Чертова принцесса (СИ) - Шепельский Евгений Александрович - Страница 21

– Х-ха!

Хендри почуял неладное и выхватил кортик.

Гигант извлек из-за спины здоровенную саблю.

Клинки жахнулись в десны, а в это время лодка, лишенная управления, двигалась, разумеется, к Крутеню. Солнце бросало косые красные лучи на палубу, где два плечистых молодца пытались зарубить друг друга.

Хендри орал что-то непотребное. Гигант-матрос отвечал матерными плевками. Клинки скрежетали. Хендри напирал, он почуял, что гигант слаб, видимо, устал, да и, кажется, у него нелады с правой рукой. Провел несколько финтов («дзынь-дзынь бздык!»), чуть не поддев гиганта под ребра. Гигант отступил, кусая губы.

– Дзынь-дзынь-бздык!

«Малка» стремительно неслась к Крутеню. Гул водоворота делался все сильнее. Еще пара минут – и лодка просто соскользнет в черную пропасть. Но Хендри не мог отступить. Он поднажал, надеясь пробить брешь и прикончить гиганта.

Спасенный старик копошился на палубе и бессвязно вопил, Хендри мог только различить отдельные выкрики: сумасшедший, но очень ценный ученый без устали поминал каких-то потрошенных сявок.

Чем ближе подходила к Крутеню лодка, тем шумней и яростней делались воды. Бурлящая масса воды под днищем кипела белой пеной, взрыкивала, напирала, бросала на палубу горсти соленых капель.

То и дело Хендри отвлекался от атаки и поглядывал через борт. То же самое делал гигант. Судя по бледному лицу и прокушенной губе – он был испуган, испуган до самых печенок, до самой задницы, или где там гнездится человеческий страх.

– Блин, да брось ты свой кортик! – орал гигант. – Все ведь помрем! Как цуцики утопнем!

– Сам бросай, – отвечал Хендри. Клок пены повис на его гладко выбритом подбородке, сделав старшину похожим на морского бога.

– Олег… О-ле-ег! – выл старик.

– Я тебе брошу! – орал гигант, подкрепляя слова слабоватой атакой. – Я тебе так брошу, потом догоню и снова брошу, козлина!

– Бросай!

– На фиг!

– Бросай!

– Иди лесом!

«На фиг… Лесом…» Хендри с трудом понимал, что городит захватчик. Но зато понимал главное – еще немного, еще чуть-чуть – и он победит.

Впрочем, хватит ли этого «чуть-чуть» чтобы увести «Малку» от стремнины?

Левитирующее суденышко начало здорово раскачиваться. Волны, свиваясь в пенные кулаки, колотили в днище, ударяли в борта, хряпали по завитку кормы.

Хендри видел, как справа разверзлась черная сосущая бездна. Еще пять десятков локтей, и лодка соскользнет вниз – по гладкой, закрученной и неимоверно упругой массе воды.

– Бросай ковырялку, не то все пропадем! – буквально взвыл гигант, перекрывая рокот Мордоворота.

Но старшина закусил удила:

– Сам бросай!

Гигант ойкнул и упал на бок. Хендри с победной гримасой занес над ним кортик и слишком поздно понял, что это всего лишь уловка. Гигант воткнул саблю ему под ребра, ударил в живот ногой и отбросил к борту.

– Идиот! Я же не хотел тебя убивать!

Еще живой Хендри перевалился через борт, в воды Мордоворота, был увлечен ими и низринулся в подземные глубины республики Менд.

Ну а гигант запрыгал на корму, ухватился за штурвал и отвел «Малку» от водоворота. Затем он совершил еще один странный поступок – подцепив кресло с Борго, он отвел его подальше от стремнины.

С уст его при этом срывались загадочные ругательства про «волосатого чебурашку».

*А я вроде Стивен Сигал наоборот! Ну, вы прочтите главу, сами все поймете.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ (исповедальная)НЛП!*

– Вот и вся история, сосед, – Я с гримасой боли откинулся на кушетку, чуть не задев босой ногой ящик нактоуза. – Она жива... я думаю, что жива, а свою работу, да где там, свой долг я отработал честно. Били меня и колотили, ранили, связали, очухался я у мачты рядом с кучей покойников, среди которых были знакомые все лица... Потом я дрался с вэйроком, потом... Ты уже и так все знаешь, к чему повторяться? Но самое мерзкое, соседушка, – ты никогда не поверишь! – это были твои коровенки. «Му-у-у!» и «Плюх-плюх!» мне теперь долго будут мерещиться во сне. А что потом в коровнике случилось между мной и твоей сеструхой – словами не передать… Сам виноват, соседушка: развел у себя на флагмане мафию! Что глядишь, как сосватанный? Не знаешь, что такое мафия? Секретное общество. Называется оно – Организация, заведует им некто Корнер Резник, и корешки его следует искать на Меркхаре, среди пиратов, блин, Срединного моря. Правда, Воробьев среди них нет, все больше грифы-падальщики…

В глазах принца была ярость, смиренная силой воли. Он сдерживался, как тигр, посаженный в клетку. Понял, наконец, что атаковать смысла нет. Терпел.

Я потянулся с новой гримасой боли и сказал:

– В общем, дорогой мой принц, свое я отработал сполна, и посмей мне только сказать, что это не так... Ну, ты соображай, кумекай, а пока скушай вот этой фалгонарской ветчинки. Бекон тоже ничего, но он пойдет своим чередом...

Я установил кушетку возле рулевого колеса «Малки», которое закрепил обрезком каната. Под неумолчное «пых-пых» левитирующий кораблик шустро следовал курсом на юго-запад, к границе Фалгонара и Тарентии, туда, где над зубчатым хребтом Аннордаг раскинул багровые крылья закат. (Опять! Я сделал это опять! Я родил пафосный перл про багровые крылья заката! О, нет мне прощенья, о… Черт, снова этот пафос!)

После вчерашней прохлады снова воцарилась жара; я напялил матросские бриджи, а у сорочки оборвал рукава, превратив ее в безрукавку. На голову же водрузил массивную треуголку, которую отыскал среди имущества принца.

Франног, забыв все обиды, продолжал шарить в каюте имперского чародея; оттуда непрестанно доносились взволнованные охи и ахи. Как и было договорено, он не заговаривал с принцем; делал вид, что его вообще нет.

Принц с перемотанным лбом сидел у изголовья кушетки, скрученный веревками так, что колени оказались притянуты к самому подбородку. Мне пришлось быть грубым, ибо некоронованный властитель Империи показал себя весьма неуживчивым пленником – несколько раз он пытался избавиться от веревок, пробовал кусаться и лягаться, да еще громогласно требовал от матросов, чтобы они не смели показывать «врагам», как обходиться с движителем корабля. Теперь матросы, показав все что нужно («Ей-богу, прикончу вашего принца! Я – человек отчаянный!») отдыхали в трюме, «Малка» шла нужным курсом, а я разлегся на свежем воздухе, подле столика, на котором была навалена груда разнообразной снеди.

В каюте Бакинчу нашлись хирургические инструменты, иголки и разные снадобья, так что рану мою удалось подлечить. Напоследок Франног влил в меня две ложки какой-то вонючей микстуры, и лихорадка быстро улеглась.

– Теперь ешь побольше, и еще больше пей, чтобы очистить кровь, – посоветовал он. – И, поверь, заштопать рану – куда как лучше, чем если бы я ее заговорил. Сам знаешь – маг из меня никудышный.

Кто бы говорил после кваэра.

Кладовая «Малки» разбухла от провианта, фруктов и воды тоже хватало, не было только вина – принц оказался расподлейшим трезвенником, и на море не допускал возлияний даже среди ближайшей свиты. Вдобавок он был вегетарианцем – чем я и воспользовался, предав Тендала пытке ветчиной и иными мясными продуктами.

На протяжении всего рассказа он скреб меня нехорошим взглядом. Ни единой искры понимания или сочувствия, ни одной реплики; на лице вновь обозначилась маска. Витийствуя о своих приключениях, я вдруг осознал, что, в сущности, передо мною сидит враг, которого можно приобрести, только очень хорошо постаравшись. Умный, педантичный, наделенный огромной властью. Пурист, незыблемо стоящий на определенных принципах, человек не гибкий: черное, белое, без полутонов. Я хорошо знал такой тип людей. Уж если они вносят кого-то в реестр своих недругов – это навсегда. Искуплением – в глазах принца – могла послужить только смерть. А я наворотил вчера столько, что хватило бы на десяток смертных казней. Одно нападение на августейшую особу обеспечит мне уютное местечко на плахе. И, разумеется, унижение пленом – пудовый грех на чаше весов Тендала.