Враг за спиной (СИ) - Володарский Вадим - Страница 8

— Минувших? Да уж куда как нынешних! — Не согласился Руслан.

— Ну, теперь да. Меня-то Великая Отечественная интересовала. — Она сделала глубокий вдох. — Когда в Занайске были немцы, мой прадедушка пошёл к ним служить. Точно не знаю, чем он там занимался, он ушёл с немцами и бросил семью, понимал, что после освобождения ему несдобровать, если останется. Он потом где-то погиб, уже в Германии, в сорок пятом… Но бабушка потом жила с клеймом: дочь предателя. А кто кого предал, если государство ничего не делало для населения ни при отступлении, чтобы эвакуировать, а к нам немцы пришли в сорок втором, можно было организовать, ни в период самой оккупации? — Юлин голос дрожал, когда она говорила, Руслан не мог понять — от волнения из-за семейной истории, или от убеждённости в правоте своей позиции. Вслух же сказал:

— Ты же понимаешь, что это политический динамит? Особенно сейчас в России.

— Да, но тему-то мне утвердили в тринадцатом. До того, как всё началось у вас, а потом у нас… Ну, кто мог всё это предположить? Кстати, ко мне однажды приходили какие-то сторонники «Новороссии». Предлагали свою поддержку, а я должна была написать, что Украина не выполнила обязанности по отношению к своим гражданам. Я не хотела лезть в нынешнюю политику, но надо было придумать, как отказать этим шизикам, чтобы не иметь ещё больше неприятностей.

— И что же ты им сказала? — Поинтересовался Руслан.

— Что они ошиблись с темой моей работы. Если я буду в рамках своей темы писать об Украине и о Крыме, тогда надо будет делать вывод, что Россия — оккупирующая страна. А это противоречит всей государственной политике. И если они будут поддерживать такую работу на политическом уровне, то их сотрут в порошок. Поэтому о современности писать ничего не нужно. И им надо забыть об идее набрать таким образом очки. Больше я о них не слышала…

— А эти, как ты их назвала, шизики не могли попытаться тебя убить за отказ?

— Не думаю. — Девушка на секунду задумалась. — У нас никакого конфликта не было, я их ничем не обидела, только предостерегла. — Она слегка улыбнулась. — И принадлежности к оппозиции не демонстрировала. Им не за что меня ненавидеть, и не за что мне мстить. Я считаю, что уберегла от неприятностей и себя, и их. Конечно, уверенной быть нельзя, на то они и шизики. Ты бы их видел… Но всё-таки — не думаю. Ладно, у тебя посудомоечная машина есть?

Юля отправилась спать, а Руслан поднялся на второй этаж и отпер дверь домашнего кабинета. Именно эта комната была для него по-настоящему личным пространством в большом доме, где он жил один. Он сел на диван и поставил себе на колени ноутбук. Пока компьютер загружался, Руслан составил для себя короткий план, что сейчас нужно делать. Он всегда был классической «совой», так что времени на то, чтобы найти нужную информацию перед сном, у него было достаточно.

Начать он решил, по совету Юли, с «занайского маньяка». В конце концов, это была единственная в жизни девушки история, связанная с явным криминалом, и, хотя Руслан не мог себе представить, какое отношение это могло иметь к современности, следовало хотя бы проверить, о чём идёт речь.

Сайтов со статьями о разных громких уголовных делах прошлого было много. Так что поиск информации не затянулся. Несколько статей были дополнены документами из уголовного дела, даже фотографиями. Фотографии эти лучше было не рассматривать перед сном.

Дело было больше двадцати лет назад. Как обычно, началось с того, что исчезла молодая женщина. Как обычно, милиция первым делом задержала её мужа, тем более, что незадолго перед тем они громко ссорились, — это слышала вся улица, на которой стоял их старый деревянный домик. Как обычно, — это можно было понять по всему последующему, — задержанного в милиции стали бить. Так что он, в конце концов, подписал «явку с повинной» о том, что задушил жену на почве ревности, тело сжёг, а остатки в мешке свалил в мусорный бак, так что никаких следов не осталось: мусор давно вывезли. Муж, естественно, оказался под арестом.

Так бы дело это и пошло в суд, но следователям сильно не повезло: через неделю река Ная, от которой и получил название город, вынесла тело, которое быстро опознали, как пропавшую. Тело, конечно, не было сожжено. И жертва не была задушена, а погибла от ножевого ранения: ей вспороли живот. А до этого, вероятнее всего, над ней жестоко издевались. Но самое главное, хотя после пребывания в воде установить точно было невозможно, но эксперт предположил, что смерть наступила через несколько дней после того, как муж жертвы оказался под стражей.

Скандал был страшный. Дошло не только до Южанска, но и до Москвы, тем более, что в девяностые ощутившая свободу пресса очень любила такие истории. Вдовца из-под стражи пришлось срочно выпускать, начальника местной милиции — снимать с должности, а в Занайск командировать следователей и оперативников из Южанска.

Следователи и оперативники — тоже люди. Им тоже не хочется сразу думать о самом плохом. Поэтому прежде всего принялись отрабатывать версию, что убитой или её мужу за что-то отомстили. Проверили даже школу, где женщина работала учительницей: времена стояли беспредельные, пострадать можно было даже за плохую оценку ребёнку какого-нибудь бандита… Но таковых в классах, где преподавала погибшая, не было. Муж был совладельцем небольшого автосервиса, но там тоже не было ни конфликтов с партнёром, ни недовольных клиентов.

Через три недели стало понятно, что всё куда хуже: исчезла ещё одна девушка, внешне похожая на первую, — высокая брюнетка. На этот раз местная милиция вместе с приезжими из Южанска операми организовали поиски сразу, после первого случая была надежда, что пропавшую где-то держат живой. Дело, однако, осложнялось тем, что Занайск состоял в основном из частных домов, в нём было довольно много гаражных кооперативов и всякого рода мелких предприятий, частью заброшенных. Через неделю пропавшую девушку нашли мёртвой, тоже со вспоротым животом и следами пыток. Экспертиза показала, что она оставалась живой четыре дня после исчезновения. Вторая жертва оказалась внучкой крупного чиновника, и к расследованию подключили сыщиков из Москвы.

А убийца как будто играл с милицией в кошки-мышки. Ещё через три недели исчезла ещё одна молодая женщина, а через пять дней найдена убитой таким же способом. Тут стало понятно, что убийца «зациклен» именно на определённой внешности: за несколько дней до того, как исчезла, женщина перекрасила волосы в чёрный цвет.

Жена тогда ещё доцента Игоря Князя оказалась четвёртой жертвой. Её держали живой дольше всех — целых шесть дней. Тело снова нашли в реке, а волосы у неё стали наполовину седыми…

Задержали маньяка случайно. Двое парней возвращались вечером с работы, и решили срезать путь от троллейбусной остановки через пустырь. Они услышали крик, подбежали к машине, которая стояла неподалёку. Увидев бегущих к нему людей, водитель ударил ножом женщину, с которой боролся, вскочил за руль и уехал. Пока один из парней пытался оказать помощь раненой, другой побежал за милицией. Женщина через день умерла в больнице, успев дать показания о том, как таксист вывез её на пустырь, ограбил и, угрожая ножом, пытался связать. По внешности она была похожа на остальных жертв маньяка. Убийцу быстро задержали, оба свидетеля опознали его. Потом было найдено место, где он держал и пытал своих жертв, — подвал заброшенного корпуса одного завода, территория которого практически не охранялась.

Показаний убийца, правда, не давал. Это ничего не могло изменить. К тому моменту в России действовал мораторий на смертную казнь, так что приговором за шесть убийств могло быть только пожизненное заключение. В статье говорилось, что убийца умер в тюрьме меньше, чем через год.

Руслан сохранил открытыми вкладки с двумя статьями о деле маньяка. Дело это оставило у него странное впечатление, но причиной нового преступления быть, вроде бы, не могло. Затем он нашёл странички самой Юли в социальных сетях. Просмотрел то, что было открыто для всех на Фейсбуке, потом, легко обойдя блокировку, зашёл на страницу Вконтакте. Поморщился и залез на сайт Одноклассники, вызывавший у Руслана отвращение одним своим названием. Профили у Юли были везде, но особо активным пользователем она не была. Личные фотографии, в том числе из путешествий, от Байкала до Америки, обычная болтовня с подругами, несколько репостов философских фраз о жизни и любви, — там было всё, что может быть на страничке девушки, но ничего, что объясняло бы попытку её убить. В друзьях у Юли были преподаватели и несколько сотрудников силовых структур, судя по возрасту — её однокурсники по юридическому факультету. Насколько можно было судить, её недельное отсутствие в соцсетях и в городе никого не встревожило, — в конце концов, был период отпусков…. Не было на её страницах и постов о политике — тут она сказала правду. Массированной пропаганде, которая лезла в России изо всех информационных щелей, Юля не поддалась, хотя и одной из тех, кого тамошние власти называют «пятой колонной», не стала. Политикой она не интересовалась, хотя, судя по случаю с «новороссами», текущий момент, как говорится, понимала, и знала, от чего нужно держаться подальше. Что ж, живя в российской провинции, решил Руслан, это можно было себе позволить.