Республика (СИ) - Вонави Нави - Страница 60

— Шумели… — неопределённо ответил Паша.

— А как через дверь прошёл? — не унималась она.

— Дверь не до конца была закрыта, там похоже замок заедает. — он помолчал, добавил: — Тебе повезло.

— Я его допросить хотела.

Женя и правда изначально собиралась допросить этого Виталия, нужно было узнать имена всех, кто насиловал Машу. Но теперь это было невозможно, у мужчины зияло отверстие в голове, из которого медленно вытекали мозги и кровь.

Сейчас раскручивался большой маховик, который назывался — «Органы опеки и попечительства». Он очень долго будет запрягать, но поедет и проедется по всем так, что мало не покажется.

В этом мире за детьми следили строго, и это была, пожалуй, единственная организация, в которой не брали взяток и куда брали только проверенных людей. Детей в этом мире ценили и любили.

То, что тётка почти получила квартиру девушки, а одну так и вовсе украла, скорее было исключением. Если бы не эта организация — Вагиз бы сразу всё отобрал, даже не церемонясь. А так, ему пришлось вертеться и выкручиваться, придумывая хитрые схемы, ждать совершеннолетия девушки. И всё ради того, чтобы не привлечь внимание этого строгого органа. Да и тётка, родной опекун, который не вызывает подозрений, была в сговоре.

Женя хотела успеть расправиться со всеми виновными. Она боялась, что те сроки, которые они получат, будут слишком маленькими.

За Машку девушка не переживала, теперь ей предоставят психологов, и других нужных специалистов. Девушку окружат заботой, и постараются вытащить из того, во что она угодила.

— Странно, мне показалось, что это он тебя допрашивать сейчас собирался. — хмыкнул Павел.

— Ты прав, тебе показалось. — недовольно огрызнулась Женя.

Она подошла к телу Григория и убедилась, что он умер. Это тоже было важно, нельзя допустить влияние этого урода на Машу в будущем. Женя очень серьёзно относилась к такому понятию как «перестраховка».

Потом пришёл черёд обыска комнаты, где её встретил Виталий. Там нашлась куртка, из которой она вытряхнула ключи от машины, паспорт, какую-то маленькую книжечку и банковскую карту. Там же обнаружилась пачка денег.

— Что это? — спросила Женя, отдавая небольшую книжицу следователю.

Он открыл её, стал изучать, и с каждой секундой его брови ползли всё выше вверх. Через пару минут парень выдал свой вердикт:

— Мы убили ветерана «Китайской» и «Монгольской» кампании, сотрудник спецподразделения разведки, судя по номеру специальности. — он почесал затылок, добавил: — Что он тут вообще забыл?

— Наркотики продавал. — Женя подняла с пола пистолет и нож.

— Вполне может быть, что работал под прикрытием. — покачал головой Паша. — Нам теперь точно конец.

— Не мог он работать под прикрытием. — девушка успокоила следователя. — Участвовал в групповых изнасилованиях, подсаживал на наркотики, скоро его будут раскручивать, и даже если он действительно работал под прикрытием, что вряд ли, то все награды, если таковые и были, снимут. Никто о нём плакать не будет, и судить за его убийство тоже, так что не волнуйся.

— Да я уже привык, беру пример с тебя. — озадаченно ответил Павел. — Если попал в непонятную ситуацию — просто убей человека…

— Не человека, а врага и мразь. — поправила его Женя.

— Как скажешь. — поднял руки следователь.

— Пошёл ты. — Женя подняла ключи от машины. — Хм, странно.

Она осмотрела ключ, который больше походил на таковые из её мира.

— Бензиновый авто, неплохо жил этот ветеран. — пояснил Павел.

Они всё проверили и пошли на выход, Женя поинтересовалась:

— В перчатках?

— Обижаешь. — Павел показал руки, на которых были серые перчатки.

— Капюшон одень. — попросила она следователя, и сама сделала тоже самое.

Прежде чем уйти, Женя взяла с кухни зажигалку и подожгла все шторы в квартире.

Когда они были на улице, девушка попробовала нажать на кнопку ключа автомобиля, рядом раздался характерный «бип-бип» и они сразу поняли, что это за машина.

«Волга» была прекрасна. Она отличалась от той «баржи», на которой ездил Кривой. Раза в два меньше, аккуратней. Обтекаемые грани спортивного автомобиля, отмытая до блеска, чёрного цвета. Двери открывались вверх, и их было всего две.

— Пересядем. — приняла решение девушка.

— Как скажешь. — не стал спорить Павел, и ушёл к их машине за сумками.

Ему самому хотелось прокатится на этой красавице. Да и такую не будут останавливать сотрудники полиции, во всяком случае, пока автомобиль не ищут.

Когда Виталия начнут искать, объявят машину в розыск. Но до этого момента ещё минимум день, так думала девушка. Психологам нужно будет время, чтобы найти подход к Маше. Пока она скажет имя, пока они всё сопоставят, потом узнают этот адрес — а тут только обгоревшие трупы. Спецназовца опознают не сразу, и значит у них с Павлом есть минимум день, а то и два, а машину они бросят уже сегодня или завтра. Да и не факт, что этот урод оформлял машину на себя.

Они перетащили все вещи, и Женя села на пассажирское сиденье. Следователь вставил ключ в замок зажигания, повернул до щелчка и попытался завести. Мотор приятно заурчал почти сразу, а Паша повернулся к девушке, спросил:

— Что там произошло?

— Я расскажу, позже, сейчас давай уедем отсюда. — она отвернулась к окну.

Павел медлил, время от времени нажимая на газ, дёргая ручку коробки передач, ругаясь себе под нос. Мотор иногда взрыкивал, но потом возвращался на холостые обороты.

— У меня не получается. — признался следователь через пару минут.

— Что не так?

— Тут три педали. — пожал он плечами.

— Ты шутишь? — Женя уставилась на него удивлённо.

— А ты умеешь ездить на таком? — вопросом на вопрос ответил Паша.

— Меняемся.

Они поменялись местами, а следователь самоуверенно смотрел на девушку, ожидая её провала. Но ей то было известно, как переключать передачи на машине со сцеплением. В её мире других и не приходилось водить, в армии коробки «автомат» не любят.

— Понятно. — расстроено сказал Павел, когда они выезжали из двора.

Мотор был мощный, и даже на первой передаче, если чуть сильнее чем нужно нажать педаль газа, машину бросало вперёд, словно спортивный болид. Жене пришлось какое-то время привыкать, что в этом автомобиле, особенно в городе, нужно пользоваться максимум третьей передачей из шести.

На руле была странная зелёная кнопка, закрытая пластмассовым колпачком на петлях. Евгении очень захотелось попробовать её нажать, опять включилось «женское любопытство», но девушка себя сдержала.

— Что тебе понятно? — спросила она, когда они выезжали на кольцевую.

— Сенкевич, старый лис, он своих всему учит. — поджал губы Павел. — Я даже не видел его толком, а тебя он тренировал, хорошие связи с армейцами были у твоего отца, очень хорошие, или старик ему сильно задолжал.

Женя ничего не ответила, лишь прибавила скорости, когда они подъезжали к выезду из города. Павел запротестовал, пытаясь убедить девушку, что нужно снизить скорость. Она терпеливо ему объяснила:

— Если я проеду на высокой скорости мимо поста, это не вызовет подозрений, подумаешь — хозяин жизни промчался. А вот если начну снижать скорость, вот тогда возникнут вопросы.

Павел ничего не ответил, лишь отвернулся и стал смотреть на обочину. Его лицо уже пришло в норму, следов от синяков почти не осталось. Теперь парня могли опознать, хоть фотография по телевизору была и не очень удачная.

Нога болела, но уже не так сильно, как до приёма третьей таблетки. Женя думала, принимать ли вторую, но пока решила пожалеть свой организм.

Они остановились там же, где и в прошлый раз были втроём. Девушка переоделась в штаны и армейскую курточку, которую ей достал Ашот. Когда она вспомнила Славу, то на душе сначала потеплело, а потом стало грустно. Женя полезла за телефоном и проверила его, там, как она и подозревала, было сообщение от парня:

«Любимая, я не знаю, что произошло, но я НЕ ВЕРЮ во всё то, что ты сказала. Ты пытаешься меня защитить, а я знаю, что защита нужна тебе. Ты как хрупкий мотылёк, летишь на свет, и можешь так, когда ни будь сгореть. Пожалуйста, давай поговорим, я тебя очень люблю, я хочу, чтобы всё было хорошо. Я вынужден буду обратиться завтра в полицию, захочешь ты со мной говорить, или нет. Я расскажу всё про Павла, и то, как он тебя затащил в это грязное дело. Максимум что будет — тебе дадут какой-то срок, но зато всё это кончится, а я буду приезжать к тебе на свидания и жать, когда тебя освободят. Твой Вячеслав.»