Мятежный сектор (СИ) - Михайлов Руслан Алексеевич "Дем Михайлов" - Страница 53

Одна, две, четыре, шесть. Шесть крупных грызунов медленно приближались к источнику запаха, то и дело останавливаясь, но не в силах противостоять манящему аромату обещающему продление жизни. Нортис остался недвижим. Самая крупная крыса оказалась и самой смелой. Она первой скользнула вдоль горячей трубы мимо двух упертых в пол блестящих штук пахнущих несъедобным железом. Одна из этих штук вдруг резко поднялась и опустилась, сильным ударом раздробив ей хребет. Захрипевшая крыса изогнулась и впилась клыками в убивающий ее предмет. Но ее зубы встретились со сталью покрытой артианитом и бессильно заскрежетали. Через несколько секунд большая крыса умерла, а остальные грызуны поспешно отступили — временно. Скоро их страх рассеется, а голод и жажда снова погонят вперед.

Вертинский убрал ногу с раздробленной спины крысы, поднял грызуна стальной рукой. Вот и мясо. Но не для него – от крысы шел ужасающий запах гниющей плоти и химикатов. Она явно сожрала что-то невероятно ядовитое, что-то, что не смогла переварить, что-то что отказалось покидать ее тело, начавшее гнить изнутри. Отсюда и такая смелость – ее гнала вперед безумная жажда, тогда как остальные оказались более разумными. Нортис долго смотрел на мертвую крысу. Бесстрастное лицо с бездушными визорами искусственных глаз не передавало эмоций. Киборг размышлял о том, что не хочет оказаться на месте этой сильной крысы, не сумевшей переварить добычу, отравившейся и ставшей безумной тварью лишенной осторожности и страха. Ведь они чем-то похожи… Как крысу загнала в смертельную ловушку неутолимая жажда, так и его может загнать туда же жажда мести. Он не против умереть — но не раньше последнего из насильников и убийц.

Отброшенная крыса улетела в глубину технического коридора. Через несколько секунд послышался возбужденный многоголосый пир — голодные твари принялись за еду. Благодаря глазным имплантатам Нортис видел, как над мертвой тушкой сгрудились пищащие крысы, начавшие рвать ее плоть. Вскоре они покончат с угощением и снова постараются добраться до воды и одинокого человека забредшего на их территорию. Придется повторить процедуру умерщвления самой сильной и смелой крысы. Можно ли это назвать естественным отбором, в котором выживают самые слабые и трусливые? Или же выживают самые умные? У Вертинского было время поразмышлять на эти темы — идет подзарядка АКДУ, на очереди платформа и браском, на горячих трубах сушится выстиранная одежда, тело жадно впитывает воду и чистится от остаточных токсинов.

Через час он продолжит путь. Надо подобраться до подходящего выхода в жилые коридоры – неприметного, неконтролируемого. Выйдя, он раздобудет еды, таблеток и новостей о происходящем в двенадцатом секторе.

— Пропустить! – приказ младшего дознавателя Фергюсона был выполнен мгновенно.

Через расступившийся заслон из четырех усиленных пауков и двух оперативников в боевых доспехах беспрепятственно прошли трое. Мужчина и женщина средних лет и безвольно повисшая между ними девушка в разорванном комбинезоне, уронившая голову на грудь.

Сексуальное насилие. Крайне жестокое, судя по физическому и психическому состоянию потерпевшей. Без квалифицированной помощи специалистов девушке никогда не стать прежней — и речь не о травмах физического характера.

Младшему дознавателю Фергюсону пришлось сделать большое усилие, чтобы взять под контроль эмоции. Он ненавидел насильников. В не столь давнем прошлом его старшая сестра стала жертвой насильника и это событие изменило ее навсегда. Психотерапия помогла ей отчасти прийти в себя. Отчасти… Даже казнь преступника не помогла ей перестать бояться мужчин. Всех мужчин — даже отца и родного брата.

— Немедленно оказать девушке помощь – приказал Фергюсон, сумевший подавить эмоции.

— Да, сэр – один из дознавателей встал, вытащил из стенного держателя большой оранжевый контейнер являющийся миниатюрным медицинским роботом с ограниченными возможностями. Сумеет зашить раны, вколоть широкий спектр лекарств, включая сильной успокоительное. Оранжевые корпуса этой своеобразной умной аптечки исполнялись из настолько крепкого толстого пластика, что они гарантировано переживали любую аварию. Да еще и обладали некоторой подвижностью – пара захватов помогала им добраться, к примеру, до повисшего на ремнях раненого пилота разведывательного катера упавшего в джунгли.

Заслон начал закрывать проход в бывший спортзал, выбранный Фергюсоном в качестве временного полевого лагеря для беженцев, но снова замер – дети. Они появились из коридора и, ведомые тремя взрослыми, спешили к убежищу. На многих руках алым сверкали экраны браскомов – на них отображалась мигающая стрелка, ползущая по лабиринту коридоров и залов, ведущая прямо сюда. Карту на все активные устройства внешнего сектора непрерывно рассылал транслятор, установленный на Сдерживателе-16А. Благодаря дронам разведчикам карта постоянно обновлялась, показывая опасные места со скоплениями бунтующих, указывала безопасные маршруты, текст призывал всех мирных жителей действовать обдуманно, не рисковать, стараться отсидеться в убежищах и только в крайнем случае выходить на улицы и бежать к спасению. В отдельном файле можно было прочитать желаемый минимум вещей требующийся в подобной ситуации – если было время собрать вещи. Карта действовала. Благодаря ей ручеек жителей двенадцатого сектора не прерывался, людей в спортивном зале становилось все больше. Раздающийся в динамиках стальной голос одного из дознавателей призывал спасшихся успокоиться, сесть, заняться в первую очередь детьми и полученными травмами. Самое страшное позади. Теперь они под надежной защитой.

— Сэр! – тревожный оклик одного из оперативников раздался, когда сопровождаемые взрослыми дети благополучно прошли в убежище.

В коридоре показались шатающиеся фигуры в грязном оранжевом тряпье, орущие и размахивающие оружием. Оперативник торопливо докладывал:

— Восемь человек. Шестеро мужчин. Одна женщина. Насчет восьмого… не уверен, пол определить не удается. Вооружены железными прутами и бейсбольными битами. Вижу два ножа, много камней и обломков оборудования. На оружии и одежде отчетливые следы крови.

— Действовать по протоколу – не промедлил Фергюсон.

— Да, сэр.

Через мгновение голос оперативника резко усилился благодаря динамикам, встроенным в боевой скафандр:

— Внимание! Федеральная служба Дознания! Приказываю немедленно остановиться, отбросить оружие, затем лечь на землю и заложить руки за голову. Немедленно!

Ответом стали ругательство и бросок камня. Удивительно, но камень попал в цель – со звоном отскочив от груди одного из дознавателей в доспехах. Бросивший камень кретин только что подписал себе приговор. Нападение на любого федерального служащего считается серьезным преступлением. Нападение на дознавателя… это куда серьезней. Следом полетели еще камни и куски стали.

Повторного предложения сдаться дознаватели не дали. Ответили профессионально, хотя и с некоторой чрезмерностью жестко. Одно дело, когда игла с транквилизатором втыкается в мягкие ткани конечностей и совсем другое, когда она влетает в лицо, горло, живот или пах. Восемь агрессоров рухнули на пол почти одновременно. В подобных случаях используется средство для обездвиживания, но объект остается в полном сознании, ничуть не теряя в ощущениях. С грязного пола доносились надрывные стоны. Лежащие вповалку мятежники не могли шевельнуть и пальцем, лежали трупами и стонали. Трудно не жаловаться на судьбу, когда глубоко в теле засели иглы.

— Упаковать, протрезвить, проверить на импланты, оказать медицинскую помощь, но не раньше, чем она будет оказана всем пострадавшим беженцам – скомандовал Фергюсон – Запись происшедшего отправить на сервер командного пункта, попросить назначить экстренного судью.

Некоторые из опускающих оружие дознавателей позволили себе едва заметные понимающие усмешки. Один оперативник взял многозарядный инъектор, другой прихватил связку пластиковых наручников и портативный сканер. Скоро каждый из пьяных вояк будет насильно протрезвлен, связан по рукам и ногам, проверен сканером и уложен в боковом помещении под охраной. Там они пролежат без медицинской помощи как минимум три часа, каждую минуту страдая от боли. Такое обращение с задержанными запрещено, но в данном случае ситуация непредвиденная, запас медикаментов ограничен, приоритет у беженцев. Если на них уйдут все лекарства – значит арестованным не достанется ничего. Сканер проверит их тела на имплантаты – некоторым киборгам ничего не стоит избавиться от наручников или же позвать на помощь. И пока они лежат, трезвые и перепуганные, страдающие от боли, спешно назначенный экстренный судья просмотрит запись происшествия и вынесет приговор не позднее чем через пару часов. Их судьба будет решена. Следом погрузка на полицейский крейсер, размещение в тюремном блоке, попутный сброс заключенных в любом подходящем месте, откуда их направят к месту отбывания срока. Скорей всего куда-нибудь на только начавшую строиться космическую станцию на задворках Федерации, с двенадцатичасовыми сменами в открытом космосе. С почти полной уверенностью можно заявить, что никто из этой восьмерки не переживет заключение. И поделом.