Ангелочек для циника (СИ) - Шикова Илона - Страница 19

— Не продолжайте, я поняла всю логику ваших рассуждений, — киваю, в глубине души понимая, что декан прав.

А я и вправду — неблагодарная, ведь человек столько хорошего для меня сделал, при этом никогда и ничего не требуя взамен. Да и развеяться мне не помешает — хотя бы сменю картину перед глазами, посмотрю на столицу, и, возможно, выброшу все глупости из головы.

— В среду самолет, у тебя два дня на подготовку, — выдает декан на одном дыхании, видимо, чувствуя себя немного виноватым из-за своей же несдержанности. — В четверг доклад, в пятницу посидите там на парах, умом блеснете, заодно посмотрите, как столичные вузы готовят специалистов, — он делает паузу, заглядывая мне в глаза, однако энтузиазма в них не находит.

Да и откуда ему взяться-то, если уже второй месяц к ряду апатия стала моей верной спутницей? Я же не виновата, что все вокруг меня дико бесят и раздражают, да и радостные события в моей жизни в последнее время куда-то запропастились. Настроение на нуле, руки опускаются, а желание послать всех к черту наоборот, растет в геометрической прогрессии — и как с таким настроем ехать в столицу?

— Гостиница не нужна, у меня в Москве брат живет, — печально заканчиваю, понимая, что эти два дня предстоит провести за учебниками. — Только что с работой делать?

— Уже договорился, — отмахивается Павел Аркадьевич от меня, как от назойливой мухи, а я лишь горько усмехаюсь.

Надо же, и здесь подстраховался, заранее просчитав все варианты — вот же неугомонный! Но раз согласилась, придется готовить доклад на тему “Насилие женщин в домашних условиях, и как с этим бороться”. Прямо феминисткой меня хотят сделать, не иначе.

Еще раз тяжело вздыхаю, но мужчина даже глазом не ведет — сообщает, что послезавтра ждет меня с окончательным вариантом (кстати, в прошлом году я уже писала доклад на эту тему, правда, только в рамках нашего универа) и отпускает домой готовиться.

Опять учеба, будь она не ладна — и никуда от нее не деться. Выхожу из кабинета декана и уже в коридоре набираю номер моего любимого старшего брата.

Несмотря на разницу в возрасте в восемь лет, мы с Лешей очень близки. Он всегда меня поддерживал, никогда и ни в чем не упрекал, а так же искренне интересуется моим делами, вникая во все проблемы. Наверное, я просто привыкла за столько лет доверять все свои тайны только ему.

Кроме последней — даже язык не поворачивается откровенно поговорить с братом и рассказать, какую глупость я совершила.

Леша сбрасывает вызов, а через пару минут перезванивает на Вайбер.

— Малыш, я в Италии, — начинает он извиняющимся тоном после стандартного приветствия. — На переговорах, — добавляет немного тише, при этом тяжело вздыхая.

— Мне-то хоть не ври, — я выдаю довольно резко, однако брат лишь громко сопит мне прямо в ухо, никак не комментируя мое последнее высказывание. — Как там наши сыграли? — Усмехаюсь, понимая, что нельзя так давить на близкого и родного человека, который меня бы обязательно поддержал в трудной ситуации, ни разу ни в чем не упрекнув.

И по больному бить тоже нельзя — ведь для этого и существует семья, чтобы всегда протянуть руку помощи.

— Еще одна игра, и кубок Италии у них в кармане, — в голосе Алексея столько печали, что я невольно расстраиваюсь вместе с ним.

Мой брат, Алексей Пантелеймонов — известный волейболист. Не только в нашей стране, но и в Европе, особенно, в Италии. До недавнего времени он зарабатывал себе на жизнь спортом и целенаправленно шел к своей мечте — стать Чемпионом мира по волейболу, играя за сборную своей любимой страны. Но, как говорится, мечты мечтами, а жизнь иногда вносит свои коррективы.

Отец бросил нас, когда я была еще совсем маленькая. Мама пахала на двух работах, чтобы мы с Лехой ни в чем не нуждались. Было очень тяжело, но мы справились, потому что семья — брат начал зарабатывать волейболом, постоянно помогал, и стало намного легче.

А потом объявился папаша, которого никто, в принципе, и не ждал. Мама не возражала против его помощи, однако мы с братом взбунтовались — запретить ему давать деньги не могли, но вот встречаться с этим предателем отказались напрочь. Я-то еще была несовершеннолетней, а вот Леха сопротивлялся, как мог, постоянно ставя нашего непутевого родителя на место.

Ровно до августа нынешнего года, когда наш папаша скоропостижно скончался, переписав на своего сына весь свой доходный бизнес.

— Половина твоя по праву, — грозно рычал Алексей в трубку, когда я в категоричной форме возразила, что даже копейки от него не возьму. — Умерь свой пыл, Диана!

— Да пошел он! — впервые вырвались у меня столь грубые слова, от чего мой любимый братишка на том конце провода даже потерял дар речи на какое-то время. — Оставил тебе фирму — вот ты и руководи, а меня уволь.

— Диана! — Леха никак не мог успокоиться, продолжая давить на меня. — Я продам компанию и поделю деньги напополам. И это не обсуждается!

— Поступай, как знаешь, — махнула я рукой и бросила трубку, потому что отличительной чертой нашей семьи являлось упрямство.

И если Леха что-то вбил себе в голову, то его и танком не сдвинешь с места…

— Не расстраивайся ты так, — пытаюсь я хоть как-то утешить любимого мужчину на другом конце провода, однако слышу лишь тяжелые вздохи в ответ. — Я, кстати, чего звоню-то, — меняю тему разговора, чтобы больше не давить брату на больную мозоль. — Послезавтра твоя любимая сестренка прилетает в Москву, встретишь?

— Надолго? — в голосе Леши слышатся тревожные нотки, и я аккуратно отвечаю:

— До воскресенья, а что?

— Твою мать! — выдает он свою любимую фразу к которой уже все давно привыкли, чем вызывает лишь улыбку на лице. — Я возвращаюсь в следующий вторник, а ключи от квартиры только у меня.

— Да уж, — теперь настает мой черед тяжело вздыхать. — Что такое не везет, и как с этим бороться.

— Значит так, — Леха включает грозного старшего брата, быстро принимая решение.

— Сейчас позвоню секретарю, она забронирует тебе номер в самой дорогой гостинице, а Роман Иванович встретит тебя в аэропорту и выделит водителя, чтобы ты сама не шлялась по Москве, идет?

— Конечно! — усмехаюсь в трубку желаю приятно провести время в Италии, и мы прощаемся.

А уже в среду отчим везет меня в аэропорт, по пути давая наставления, которые пролетают мимо ушей. Настроение отличное, так как впереди четыре дня свободы. Не то, чтобы меня ограничивали в передвижениях или контролировали каждый мой шаг, но все равно радует, что брат не станет следовать по пятам, охраняя меня от каждого встреченного по дороге мужчины.

Чемодан сдан в багаж, билет на руках, а самолет набирает высоту — ну что, здравствуй столица!

POV Стас

Мобильник трезвонит, как ненормальный, “прыгая” по столу от вибрации, когда я подписываю очередные документы. Елизавета Максимовна, один из ведущих юристов моей фирмы, стоит, что называется, над душой, постоянно подсовывая мне очередной лист прямо под нос. Дел невпровот, еще и светящаяся физиономия на экране смартфона не радует.

Этому хоть что от меня надо?

— Да, — грозно кричу в трубку, прижимая ее плечом к уху, чтобы и дальше продолжать свое занятие, не отвлекаясь на пустую болтовню со своим бывшим деканом.

— Стасик, дорогой, выручай, — чуть ли не стонет Леонид Петрович, произнося слова как скороговорку. — Только ты один можешь мне помочь.

— Я так понимаю, — усмехаюсь, делая акцент на последнем слове, при этом подписывая последнюю бумажку, — все остальные вас просто послали?

— Но ты же не подведешь любимого декана, — снова канючит этот старый хрыщ, понимая, что отказать я и вправду не смогу.

Мы столько лет знакомы, даже после окончания университета поддерживали отношения, общаясь в основном по работе — ну, как же я могу сказать “нет” в ответ? Скорее всего Леонид Петрович хочет пристроить очередного любимого студента, используя мои связи. Или проконсультироваться по какому-нибудь вопросу, хотя раньше, обычно, я нагло использовал декана в качестве советника.