Пыльные окна (СИ) - Игнатьев Сергей - Страница 38

Но влив в него частицу энергии, я заодно успокоил его и придал действию, которое он должен был выполнить, оттенок бытовой рутины.

Мне бы самому этим заняться, заняться этими несчастными людьми, вырванными из собственной жизни, из собственных постелей, лишь для того чтобы послужить подпиткой этому Серому плащу.

Ведь это я наломал дров, по незнанию слишком резко оборвав гипнотический транс Уруту.

Но нет времени! Совершенно нет времени, надо спешить!

Пока держится на мне часть силы Уруту, пока не вышел из меня этот черный яд, и я еще сохраняю на себе его маску — надо торопиться!

Здоровяк спрятал ствол в кобуру, принялся за дело. Стал очень деликатно будить спящую чуть поодаль женщину в ночной рубашке, расшитой цветочками.

Уж извини, нелегкая тебе выпала ночка, мой случайный помощник.

А я побежал к машине.

Я поймал не только жизнь Уруту, не только отголосок его силы и отпечаток его личины. В качестве довеска я получил пестрый веер его воспоминаний.

Теперь я совершенно точно знал, где именно в Краснорецке находится логово Уруту.

И знал, какие именно «дела» планировал покойник на сегодняшнюю ночь.

И у меня экспромтом родился совершенно безумный план.

Черт побери, откуда во мне все это? Во мне, едва не потерявшем сознание при виде разыгранной по нотам разборки Фролова и Максима, едва не отбросившим коньки из-за наезда какого-то тупоголового быка в кафешке? Я ли это был, еще совсем недавно?

Ладно, история рассудит.

На этот раз старая развалина «БМВ» завелась. Вырулив за пределы гостиничной территории, я вдавил педаль газа и понесся навстречу судьбе.

Ночь обволакивала меня, укрывала надежным коконом. Ночь поддерживала меня, вела меня. Она сочувствовала мне.

Я перестал быть наблюдателем. Раз и навсегда. В прошлом остался трусливый «индикатор», боящийся собственных иллюзий, фантомов собственного воображения, но более всего — окружающей действительности.

Хватит. Теперь я испытаю себя в настоящем деле. Теперь попробую стать полноправным участником.

Мне выпало решать — кому здесь смеяться, а кому плакать. В этом городе. А быть может, и не только здесь.

Обиженный жизнью мальчик Леша Каштанов поставил на черное и первый и единственный раз в жизнь ему повезло.

Серебряный шарик луны выкатился на черное и, закрутившись волчком, застыл. Мне просто повезло.

И пока не кончится ночь — я буду здесь хозяином.

Если бы я подозревал о чем-то подобном раньше, если бы знал, что искать, мне, может, и не понадобилась бы память лидера Уруту.

Они ведь даже не думали скрываться, напротив.

Я просто не добрел до этого места во время ознакомительных прогулок по Краснорецку.

Место сборища можно было услышать издалека. По гулким басам, прорывающимся в низкое осеннее небо. Увидеть — по ярким всполохам цветной иллюминации в ночном небе.

Они и не думали таиться. Это был ИХ город. Их территория.

Я остановился возле самого берега. Дальше были решетчатые фермы моста, ведущего через дамбу. С левой стороны от него мокро шумел на ветру лес.

А с правой — кипела жизнь. Если это можно было назвать жизнью.

Возле приземистого здания с яркими огнями над крышей толпилась масса народу. Подъезды к зданию были запружены множеством сверкающих плоскостями автомобилей.

Я захлопнул дверь машины, выходя. Под ногами хлюпала грязь. Можно было подумать, что весь этот пустырь, разделяющий меня и логово Уруту, несколько недель подряд месил десяток тракторов.

Музыка ревела, гремела басами.

Множество человеческих тел дергалось в ритм ей, загораживая проход, толкаясь, путаясь, мешая друг другу.

И все они были в подобие того же транса, что и «доноры» Серого человека. Я чувствовал всеобщее безумие, лихой угар, шаманское опьянение, исступление бьющегося головой в стену буйнопомешанного. Эйфория, какой не дадут ни «экстази», ни амфетамины, ни кокаин, ни любой другой наркотик. Толпа, полностью утратившая связь с реальным миром.

Это было сборище чудовищных масок, трикстеров, фриков, персонажей кошмарных снов, балансирующих на гранях миров. Ожившая картина Босха.

Из толпы выныривали отдельные лица, отдельные образы. То необыкновенной красоты венецианская маска, то страшная соломенная личина, то тыква с парой черных дыр, то свиное рыло, то выпуклые линзы костюма химической защиты, то равнодушная рыбья морда, то азиатская маска с множеством выпученных глазок. Лица, вымазанные белилами и черной помадой. И лица, замотанные драными покрасневшими бинтами. Ярко-красные клоунские рты и дрожащие насекомьи жвала. Загнутые клювы и оскаленные собачьи пасти.

И ни одного, ни единого человеческого лица.

Со всех сторон тянулись руки, клешни, когти, лапы, копыта, ласты. Множество жадных конечностей, тянущихся вверх, стараясь ухватится за дрожащие лазерные лучи.

Сердце сжалось от осознания того, что не все в этой толпе Маски.

Есть и Настоящие.

Ко мне подбежал мальчишка в белой рубашке. Его лицо скрывал бумажный полукруг с узкими прорезями для глаз, на месте носа болталась длинная бумажная трубка.

— Хозяин вернулся! — прокричал он звонко, приветственно маша мне узкой ладошкой.

И толпа ответила ему единым вздохом, оборачиваясь в мою сторону.

— Хозяин!!! Хозяин вернулся!!!

Меня распирало. Тьма и Свет бурлили во мне, готовясь вырваться наружу. Я был на грани безумия.

Они не видели, кто я, не видели моего настоящего облика. Только чувствовали исходящую от меня ворованную силу. Как стая слепых хищников, по запаху определяющая вожака. Как толпа слепых, на ощупь нашедшая одноглазого поводыря.

На миг я задержал шаг, утопая в грязи между расступающихся фигур.

Над всем этим светопреставлением, по ржавым перилам моста вышагивал одинокий человек. У него были завязаны глаза. Он как канатоходец балансировал на узкой перекладине перил, совершая шаг за шагом. Лазерные лучи и прожектора периодически выхватывали его из тьмы.

Никто не смотрел на него. Все взгляды были обращены ко мне. Они расступались, пропуская меня вперед навстречу ревущим басам, оглушительному ритму.

И я шел через грязь, хлюпая ботинками.

А они вновь смыкались за моей спиной и глядели вслед.

— Приветствуем, хозяин! — выступили молодчики в темной одежде, с короткими автоматами через плечо. — Все завершилось успешно?

— Да, я прикончил гада. — сообщил я совершенно искренне.

Они лишь утвердительно кивнули в ответ. Другого не ждали.

Сопровождаемый охранниками, я стал подниматься на дамбу по бетонной лестнице. Внизу бесновалась, вытягивая к небу руки и меся ногами чавкающую грязь, оглушаемая музыкой, ослепленная, погруженная в транс толпа. И нити энергии от нее, множество нитей, жадно втягивали в себя внутренности старой дамбы.

Мы прошли по широкой площадке, где проводила время за столиками избранная публика. Мне приветливо махали, салютовали бокалами.

Паренек-диджей, стоящий за вертушками, радостно провозгласил в микрофон:

— Краснорецк! Приветствуем хозяина! Где ваши руки?!

Толпа взвыла, вытягивая к небу растопыренные ладони.

Слепцы, подумал я с горечью, вы же просто несчастные слепцы.

Я уверенно шел по привычному лидеру Уруту маршруту. В самое сердце его логова.

Охранники, придерживая автоматы, следовали за мной послушными цепными псами.

Музыка сюда не доносилась, лишь чуть гудели бетонные стены.

Здесь было тихо. Лишь бряцала под ногами железная решетка, да бурлила где-то внизу вода.

Мы дошли до широкой арки, за которой был балкон, огороженный железной оградой. Лампы дневного света, закрепленные на стенах, озаряли его дрожащим сиреневым мерцанием. А дальше тянулся темный свод туннеля. По дну его мерно текла вода. Насколько я понимал, он выходил прямо в водохранилище.

— Все готово, хозяин! — сообщил голос откуда-то из-за спины. Отзвуки его эхом заплясали под низкими сводами. — Начинать?