, с рассвета прошла уже вечность, а день едва перевалил за полдень.
— Хорошо хоть часы не остановились от сотрясений, — подумал младший лейтенант.
Начали собираться командиры отделений. Вместо Петрова пришел командир расчета старший сержант Онищенко.
— Что с Петровым? — предчувствуя недоброе, спросил Иванов.
— Погиб наш лейтенант. Вместе со всем расчетом. Прямое попадание мины в дворик. Немцы стреляли очень точно. Наверное, у них корректировщики сидели на деревьях, и видели наши позиции. Но и мы четыре миномета у них разбили!
Сердце Василия сжалось. Вот и остался я один из трех друзей — младших лейтенантов, с горечью подумал он. Жалко Костю. Жалко Ивана.
Командир гарнизона оглядел остальных. У замкомвзвода Конюкова левое предплечье забинтовано, рука висит на перевязи. У обычно щеголеватого сержанта гимнастерка и галифе порваны во многих местах, залеплены землей. Лицо бурое и закопченное, только голубые глаза блестят. Другие выглядят не лучше. У Власенко забинтована голова под каской.
— Доложите о потерях. Начнем с Онищенко.
— Быстрее доложить, кто в строю. Кроме меня — один легкораненый минометчик, и один присланный боец. Один минометчик тяжело ранен.
— В первом отделении в строю четверо бойцов, из них двое легкораненых, двое тяжелых, остальные убиты, — доложил Конюков.
— Во втором отделении в строю двое, один тяжелораненый, — сообщил принявший второе отделение Дементьев.
— В третьем отделении в строю трое бойцов, из них двое легкораненых, трое тяжелых — доложил Власенко.
— Итого в строю 15 штыков, включая легкораненых, плюс шестеро в дзоте и я сам. Всего, значит 21 штык. Санинструктор цел?
— Здесь я, товарищ лейтенант, — отозвался младший сержант Воронин из-за спин командиров.
— И я цел, — послышался голос завхоза Прохорова.
— Ну, если завхоз цел, значит, не пропадем, — пошутил Василий.
— Прохоров, пока передышка, раздай бойцам сухой паек и воду. Действуй.
— Воронин, не сиди здесь. Всех тяжелораненых перенеси в блиндаж артиллеристов. Он целый. Я видел. И ближе других к дзоту. После тяжелораненых займись легкоранеными. Быстро.
— Товарищи командиры! — официально обратился Иванов к оставшимся.
— Мы выдержали уже второй тяжелый бой. Первую задачу командования мы выполнили. Мост врагу не отдали. Теперь мы можем отходить к своим. Но, сейчас отходить нельзя. В тылу за нами потрепанный батальон немцев. Немцы на нас сильно злые за потери и за мост. Если выйдем из окопов, нас сразу же обнаружат и перебьют в поле. Значит, надо продержаться до темноты, а потом, по тихому уходить. Так и приказывает нам командование.
Думаю, немцы нас в покое не оставят. Им нужно восстанавливать мост. Скорее всего, они повторят артподготовку, затем снова атакуют. Для артподготовки им нужно подвезти снаряды к пушкам. Сколько у нас времени? Не знаю. Может час, может полтора. Сейчас, как бойцы поедят, готовимся к отражению атаки. Сектора обороны отделений те же. Собрать все оружие, почистить. Снарядить диски, ленты, магазины. У каждого стрелка должно быть по винтовке и по автомату, по десятку гранат. Потом, если будет время, восстановить стрелковые ячейки для каждого бойца.
План обороны такой. На время артобстрела рассредоточиться по всем блиндажам. Я буду в дзоте. Из тяжелого оружия у нас остались ДШК, миномет и ПТР. Оставшиеся мины рассредоточить в два блиндажа. В левом пулеметном блиндаже «дегтярь» и ПТР. После артобстрела отражаем атаку. Огонь из автоматов открываем только когда немцы будут в 20 метрах от внутренней «колючки». Когда будут переползать под «колючкой», закидываем их гранатами. Гранат не жалеть! У нас их много. Если, несмотря ни на что, немцы подойдут совсем близко, и начнут забрасывать внешний окоп гранатами, сразу отходим во внутренний кольцевой окоп. В нем тоже подготовить стрелковые ячейки и в них запас гранат. Тут будем биться до последнего.
— Онищенко, огонь из миномета по обстановке. Главные цели — минометы и пулеметы.
— В дзоте главный — Васильев. Как начнется бой — дверь на засов. И держитесь. Несмотря ни на что. Помни, главное — не давать немцам восстанавливать мост.
— Конюков, на тебе, по прежнему, правый фланг. Бронебойщику скажи, чтобы стрелял из левого блиндажа по пулеметам и грузовикам, если появятся. Если не появятся, пусть работает на «дегтяре».
— Ну, с богом, парни. Если надо, умрем за Родину. Но, я очень надеюсь, продержимся дотемна. Сейчас 16–10. Осталось продержаться семь часов.
Командиры разошлись по местам.
На самом деле Василий понимал, что шансов мало. Если бы у немцев не было артиллерии, то против пехоты, возможно, и продержались бы. А так — еще одна артподготовка, и в строю почти не останется бойцов.
— «Наверх вы, товарищи, все по местам! Последний парад наступает…», — всплыла сама собой в памяти строка из бессмертной песни.
Нужно было доложиться комбату. Для доклада следовало определить потери противника. С опушки леса постреливали пулеметы. Лейтенант уже не обращал на них внимания. Выглянув через бруствер, он примерно подсчитал тела немцев напротив правого фланга. Многие из них были ранены, стонали, что-то кричали и пытались отползти к своим. Их не добивали. Получилось 53 тела. Затем он сменил позицию и подсчитал их на левом фланге и в тылу. Получилось 42 и 102. Всего 197. Плюс побитые минометчики на опушке.
Василий направился к радисту и приказал соединить с батальоном. Доложил комбату потери, свои и противника. Комбат очень хвалил и пообещал представить весь личный состав гарнизона к наградам. Приказал держаться дотемна, ночью прорываться к батальону. Сообщил, что все опорные пункты второй линии пока держатся. До Юрбаркаса противник еще не добрался. Отбой связи.
Бойцы в дзоте обедали. Пожевав вместе с ними тушенки с хлебом и запив холодной водой, Василий решил обойти позиции. Весь личный состав был при деле. Бойцы снаряжали магазины, углубляли ячейки. Порадовало, что никто не паниковал и не предавался отчаянию. В настроениях преобладали злость и сосредоточенность. Трудно пришлось только в блиндаже с тяжелоранеными. Лейтенант твердо пообещал бойцам, что ночью, когда пойдут на прорыв, вынесут всех. Иванов был уверен, что до ночи вряд ли доживет, потому дал обещание без всяких угрызений совести. Раненых надо было подбодрить. Кроме того, он очень надеялся, что немцы не будут добивать раненых. Они сами ведь не добивали раненых немцев перед «колючкой».
- Предыдущая
- 9/102
- Следующая