Хождение за три неба (СИ) - Языков Олег Викторович - Страница 12

Я моментально поставил на пол бутылку, а сам так и шёл за постепенно уменьшающимся в диаметре шаром к торцевой стене тира. Вот шар мигнул и исчез в дыре. Я внимательно посмотрел в неё, осторожно тронул пальцем землю. Земля как земля… Холодная, влажная… Никакой выжженной дырки в ней нет. Это что же получается? На землю шар не реагирует?

Весь день, занимаясь текущими делами, перекусывая, готовя, я вновь и вновь возвращался к увиденному. Что же мне удалось установить? Думай, Афоня, думай! А пока пошли вниз, надо отметить тот участок подвала, где шар не прожигал пластиковые занавеси.

Развёл побелку, сыпанул в него розового пигмента и кистью из мочала нанёс широкие полосы параллельно оси движения шара. Что же у нас получается? Вот ось, лежит как рельс. Вот две ещё влажные полосы побелки. Они почти в центре тира, тянутся метров на семь. На что это всё похоже, а? Если ось — это рельсы, то этот семиметровый отрезок, это… платформа, а? Посадочная платформа? Смело, Афанасий, смело! Если ось принять за рельс, то идея имеет смысл. А если это не рельс — то это бред! Хотя, интересно… А что мне мешает проверить? Да ничего!

Я изучил свои простыни, замерил диаметр отверстий. Последние, самые крупные дырки, были около полутора метров. Это что же получается? Шар появляется, растёт в диаметре. В это время он смертельно опасен. Он прожигает всё на своём пути. Потом он выходит на заданные кем-то или чем-то параметры, набирает в диаметре где-то полтора метра или даже чуть больше, и теряет свою способность всё сжигать, так? Так! Вот он идёт, идёт… метров семь там будет, что ли? Примерно так… Прошёл эти семь метров — и снова становится смертельно опасен! Та-а-к… Картинка самопроизвольно сложилась в моей голове. И я увидел -

— … слабый свет маломощных лампочек, суета, стуки, смутные голоса, запах сырого бетона, заляпанные раствором сабанчики.

Молодые ребята в грязной, запачканной побелкой подменке, посмеиваясь друг над другом, затирают стены, кто-то курит, пряча бычок в кулаке. В центре, под лампочкой, трое людей в синих халатах спорят друг с другом над расстеленными на дощатом столе кальками чертежей. Обычная картинка — сдача строительного объекта к красному дню календаря. Вот он и наступает, красный день…

Внезапный крик — идущий в глубине длинного подземного помещения молодой солдат роняет ведро с раствором и, схватившись за грудь, кулём оседает на цементный пол. Ещё крик — появившийся откуда-то светящийся шар, размером с волейбольный мяч, отрывает чью-то руку. Ещё крик, ещё вопль, грохот падающих вёдер, топот ног. Паника! А шар, всё увеличиваясь и увеличиваясь в размере, продолжает сжигать попадающих ему на пути людей… Вот он накатывает на стоящих с открытыми ртами людей в халатах, проходит их — и никого там больше нет… Стройбатовцы, давясь, ломятся из помещения наружу. Стоит дикий ор и матюги. А шар всё идёт и идёт. Пока не исчезает в слабой вспышке у дальней стены…

Картинка была такой яркой и страшной, что мне стало не по себе. Я что-то засвистел, отбивая пальцами ритм по столу. Что это? А-а-а, — «Chattanooga Choo Choo», «Поезд на Чаттанугу» из старого фильма «Серенада Солнечной долины»… Поезд, значит… Или трамвай? Какой же это поезд — шар-то один. Один вагон это не поезд. Скорее трамвай. Трамвай «Желание». Слышал я что-то про этот фильм. А может и смотрел, не помню…

Хм-м… Трамвай… Значит, эта дурацкая идея насчёт посадочной платформы или остановки имеет какой-то смысл? Да или нет? А вот это и надо проверить. И я даже знаю как.

Перед тем как приступить к дальнейшим исследованиям, требовалось как следует обдумать полученные данные и возникшие у меня мыслишки. Но мои думы вновь вильнули куда-то не туда. Назойливо и постоянно, перескакивая из одного полушария в другое, прыгал и гремел горошиной в погремушке один единственный вопрос, на который я, как ни старался, так и не мог ни дать ответа, ни прогнать его из стриженой головы. А мысль эта была весьма простой: как это так получилось, что никто до сих пор не нашёл это помещение за пожарным щитом, а? Ведь шестьдесят лет тут охрана сидит, лазили, небось, по всем укромным местечкам, землю рыли. И никто ни сном, ни духом? А тут раз-з-з — и нате вам! Только подошёл к пожарному щиту такой вот весь из себя простой парень с котом, и вот оно — как солнце из-за туч! Не верю я что-то…

Шар этот огненный опять же… Ведь видели его, много кто видел. И те стройбатовцы, и следаки из МГБ, и учёные. Стояли же в тире штативы под кино и фотоаппаратуру, снимали, видать, изучали, так или иначе. Видеть-то всё они видели, изучали, но определить, что это такое, не получилось? Не верю! Не такие это люди были. Это были ещё те ухорезы, въедливые, упорные, умеющие мыслить и предлагать варианты. Да и учёных они, судя по всему, напрягли конкретно. Не может такого быть, что на постоянные ласковые вопросы Лаврентий Палыча: «Ну, что там у вас, товарищи? Как идёт расследование? Когда будут результаты?», эти ребята только хмыкали и пожимали плечами. Берии так не отвечали, нельзя так тогда было себя вести… А то, глядишь, и тебе самому будут всякие разные вопросы задавать. Типа — на кого ты работаешь и по чьему заданию волокитишь важнейшее государственное дело… Это ясно.

Ясно что? Ясно, что какие-то подвижки у них всё же были. И это так заинтересовало «лучшего менеджера столетия», что он быстренько порубил все тянувшиеся к этому делу и от него концы, а оставшиеся нити завязал только и исключительно на себя. И ждал… Ждал как паук в сотканной из этих нитей паутине. Ждал результата, конечного итога. А дождался пули в бункере штаба МВО… Опять бункер, просто тайны подземелий какие-то! Да-а, быстро армейцы его там на ноль помножили… Как там частушка-то звучала? «Лаврентий Палыч Берия не оправдал доверия. Осталися от Берия лишь только пух да перия». Это народ придумал. А наша замечательная творческая интеллигенция создала в своё время «Песню о маршале Берия»:

Вот так-то, дорогие друзья! Как говорится — почувствуйте разницу. Да, умела эта самая творческая интеллигенция витиевато выражаться. И вылизывать определённые места у вышестоящих товарищей. За которые потом и кусала, но — тайно, шёпотом… точнее — с шипением! А народ-то гораздо проще всё сформулировал… и точнее. Ну да бог с ним, с Лаврентием Павловичем. Не о нём сейчас речь. Главное — что было тут?

А здесь, кто-то очень умный и обладающий достаточной властью, кто-то из лично преданных ему людей, тихонечко всё прикрыл, свернул и присыпал землицей. Как жёлудь, скажем так. А он возьми, да и прорости на свет! С помощью одного очень любопытного, но не очень умного человека. И кота… Да, верно! Лазили-то по этим подвалам многие, но кота вот у них, скорее всего, под рукой не было… А кот — это, скажу я вам, важнейший научный прибор и индикатор непознанного!

А вот интересно, посмотреть бы подшивки газет за тот период… Не было ли в них некрологов типа: «…внезапная смерть вырвала из наших рядов выдающегося учёного, академика, члена-корреспондента АН СССР такого-то…», а? Или не стали их всех зачищать, думали продолжить? Интересно, но не ко времени, да и интернета у меня нет.

Так, ладно! Хватит толочь воду в ступе — трясти надо! Что там у нас по плану научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ? Ага, изучение возможностей объекта (кодовое наименование «Трамвай „Желание“» — это чтобы никто не догадался!) по переносу незнамо куда предметов материальной культуры? Так чего сидим, кого ждём? Берём эти самые предметы — и вперёд!