Когда Локи встретил Дарси (СИ) - "Mind_Game" - Страница 21

Она не поняла эти его слова, да и не хотела. В первое мгновение признание Локи потрясло Дарси, ей показалось, что она будто пребывает в ином измерении, и всё происходящее с нею — лишь сон. Локи, однако, был более чем реален, и он продолжил свою пламенную речь, говоря о том, что Дарси стала единственной девушкой, способной внушить ему душевный трепет и похитить его спокойствие.

— Я привык полагаться исключительно на собственные желания, и мне нет дела до того, что обо мне подумают окружающие, — добавил он, словно убеждая в чём-то самого себя. — Я делаю, что хочу, а потому предлагаю вам руку и сердце, в надежде, что вы вознаградите меня согласием.

Дарси сделала глубокий вдох, стараясь унять дрожь в пальцах.

— И что же могут подумать окружающие, согласись я принять ваше предложение? — спросила она, и гнев внутри неё нарастал с каждой секундой.

— Как раз это не имеет для меня ни малейшего значения!

— И всё же вы упомянули именно об этом!

Локи с неудовольствием посмотрел на неё, и Дарси поняла, что повела себя иначе, чем он ожидал.

— Если вы так настаиваете, я озвучу, что наш союз является неподобающим, поскольку наше положение в обществе слишком разнится. Будь вы хоть дамой из высшего света, я и то счёл бы для себя унизительным смотреть в вашу сторону. Вы не знаете правды о моём происхождении, а потому не можете в полной мере оценить, чем я поступился, открыв вам сердце.

— Прекрасно, — сказала Дарси, поражённая его бесстыдством. — Это освобождает меня от угрызений совести, обычно соседствующих с необходимостью отказать претенденту на руку и сердце.

— Как было с мистером Коллинзом? — не удержался Локи, припоминая ей её обман.

— Именно так, — с вызовом ответила она. — Вас же мне ничуть не жаль, и не только ваше поведение, переходящее все границы допустимого, тому виной.

Локи непроизвольно сжал пальцами спинку кресла, стоявшего перед ним.

— Так вы отказываете мне из-за того, что сами же вынудили меня быть с вами откровенным? Вас так оскорбила неприглядная правда? Разве вы сами не знаете о своём незавидном происхождении, разве не замечаете, как вульгарны манеры многих ваших родственников? Вы полагаете, что я должен быть счастлив, опускаясь до такого уровня?

— Вам и не придётся до него опускаться, — задыхаясь от негодования, проговорила Дарси. — Уверена, вы вскоре поймёте, что ваше признание — не более чем каприз, и позабудете обо мне так же быстро, как позабыли о правилах приличия в нашем нынешнем разговоре. Я не вижу никаких оснований к его продолжению, мистер Лафейсон!

Последние слова слетели с языка помимо воли Дарси, и она запоздало прижала ладонь ко рту. Взгляд Локи сделался пугающе пронзительным.

— Вот как, — вкрадчиво и медленно произнёс он. — Так вам известно больше, нежели я предполагал. Мне нужно благодарить за это мистера Скурджа, верно?

— Вы не ошиблись, — Дарси призвала на помощь всё своё бесстрашие. — Да, мне известно о норвежском графстве, откуда вы родом, и о предательстве, которое вы совершили. Нет нужды объяснять, что я никогда не стала бы женой такого человека!

— Так вот в чём истинная причина вашего отказа, — ядовито сказал Локи, и по всему было видно, что внешнее спокойствие даётся ему из последних сил.

— Их куда больше, не сомневайтесь.

— Окажите мне любезность, будьте так добры перечислить все.

— Охотно! — воскликнула Дарси, позабыв о своём намерении прекратить разговор. — Начнём с ваших манер. Вы с истинной страстью осуждаете чужие, но забываете посмотреть на себя, а между тем заслужили среди всех моих знакомых репутацию надменного, самонадеянного человека, ни во что ни ставящего других людей. Общение с вами никому не приносит удовольствия. Продолжим тем, что вы отчего-то считаете себя вправе вершить судьбы: мне известно о том, какую роль вы сыграли в разлуке вашего брата и моей сестры. Презрев их чувства, вы поступили так, как хотелось вам! И наконец, о том, что мне поведал мистер Скурдж. Я не знаю, отчего ваш брат допустил примирение с вами, однако знаю, что вы разрушили жизнь многих подданных, и мистер Скурдж — первый в их числе. Не станете же вы отрицать, что повинны в его бедствиях?

— Могу с гордостью подтвердить, что ими он обязан мне, — желчно сказал Локи, заставив Дарси всплеснуть руками от возмущения. — И принимаю ваши обвинения касательно Тора и мисс Льюис, но пусть она трижды подумает, нужен ли ей кавалер, столь сильно подверженный влиянию брата. А что до моих манер и общения со мной — разве не вы столько раз заводили беседы во время вашего пребывания в Недерфилде, и разве теперь, в Розингсе и Хансофрде, не мы вели долгие интереснейшие дискуссии, прогуливаясь по парку?

— Вы правы, я была достаточно беспечна для того, чтобы беседовать с вами, несмотря на моё отношение к вам. Теперь я вижу, как заблуждалась, поскольку не должна была и словом обмолвиться с подобным человеком. Вы без тени раскаяния говорите о ваших злодеяниях, насмехаетесь над чувствами других и при всём том остаётесь полностью довольны собой, как и прежде!

Локи с отчаянным ожесточением смотрел на неё, словно она только что отхлестала его по щекам. Дарси прервала свою тираду, тяжело дыша, и отвернулась, чтобы скрыть вступившие на глазах слёзы.

— Не все ваши догадки верны, — глухо сказал он. — Ни один человек, признавшийся даме в любви, не может быть доволен собой, если она так бессердечно ему отказала.

— Вы утверждаете, что любите меня, но ни в одной вашей фразе любви нет, — ответила Дарси, продолжая стоять к нему спиной. — И я убеждена, что вы поддались мимолётному порыву, предложив мне брак.

— Я предложил вам брак лишь потому, что это единственный допустимый в вашем обществе способ удержать девушку подле себя.

Она остолбенела. Увидев, что его реплика повергла её в глубокий шок, Локи устало смежил веки.

— Мисс Дарси, — в его голосе прорезалась безнадёжная горечь, и вместе с тем отступила злая язвительность. — Несмотря на узнанное от Скурджа, вы не вполне представляете себе, с кем имеете дело. Многое из сказанного мною теряет смысл, поскольку я не был до конца с вами откровенен. Мне надлежит подчиняться иным правилам, нежели подчиняетесь вы и всё ваше окружение, и я исхожу из мотивов, которые лежат вне пределов вашего понимания. Теперь я ясно вижу, что в свете этого моё признание и в самом деле было неуместным, поэтому мне остаётся сожалеть о том, что я потревожил ваш покой.

Дарси опустилась на стул, ощущая, что ноги едва слушаются её. Сердце неистово билось в груди, а ум отказывался поспевать за происходящим.

— Итак, простите меня и забудьте всё, что я вам сказал. Спешу откланяться, дабы прекратить ваши терзания.

— Если бы они могли прекратиться так легко! — вырвалось у неё, когда за ним уже закрылась дверь.

========== Глава VII ==========

Утро следующего дня застало Дарси разбитой и опустошённой. Она всю ночь не могла сомкнуть глаз, раз за разом вызывая в памяти разговор с Локи. Внимательная Шарлотта предприняла было попытку выяснить, что стало виной состоянию подруги, но ей так и не удалось ничего добиться. Мистер Коллинз, также заметивший бледный вид Дарси, пустился в рассуждения о медицинских средствах, укрепляющих здоровье, и о бережном отношении к оному. Дарси с вежливой улыбкой кивала ему, думая о том, под каким предлогом она могла бы удалиться в свою комнату.

— Мистер Локи Одинсон и мистер Фандрал уезжают! — с этой новостью в дом вбежала Мэри, уже успевшая после завтрака сходить на прогулку. — Я встретила мистера Фандрала по пути, и он просил кланяться вам всем.

— Вот как? — переполошился мистер Коллинз. — Но ведь завтра большой приём у господина Голдблюма, и они также приглашены!

— Не сомневаюсь в том, что их отъезд вызван неотложными обстоятельствами, — добродушно сказал сэр Уильям. — В противном случае они никогда бы не пренебрегли таким приглашением.

Дарси побледнела ещё сильнее и ничего не сказала. Оставшись, наконец, в одиночестве, она рассудила, что отъезд Локи принесёт ей облегчение, и попыталась убедить себя в том, что всё складывается наилучшим образом, однако душа её преисполнилась неясным томлением. Полагая, что сборы в дорогу не позволят Локи тратить время на прогулки, Дарси отправилась в Хансфордский парк, уже исхоженный ею вдоль и поперёк. Обычно она неизменно любовалась пейзажами, каждый день находя новые живописные уголки, но теперь шла по тропинке, глубоко погружённая в свои мысли, почти не поднимая глаз.