Враг за спиной (СИ) - Володарский Вадим - Страница 4

Завтрак был съеден, кофе выпит, история рассказана. Адвокат Юра несколько раз прерывал её вопросами, а Дана, действительно, просто слушала. После этого Дана передала Юле объёмистую сумку с вещами, и та скрылась снова в гостевой комнате — переодеваться и приводить себя в порядок.

— Ну, что скажете? — Спросил Руслан своих гостей. — Сначала ты, Дана. Что скажешь, как психолог? У меня есть своё мнение, по своим причинам, но не буду тебе его навязывать.

Та на секунду задумалась.

— Я считаю, что она не врёт, как ни невероятно звучит история про полёт… Я наблюдала за Юлей на протяжении рассказа. Она искренна. Она действительно это пережила. К тому же ты говорил, что она юрист, но не практик, а ассистент на кафедре. Так вот, такую историю человек, который не имеет подготовки психолога, вряд ли бы придумал. А вот у того, кто это спланировал, глубокие знания психологии точно есть…

— Что ты имеешь в виду? — Удивился Руслан.

— А ты подумай вот о чём. Есть приличная девушка. Из состоятельной семьи, интеллигентная, следящая за своим здоровьем. И неглупая. Наверняка с чувством собственного достоинства. И её за два дня довели до готовности отдаться за бутылку воды и бутерброд! Как это сделано? Если простым языком — сняты моральные тормоза. Сначала её помещают в условия полной неизвестности, — не зря этот зиндан они сделали с отвесными чёрными стенами, так, что видно только небо, — одиночества, мучительной жары и жажды. Потом появляется какой-то голос. Хоть какое-то общение. Этот голос предлагает избавление хотя бы от угрозы умереть от жажды. Цена — всего ничего: футболка. А потом шортики. А потом остальное. К тому моменту, как снято остальное, человек находится в совершенно другом психологическом состоянии. И моральном тоже. Она осознаёт свою полную зависимость. Невозможность распоряжаться собой. И главное — необходимость расплачиваться важнейшим за элементарное. Остаться голой перед ними за воду? Это получилось само собой. Уже получилось. Сознание приняло этот факт. И на дальнейшее идёт уже почти без сопротивления. — Дана задумалась. — На самом деле, это интересный психологический эксперимент. Если бы не тот факт, что он абсолютно криминален, что его можно провести только путём совершения тяжкого преступления, — он мог бы быть материалом для диссертации… Полное разрушение личностных и моральных устоев за два дня, даже без прямого физического воздействия! Кстати, чем бы дело ни кончилось, твоей знакомой, вероятно, понадобится профессиональная помощь. Сейчас она испытывает облегчение, даже эйфорию от того, что всё закончилось, что она оказалась в человеческих условиях, что ей помогают, но потом…

— Потом — будем думать. Нужно решать, что делать сейчас. Основная проблема сейчас — не психологическая. — Руслан пожал плечами. — Юра?

— Во-первых, я тебе как бывший опер и следователь скажу. Не знаю, как там с психологией, но против девчонки разработали и провели целую операцию. Я не знаю, кто это. Это не их спецслужбы, те бы при необходимости её просто закрыли. Ты же понимаешь — там не церемонятся. И не обычный криминал, — те бы её прирезали и утопили в болоте. Получается слишком сложно. При этом Юля, если ей верить, не занимается ничем, что могло бы спровоцировать к ней подобный интерес. Её тема диссертации может быть для России скандальной, но это может быть интересно только спецслужбам и политикам. А те не будут действовать такими методами… У них технологии давно отработаны. И цель операции не в сексе — ради этого не станут огород городить. Моё мнение — пока не станет понятно, из-за чего всё это, возвращаться обратно ей нельзя. Просто опасно. Добьют…

— Может быть, цель — воздействие на отца? — Высказала предположение Дана.

— Нет, Юля же сказала, что отец с мачехой и младшим братом уехали. Они каждый год, когда нет занятий в университете, ездят в Африку, причём так, что с ними весь месяц нет связи, — как я их понимаю, даже завидую… Причём это известно практически всему городу. То есть до их возвращения никакие требования предъявить отцу невозможно. А операцию провели сразу после того, как отец уехал. Нет, — покачал головой Юра. — Операция проведена именно против Юли. Но почему?

— А что делать сейчас? Ты же занимаешься делами беженцев…

— Сейчас по такой схеме, — Услышала Юля, появившаяся в гостиной. На ней были джинсы, кроссовки и футболка с изображением домов на площади Рынок во Львове, о чём она, скорее всего, не имела понятия, волосы девушка собрала в хвост, и выглядела уже куда более уверенно. Надо же, подумал Руслан, какое животворящее действие оказывает на женщин одежда! Хотя — это и понятно, если она почувствовала себя нормально одетой впервые за неделю… — Едем в полицию, подаём заявление. На основании открытого уголовного производства с такими обстоятельствами — в перспективе получаем статус лица, нуждающегося в защите. Но чтобы всё это сделать за день, тем более — сегодня, и с положительным результатом, нужно, чтобы всех, кого надо, хорошо пнули. Нужен Палыч.

— Хорошо, я его сейчас наберу, — согласился Руслан. — И сразу едем. Дана, тебя мы, наверное, пока отпускаем. Отдыхай. Если понадобится, наберём. И спасибо за вещи.

— Да, спасибо огромное! — Сказала Юля.

— Ну вот, другое дело, отлично выглядишь! — Улыбнулась Дана. — Хорошо, пока. Когда понадобится — мальчики меня сразу вызвонят! — Она легко поднялась и исчезла за дверью.

— Ты слышала, что мы собираемся делать? — Спросил Руслан. Юля кивнула. — Согласна, замечаний нет?

— Нет, я не знаю, как у вас правильно… Я вам доверяю.

— Ну, тогда собираемся. Пойду переоденусь, заодно и Палыча наберу.

Кабинеты в полиции одинаковы во всех странах, подумала Юля. Обшарпанные столы, старые сейфы и постоянно работающие компьютеры. А вот люди в них разные. Следователь Левчук из полиции Киевской области был человеком опытным и осторожным.

— Я вам прямо скажу. Мне дали указания вам помочь. Не знаю, с кем вы связались и как, мне сказали, что указания эти сверху. Я и сам хочу вам помочь, я же понимаю, в какой ситуации девушка оказалась. Но я не знаю, как. Юрий Андреевич, вы же сами понимаете. — Он перевёл взгляд на девушку. — Юлия Игоревна, вы тоже юрист, так что должны понимать. Вы не гражданка Украины. Потенциальные подозреваемые — тоже. И все действия, о которых вы подали заявление, — незаконное лишение свободы, изнасилование, покушение на убийство, — всё это совершено тоже на территории Российской Федерации. Как я всё это внесу в ЕРДР, как я буду всё это расследовать, и по какой статье? Здесь просто нет украинской подследственности. Всё — российское. Я понимаю, что передавать туда ничего сейчас нельзя, и что вам нужны какие-то основания для убежища. Но как их найти? — Следователь развёл руками. — Я уже не говорю, что все материальные следы тоже остались на российской территории, причём непонятно где, воздушный шар, если он и был, — тоже улетел, мы никогда его не найдём.

У Юли, что называется, упало сердце. Она поняла, что разработанная её новыми друзьями схема даёт сбой, и, хотя не знала украинского законодательства, понимала, что, по юридической логике, Левчук вполне может быть прав. К тому же, никто не хочет брать на себя ненужную ни для выгоды, ни для показателя работу. В этом отношении полиция тоже везде одинакова. А что указания… Никто не будет ругать, если выяснится, что по закону их выполнить было невозможно. И к тому же, про неё завтра все забудут… Кому она здесь нужна?

Зато адвокат Юрий, — его фамилия была Терновой, — сохранял спокойствие. У него явно был большой опыт таких дискуссий — и даже гораздо более острых. Со следователем они были знакомы и, кажется, испытывали друг к другу осторожное уважение.

— Да, в основном подследственность российская, — Согласился он. — Но за одним исключением. Покушение на убийство — закончено на территории Украины. И как раз в Киевской области. Юлия чуть не погибла именно там. Сбросили её с высоты с намерением убийства тоже там. Если по похищению, незаконному лишению свободы и всему прочему мы в Украине, действительно, сделать ничего не можем, то покушение на убийство должно быть расследовано.