Марка страны Гонделупы - Могилевская Софья Абрамовна - Страница 21

• Предыдущая
• 21/36
• Следующая

А она-то думала, что знает решительно все о своем мальчике, что она ему самый близкий друг и товарищ. Оказывается, нет. Вот сейчас он плакал, один, втихомолку, а она понятия не имеет из-за чего…

Утром Петя встает бодрый, розовый, у него совершенно ясные мысли.

Во-первых, глупо проглатывать такую редчайшую марку. Ведь за нее отдана целая шведская серия. Десять марок, да каких!

Во-вторых, нужно выспросить у Левы, где он ее достал, марку страны Гонделупы, и не опасно ли держать ее дома? Может, лучше зарыть в дровяном сарае?

В-третьих, пусть Лева скажет, хотя бы приблизительно, где и как отыскать на карте пиратскую страну. Зачем? А гораздо спокойнее, если точно знаешь, где живут эти самые пираты.

А в-четвертых…

Однако он уже подошел к школе, так и не придумав, о чем бы еще спросить Леву.

Но поймать в этот день Леву стоило неимоверных усилий. Он все время куда-то торопился. Можно было подумать, что он просто-напросто бегает от Пети. Но все же Петина настойчивость победила. И вот они стоят рядом на одной из площадок лестницы.

— Лева! — Петя старается удержать Леву за край куртки. — Ее… знаешь кого?.. Ее можно держать дома? Не опасно?

В первую минуту Лева не сразу понял, кто это «она». И в глазах у него мелькнуло недоумение.

А Петя настойчиво добивался:

— Она не опасная? Марка страны Гонделупы? Пираты за ней не придут?

Последние слова он произнес еле слышным шепотком.

Тут Лева все сообразил.

— Чего ж опасного? Прячь подальше и никому не разбалтывай, вот и все. Клятву помнишь?

— Помню, — покорно прошептал Петя и прибавил чуть слышно: — Я ее спрятал очень далеко.

Ах, как легко было со шведской серией! Ни от кого никуда не прячь. Наоборот — самое большое удовольствие показывать всем и каждому… Смотрите, пожалуйста! Любуйтесь!

— Лева, погоди!

Петя снова уцепился за Левин рукав.

— Чего еще? — нетерпеливо вырываясь, ответил тот. — Я спешу, не понимаешь, что ли? У меня нет времени с тобой возиться…

Все-таки он еще немного задержался. Но вид у него был недовольный, высокомерный, и у Пети пропала охота спрашивать. Но тем не менее он спросил:

— Лева, ты не можешь сказать, где ты ее достал… марку?

— Не могу! — отрезал Лева.

— Я хочу найти на карте… эту страну. В каком месте искать?

Тут Лева, на шаг отступив, смерил Петю с ног до головы насмешливым взглядом:

— Может, соску прикажешь тебе дать? — Он прищурился. — Или манной кашки захотел? Нет, как вам это нравится? Показать ему, в каком месте искать? По всему миру ищи!.. По всем морям и океанам. Понял?

Три дня подряд стояла жестокая стужа. Дрова, заготовленные папой и Петей на всю неделю, кончились за эти три дня. И, кроме того, еще две полные корзины каменного угля. Мама топила печи по два раза в день — утром и вечером. Печные дверцы, раскаленные докрасна, яростно шипели, если на них случайно брызгала вода. В комнатах было довольно тепло, но в ванную Петя и мама не заглядывали. Стены там, покрытые инеем, красиво серебрились, а в самой ванне на дне блестел лед. Для Мальчика с пальчик настоящий каток!

Умываться там было настоящим геройством, на которое способен был лишь один папа. Жутко было смотреть, как он плещет себе на грудь и на плечи ледяную воду. Пар от него валил, будто из корыта, полного кипятка. Впрочем, на третий день и он не выдержал. Конфузливо улыбаясь, пошел умываться на кухню. Что касается Пети с мамой, они с первого же морозного дня перекочевали туда со всеми своими умывальными принадлежностями.

Но самым морозным днем была суббота. Градусник показывал двадцать девять ниже нуля — неслыханная температура для этих мест.

Утром, услышав по радио сводку погоды, мама не разбудила Петю, и он пропустил школу. Узнав об этом, он никак не мог успокоиться.

— Вот увидишь, все придут, — говорил он, укоризненно глядя на маму. Увидишь!..

— А я говорю, занятий не будет, — отвечала ему мама. — В такие морозы отменяют уроки, особенно в младших классах… Это я твердо знаю.

Каково же было ее удивление, когда по дороге в гастроном она встретила сперва Вовку, а потом и Кирилку!

Вовка несся как вихрь, щеки его казались раскаленными докрасна. Приложи к ним ледяную сосульку, она зашипит и в один миг растает.

— Вова, подожди! — попыталась остановить его мама. — Неужели вы занимались?

Но Вовка промчался дальше.

— Занимались! Три урока было… — крикнул он издали.

— Застегни шубу! — вслед ему, в свою очередь, крикнула мама.

Ей хотелось у него спросить, почему они не приходят к Пете, почему перестали вместе готовить уроки, но разве успеешь сказать слово такому головорезу? Вон он, уже за углом переулка…

А Кирилка шел не спеша. Они с мамой столкнулись нос к носу, оба поседевшие на морозе.

— Значит, занятия были, — сказала мама и затопала на месте резиновыми ботиками: ну просто невозможно было стоять на одном месте — до того прохватывало.

— Были, — ответил Кирилка.

Перехватив портфель из правой руки в левую, он стал дышать на свою варежку. Пальцы там для тепла были собраны все вместе, в кулачок.

— Петя будет огорчен!

— А почему он не пришел?

— Это я его не пустила. Думала, в такой холод никто не придет. Помолчав, мама спросила: — Почему ты к нам не приходишь, Кирилка? И Вова тоже. Вы поссорились с Петей?

— Не-ет, — запинаясь, ответил Кирилка, — мы не ссорились…

Однако ответ его прозвучал не очень твердо.

Тут мама сняла рукавицу и сунула палец между Кирилкиным шарфом и Кирилкиной шеей.

— Вот ты какой! Опять кое-как завязал, — сказала она. — Ведь я же тебя учила, как нужно. Простудишься, что тогда?

Кирилка поднял на нее благодарные глаза. С тех пор как у него умерла мама, никто с ним так ласково не говорил. Даже отец, когда был дома.

— Я принесу Пете уроки, раз он не был, — сказал Кирилка.

— Вот как хорошо! — обрадовалась мама. — Обязательно приходи. И смотри дома не обедай. Пообедаем все вместе. Я скоро вернусь, мы будем тебя ждать… Обязательно приходи, — еще раз повторила мама.

И они пошли каждый своим путем: мама — за покупками в магазин, а Кирилка — домой.

Он шел, крепко ступая на пятку, а с пятки на носок. Морозный тугой снег пищал под его валенками на разные голоса. Но было похоже, будто это не снег скрипит, а валенки ссорятся между собой, будто они спорят друг с дружкой; который раньше прибежит домой — правый или левый, правый или левый…

Проходя мимо почты с синим ящиком у двери, Кирилка снова подумал о письме с Севера, которое он ждет и все не может дождаться.

А может, оно уже пришло? И может, почтальон уже взял его в свою толстую кожаную сумку и сегодня же принесет Кирилке?

Кирилка очень торопился, но все-таки он посмотрел в замерзшее почтовое оконце, через которое так ничего и не увидел…

А дома он не стал обедать. Зачем? Петина мама ему сказала: «Приходи обязательно, мы будем тебя ждать». А ведь это так приятно, когда тебя будут ждать…

И Кирилка сказал тетке, что спешит, а есть совсем не хочет.

— Не хочешь так не хочешь, — равнодушно ответила тетка, не очень допытываясь, где пообедает ее племянник.

А Кирилка, как ни спешил, переписывая для Пети уроки на понедельник, постарался не сделать ни единой кляксы, и буквы у него получились красивые, с нажимом, как у самого Пети. На всякий случай он захватил и портфель. Как знать, может быть, сегодня они снова сядут за Петин стол и будут вместе делать уроки.

Петя же совсем не ждал Кирилку. Он смотрел на оконные стекла, покрытые морозными узорами трав, деревьев, цветов, и думал: не такие ли вот леса в далекой стране Гонделупе, которую так трудно сыскать на географической карте? Высокие пальмы там, может, переплелись с густыми елями, а ландыши, похожие на звезды, выросли выше деревьев… И, может, там водятся белые тигры и слоны с серебристой шерстью… И, может, там ходят павлины, белым веером распуская свои красивые белые хвосты…

• Предыдущая
• 21/36
• Следующая