Раскадровка (СИ) - "Ulla Lovisa" - Страница 26

Что Норин знала о Томе Хиддлстоне? Помимо его внешней, публичной оболочки обходительного и образованного мужчины с тонким вкусом и правильными, порой даже немного архаичными манерами — ничего. Ей был знаком его смех, несколько его разновидностей — вежливый, сдержанный, стесненный, заливистый и громкий, но она понятия не имела, когда он на самом деле был искренним; ей был знаком его голос — бархатистый, глубокий, обволакивающий — и его вибрирующий тихий шепот, но она не могла знать, когда в этот голос просачивалась ложь. Джойс не знала Тома настоящим, а потому не могла доверять, как научилась не доверять никому. Она не владела о нём никакой информацией кроме тех мелких крупиц, которые он сообщил ей при встречах: поверхностно об образовании, театре и первых ролях на телевидении. Норин знала, что он англичанин, но не знала, откуда именно родом, не знала, сколько ему лет, почти не знала его ролей и никогда не видела его на сцене театра. Джойс казалось, что она вообще не часто слышала имя Тома до их знакомства прошедшей осенью на съемках шоу Грэма Нортона.

Она открыла браузер и ввела запрос «Том Хиддлстон». Первыми результатами поиска стали ссылки на статью на Википедии, сайт биография.ком и страницу агентства «Хамильтон Ходелл». Никаких громких новостных заголовков, никаких скандалов — это уже обнадеживало. Не понаслышке Джойс была знакома с удивительной способностью Интернета коверкать портрет человека до неузнаваемости, ей приходилось набирать в поисковике собственное имя и ужасаться. Теперь с наличием Бетти в команде Норин не занималась отслеживанием своей репутации в прессе и сети, но выучила важный урок: кристальная чистота означала либо полное отсутствие интереса публики, либо тщательную работу публициста, либо — что было исключительной редкостью — такую же кристальную чистоту совести.

Пролистнув личную информацию Тома на сайте его агента, Норин открыла его сообщение и написала:

«Дело, конечно, в форме. Как насчет: «с наилучшими пожеланиями, мистер Томас Уильям Хиддлстон»?

С принятыми визажистом извинениями,

Норин»

Не успела она поднять с пола вилку, отковырнуть от яичницы кусочек и отправить его в рот, когда пришел ответ. Том отписывался так быстро, словно сидел с телефоном в руке и единственным его занятием было ожидание новой смс. На какой-то забавный, нерациональный манер это было приятно.

«Вот как! Так ты меня гуглила?

С опасениями насчет того, какие глупости обо мне можно найти в Интернете,

Том»

— Эн, мы опоздаем, — рядом с ней возникла Бетти и требовательно протянула руку за телефоном. — Пожалуйста, ешь. И собираемся!

— Погоди-погоди, — пытаясь удержать мобильный, вокруг которого сомкнулись пальцы публициста, пробормотала Норин. Она торопливо набирала:

«Томас Уильям Хиддлстон — хорошо звучит. По-дворянски. Не хватает какого-то титула: барон или граф.

С всё ещё открытой твоей страничкой на Википедии,

Норин»

— Эн, отдай! — настаивала Бетти, продолжая тянуть телефон. Её рука скользнула по экрану, и случайно смахнула окно сообщений, вернувшись в браузер. — Ну отдай же!

— Стой!

Смеясь, Норин обхватила кисть Бетти и попыталась ослабить её хватку, но та сердито на неё хмурилась и лишь сильнее сжимала трубку в кулаке.

— Да стой ты! Двадцать секунд и отдаю, обещаю.

— Ладно, — публицист отняла руку и начала быстрый обратный отсчёт: — Двадцать, девятнадцать…

Норин заглянула в случайно открывшуюся страницу на Википедии: «Том Хиддлстон (родившийся 9 февраля 1981 года) — британский актёр театра и кино, получивший мировую известность благодаря роли Локи».

— Четырнадцать…

Она перешла на предложенную статью о Локи, и на неё обрушился поток неподдающейся осознанию информации: комиксы, книги, фильмы, сюжеты, семейные перипетии и магические способности.

— Одиннадцать, десять…

Вдогонку к предыдущему сообщению Норин отправила:

«Как насчет: Томас Уильям Хиддлстон, герцог Асгардийский?»

И послушно передала телефон Бетти. Когда спустя почти час она вернула его в лифте, там уже ждал ответ:

«Замечательно. Не увиливай. Перестань делать вид, будто ты не поняла, что я приглашаю тебя на кофе.

С уважением,

Томас Уильям Хиддлстон, герцог Асгардийский, полноправный король Йотунхейма»

***

Воскресенье, 27 июля 2014 года

Санта-Моника, округ Лос-Анджелес

Потолок был отделан светлой паркетной доской, а за дальним углом барной стойки на одной из посетительниц был короткий парик неонового желтого цвета и плюшевые кроличьи уши. В поданном Тому стакане виски между кубиков льда застряла спиралька апельсиновой цедры, за баром стоял массивный ретро-холодильник с множеством наклеек на дверце, между бутылок теснились стопки виниловых дисков в затертых картонных конвертах, музыка была громкой и итальянской — неспешная песня 60-х годов.

Это место посоветовал Зак. Они ехали в одной машине из Сан-Диего в Лос-Анджелес, вывернутые наизнанку после трехдневного Комик-Кона, когда Том спохватился: на вечер была назначена встреча с Норин Джойс, а он понятия не имел, куда её сводить.

— Свидание? — смерив его взглядом, уточнил Зак, а, получив отрицательный ответ, назвал бар «Хорошее времечко у Дэйви Уэйна».

Теперь, сидя за барной стойкой и пытаясь разбудить себя порцией холодного разбавленного виски после долгого дневного сна, сморившего его в отельном номере и не выпускавшего из постели до последнего, Том понимал — «Хорошее времечко» наилучшим образом подходил именно для свидания. Ну и Закари! Полумрак и приглушенное желтое свечение ретро-светильников, потертые диванчики и кресла, вмещающие только двоих, мелодии, провоцирующие танцевать чувственные тесные танцы, пугливые свечи в лампадках на столах, пестрая публика.

«Похоже, там наливают не кофе», — написала Норин в ответ, когда он отправил ей адрес. А позже прислала короткое «Прости, опаздываю». Том просидел над своим виски около получаса и почти прикончил стакан, прежде чем появилась Джойс. Она подошла к нему сзади, коротко хлопнула его по спине и, наклонившись над плечом, проговорила прямо в ухо:

— Я смотрю — ты уже разогрелся, — она чмокнула его в щеку, взобралась на высокий табурет рядом, и только потом добавила: — Привет!

— Добрый вечер, — широко и уже немного нетрезво улыбнулся Том.

Норин пришла в шифоновом цветастом сарафане, натянутом поверх него растянутом пуловере, в черных кедах и с взъерошенными, ещё немного влажными волосами. Без следа косметики и намёка на то, что она восприняла приглашение свиданием. В её небрежности и расслабленности было что-то даже подчеркнуто отвлеченное, настаивающее на дружеском формате. Тома это устраивало. Она заказала коктейль «Французский 75», побольше джина, поменьше шампанского.

Бармен кивнул и отметил:

— Замечательный выбор, мэм.

Норин закатила глаза и шутливо фыркнула:

— Ну вот. Во-первых, я алкоголик. Во-вторых, это очевидно. Сегодня я уже «мэм», а ведь ещё осенью Нортон называл меня юной.

Обмениваясь случаями со своего участия в различных ток-шоу и смеясь, они оба выпили по две полных порции алкоголя, а затем Норин выведала у бармена, что в заведении был открытый для посетителей внутренний дворик и предложила перекочевать туда — на свежий воздух, где она могла бы закурить. Они протискивались сквозь уплотнившуюся толпу, когда снова заиграла старая итальянская песня, и Том, шедший впереди, остановился, повернулся и, схватив Норин в охапку, утянул танцевать. Они выглядели так несоответственно друг другу: Норин в широкой ленивой одежде и кедах и он в туфлях, брюках и белой рубашке с расстегнутым воротником и подвернутыми рукавами — последней сносно чистой одежде, оставшейся в поездке. Но в то же время так неотличимо в разномастности прочей массы посетителей и так гармонично в слаженности танца. Джойс мягко поддавалась, доверяя вести себя и искренне наслаждаясь. Она вскидывала руки вверх, иногда играла с собственными волосами, иногда смыкала пальцы в замок над головой, иногда закидывала на плечи Тома; ведомая она то раскручивалась в сторону, то прижималась к нему, и тогда его окутывало сладко-фруктовым запахом её волос и горьковатым алкогольным дыханием.