Ветер: Начало Времен (СИ) - Панченко Сергей Анатольевич - Страница 24

За поворот отправили Вячеслава. Он должен был принимать людей, чтобы показать им, куда ставить ногу, перед тем, как подняться еще выше. Вторым пошел Максим. Его задачей было показывать второй уступ, на котором одновременно могли стоять до пяти человек. На него поставили Руслана, чтобы он показал другой уступ, уже человек на десять. Дальше не углублялись из-за нехватки времени.

Первыми пошли девушки. Парни страховали их и помогали не промахнуться. Вика прошла на самый дальний уступ и осталась с тревогой ждать Вадима. Хотелось верить, что они не просто отсрочили смерть, а избежали ее.

На месте отколовшейся породы камни еще хранили отрицательную температуру. Воздух быстро стал холодным. Во время дыхания изо рта выходил пар. Труднее всего оказалось переправить Марка. Его беспомощное тело, весившее не меньше центнера, заставило придумать из веревок и трекерных палок сцепное устройство. Пришлось немного пополоскать Марка в воде, но по другому переправить его за угол не получалось. Вода привела Марка в чувство.

Вадим появился минут через десять. Обнял и поцеловал Вику. Следом появился Зураб. Нужно было выяснить, можно ли подняться еще выше. Их фонари зашарили по стенам. Судьба сделала группе щедрый подарок, выхватив в скале огромный кусок, защитив от подступающей снизу и падающей сверху воды. Может быть, это была отсрочка, но кто от нее откажется?

Скала поднималась вверх крутыми уступами. Самое главное, это то, что она углублялась внутрь, и запас для подъема был большой. Фонари не доставали до стены, которую можно было бы считать концом углубления. Зурабу не терпелось подняться выше, но спасение для некоторых обернулось полной потерей сил. Нужда проявлять стойкость отпала и большая часть группы, находилась в состоянии расслабления. К тому же, еще была ночь, и физиологические часы требовали отдыха для тела.

Вадим был солидарен с Зурабом. У инструктора имелся большой опыт путешествий в горах, так что подъем для него был привычной вещью. Вадим полностью полагался на его умение. При помощи палок и веревок, они страховали друг друга. Метрах в десяти правее большого выступа находилась неплохая площадка, правда с сильным уклоном наружу. Подмерзшая на поверхности вода превратила ее в каток. Поднялись еще выше. Там оказался целый массив небольших площадок. Они были неудобны для организации общего питания и какого-то экстренного взаимодействия. Некоторые к тому же, казались чересчур хлипкими.

Отдышались, съели один шоколадный батончик на двоих и поднялись одним рывком еще выше, метров напятьдесят. Уклон сделался более пологим, ступать можно было с меньшей опаской. Зураб, благодаря своему опыту сделал наблюдение.

– Это не свежий скол! - Крикнул он на ухо. Смотри, граней нет, а вот потеки!

– Что это значит?

– Здесь была пещера! Без выхода наружу!

Вадиму подумалось, что пещера это хорошо. По крайней мере, в ней можно было отсидеться с большим комфортом. Не как городская ласточка, на «прилипушках» на маленьких пятачках вдоль стен. Пещера оказалась извилистой кишкой с утолщением метрах в пятидесяти выше. В утолщении, шириной до пяти метров, пол был относительно ровным и не таким холодным, как снаружи. Порода, выстилающая его, на вид была мягкой и более теплой. Место для стоянки было идеальным.

Завершилась пещера через метров двадцать, сойдясь в «чулок», в который пролезала только рука. Разговаривать в пещере оказалось проще. Вой ветра здесь заглушался больше, чем вполовину. С непривычки вообще казалось, что его не слышно.

– Охренеть! Еще три дня назад понятия о комфорте у меня были совсем другими! - Почти не напрягаясь, произнес Вадим. - Я рад этой пещере, как не радовался бы трехкомнатной квартире выигранной в лотерею.

– И не говори. Час назад мы готовились умереть. После этого радоваться будешь чему угодно.

– Да, я буду рад тому, что смогу ходить в сухой одежде, как никогда в жизни.

– Точно. А я почти перестал замечать это, если бы не мороз.

– Пока нас никто не слышит, Зураб, что ты думаешь обо всем, что происходит? - Спросил Вадим серьезно.

– Думаю, что происходит самый настоящий конец света.

– Везде?

– Не знаю, но думаю, что на большой территории. По крайней мере, из того, что мы узнали до того, как ветер дошел до нас, в Америке это началось раньше.

– Кабздец! Что со страной стало-то?

– Не знаю, не хочу думать, пока глазами не увижу. - Ответил Зураб.

– Твои-то родители, где живут?

– В горах.

– Везет.

Зураб промолчал.

Прохладный утренний воздух быстро отогнал плот от берега. Море у Вайгача было темнее, чем у Новой земли, похожее на кисель из голубики. Анхелика набрала воды в ладонь и на просвет разглядела, как много в ней грязи.

– За Вайгачом сплошные болота. Прямой дороги на материк нет. - Объяснил Прометей.

– А как определить, где есть дорога? - Полюбопытствовала девушка.

– Есть признаки всякие.

– Обычно, белухи в таких местах попадаются. Они за осетрами на материк ходят. - Ответил Иван.

– Там, где в море впадают реки, почти не бывает языков из водорослей. - Назвал еще один признак Прометей. - А если на материке туман, то над реками он всегда реже, а над болотами гуще.

– А реки широкие? - У Анхелики было свое представление о реках. Рядом с поселком протекали две небольшие речушки.

– Огромные. Там, куда ходят охотники из поселка есть река, которую еще никто не осилил переплыть.

– Такая огромная? - Девушка вытаращила глаза.

– Да, она очень широкая, но проблема не только в ширине. Она слишком опасная.

– Там водятся чудовища?

– Там рыбы размером с лодку, а то и больше. Помните мичмана Алексея?

– Конечно! - Удивилась Анхелика. Любая смерть в поселке была таким происшествием, о котором потом долго вспоминали и говорили.

– Я сам не видел, но старшина Фрэнк, рассказывал, что в лодку снизу ударило с такой силой, что Алексей подлетел на несколько метров, и упал за борт. В том месте, где он упал, вода взволновалась так, будто там заворочался кит. Больше мичмана никто не видел.

– Надо, конечно, поделить эту историю вполовину. Какой охотник не сбрешет? - Пояснил Иван. - Может быть, и не подлетал он, а просто свалился. Но факт, остается фактом, кто-то лодку толкнул, а она не маленькая, на четверых рассчитана, да еще груза столько же держит.

– Да, это был шлюп. Можешь себе представить?

– Честно говоря, парни, после того, как вы испугали меня совой, я буду с осторожностью слушать ваши россказни.

– Как хочешь, Анхелика. Не любо, не слушай, а врать не мешай. - Ответил Прометей.

– Ладно, пойду, приготовлю вам что-нибудь. - Ответила Анхелика и забралась в трюм.

– Что-нибудь съедобное! - Крикнул ей вдогонку Иван.

Из трюма раздался обиженный голос.

– Ой-ой-ой, Моя кухня, мои правила. Что приготовлю, то и съедите.

Иван и Прометей переглянулись.

– Вот так и заканчиваются все хорошие начинания. - Вздохнул Прометей.

– Да это пройдет у нее. Характер немного строптивый. Мать говорит, что в ней много мексиканской крови. В молодом возрасте ведут себя, как оленихи, а потом исправляются.

– Хоть и во мне много мексиканской крови, но я соглашусь с твоей матерью, сравнение в точку.

Из трюма раздался умело подражаемый олений крик, изображенный Анхеликой.

– Я все слышу! Сегодня на обед будет мох!

Прометей и Иван рассмеялись. Чувство юмора девушки немного остудило их жажду критики.

За несколько часов плот достаточно отошел от берега, чтобы спокойно плыть параллельным с ним курсом. Безопаснее было бы идти ближе к берегу, держа его на виду, но тогда пришлось бы огибать длинные зеленые «языки» водорослей. Прометей хорошо ориентировался по солнцу. К тому же на плоту имелся прибор, придуманный им, в виде металлического штыря, приколоченного вертикально к доске. На доске имелась шкала, отображающая дневное время, нанесенное полукругом. По этим отметинам и тени, отбрасываемой штырем, Прометей делал корректировку курса.