О бывшем наемнике и взрослой женщине (СИ) - Бакулина Екатерина - Страница 4

Уверена, это устроила Аланта, в обход бабки, в обход матери, попросила отца. Она всегда так делала. А Тодорино, конечно, не знал этой истории, и Недина не успела надавить.

Аланта победно сияла, что-то ворковала без умолку и подливала Итану чай. Итан благосклонно слушал ее, весь такой — образец достоинства и благопристойности.

Вот только когда я спустилась в гостиную, он встал мне навстречу.

— Добрый вечер, ти Сатоцци. Вы присоединитесь к нам?

Словно не я, а он у себя дома. Кивнул так галантно, приглашая за стол.

Я присоединюсь.

— Благодарю вас, сен Гратто. Не знала, что вы пришли.

На мгновение под маской сладкого благоговения Аланты промелькнула разъяренная гарпия. И я отлично ее понимаю. Я тоже готова выцарапать ей глаза, за то, что она так смотрит на Итана. И еще больше за то, как он смотрит на нее.

Недина, кивнула, чтобы принесли еще чашку. На людях устраивать скандалы она не станет, сделает все тихо.

Итан сел.

— Я думала, ты отдыхаешь, Диури, — мать Аланты, Кьята, бросила на меня полный презрения взгляд. — Еще вчера ты вернулась с мигренью после приема, и сегодня не выходила. Я думала, что не стоит беспокоить тебя.

Она оправдывается?

— Спасибо, уже лучше, — вежливо кивнула я. — Возможно, немного крепкого чая мне поможет.

— Немного крепкого виски, — буркнул Тодорино. Но он не вмешивался, даже сидел чуть в стороне, откинувшись на спинку кресла. Возможно, ему уже прилетело от Недины.

Немного виски мне сейчас не помешало бы, но я предпочла оставить без внимания.

Итан взял свою чашечку. Маленькая, изящная, с золоченой каемкой, она смотрелась в его руках совсем игрушечной, совсем хрупкой. Но пальцы Итана держали ее бережно. Да, руки у него все такие же огромные, но, вместе с тем совсем другие — ухоженные, гладкие, с блестящими аккуратными ногтями… На правой руке… Впрочем, всю благопристойность нарушал бордовый синяк — явный след от моих зубов, но Итана это нисколько не смущало. В приличном обществе никто не станет интересоваться такими вещами, а взгляды…

Его левую руку я разглядела, когда принесли еще одну чашку и он сам взял чайник, чтобы мне налить, совершенно спокойно, по-хозяйски.

На левой руке не было ногтей. Вырваны? Давно, шрамы сгладились. И мизинец, поломанный и криво сросшийся, неуклюже торчал в сторону.

Я видела, как эту руку разглядывает Аланта, затаив дыхание, бледнея. И как Кьята толкает ее под столом — неприлично смотреть так. И обе поспешно и смущенно отводят взгляд.

Я не отвела.

— Что у вас с рукой, сен Гратто? — спросила прямо.

Он не смутился, не спрятал, и даже наоборот — повернул руку так, чтобы мне было лучше видно.

— Ийлатская тюрьма, — сказал он. — Почти десять лет назад.

Ийлат? Его пытали свои? Он говорил это так, словно я должна понимать.

— Ох, Тэя Милостивая! — всплеснула руками Аланта, бледнея. — Какой ужас! Как же вы попали туда? Что случилось?

— Они решили, что я дарвикский шпион, — Итан ухмыльнулся, чуть заметно и чуть кривовато, уголками губ, глядя на меня, а не на нее. — Я же похож на северянина, а не на ютолийца.

Итан прав, я понимала. Магия начала слезать с него, или окончательно слезла. Черные кудри и черные ютолийские глаза поменялись на светлые, родные. Надеюсь, не слишком резко. И, наверняка, нашлись те, кто видел эти перемены. А ведь колдун обещал нам двадцать лет. Но вышло… сколько? Четыре?

— И как же вы оправдались, сен Гратто? — спросила я.

Итан взял в вазочке миндальное печенье, спокойно, левой рукой.

— Мы сошлись на том, что я беглый каторжник с очень темным прошлым. Но годы службы и верность императору, несомненно, должны позволить мне заслужить прощение.

— Темное прошлое иногда очень мешает жить, — сказала Кьята. Бросила на меня быстрый взгляд.

— Вы правы, ти Гвириче, — согласился Итан. — Но от прошлого нам никуда не деться. Хотя иногда полезно и приятно бывает начать с чистого листа. Почувствовать себя свободным.

Свободным? От меня. Я знаю, он был рад тогда начать новую жизнь.

— Вы правда беглый каторжник? — страшно смущаясь, спросила Аланта, почти шепотом.

Итана это позабавило, я в глазах мелькнула насмешка. Но только в глазах, он же не станет насмехаться над наивной девочкой.

В каком-то смысле это правда.

— Вам нечего бояться, ильтьята, — сказал он. — Слишком давняя история.

— С чистого листа? — сказала Кьята. — Вы хотите забыть прошлое?

— Нет, — Итан покачал головой. — Не стоит забывать, иначе рискуешь повторить свои же ошибки. Но давайте не будем об этом, ти Гвириче. Не лучшая тема для чаепития. Может быть, Аланта сыграет нам? — он повернулся, чуть склонил голову, улыбнувшись ей. — Ваш отец, ильтьята, сказал мне, что вы чудесно играете.

Так и есть, Тодорино пригласил его.

Аланта покраснела еще больше, довольная.

— Конечно, сен Гратто, с удовольствием!

И, бросив недопитый чай, побежала к роялю.

Итан глянул на меня. Нет, повторять ошибки он не станет, ему хватило, сейчас это слишком очевидно. Капелька сожаления в его взгляде… такого снисходительного сожаления: «прости, Джу». С чистого листа… Возможно, он даже не против провести со мной время, переспать разок-другой, но ничего больше. Я понимаю.

Потом… Аланта играла.

Я даже хотела уйти сразу, так невозможно!

Итан больше не говорил со мной, он слушал. Всем своим видом показывая, как восхищен игрой. И все же, между делом, успел допить чай, съесть немного печенья.

Потом подошел и встал рядом с Алантой у рояля.

Аланта играла с воодушевлением, необычайно старательно, она всегда гордилась своей игрой.

Готова поспорить, Итану плевать…

И, в какой-то момент, он шагнул ближе, что-то шепнул ей на ухо. У Аланты вспыхнули уши, она чуть сбилась. Какую-то пошлость? Нет? Судя по блеску в ее глазах, что Итан сказал ей что-то приятное. Она лишь кивнула. Он сказал что-то еще, и осторожно, кончиками пальцев, дотронулся до ее плеча, легонько, и убрал руку.

Ничего особенного, ничего неприличного, если смотреть со стороны. Но, зная Итана…

Что я знаю о нем? Он так изменился.

— Я, пожалуй, пойду.

Поднялась.

Хватит с меня. Я не обязана смотреть на это.

Никто не подумал остановить меня.

Уже в дверях, обернувшись, я видела, как Итан стоит совсем близко, у Аланты за спиной, а она склонила к нему голову… и так…

Нет, хватит.

Марис, улицы

20 лет назад

В ту подворотню я затащила его сама.

Никогда не была скромной девочкой. Отец говорил — я веду себя как мальчишка, не забочусь об общественном мнении, просто делаю и беру то, что считаю нужным.

Впрочем, отец грозился отправить меня к бабке в Шуджар, если я не прекращу это. Нет, я могу гулять с кем хочу, я давно взрослая, но приличия соблюдать стоит, чтобы люди не болтали на каждом углу, и чтобы без последствий, я позорю его. Я девушка, и однажды мне нужно будет выйти замуж… Впрочем, такой муж, который захочет получить неопытную юную девственницу — мне не нужен самой. Что мне с ним делать? Следить за домом и печь пироги? Уже сейчас я помогаю отцу, занимаюсь бухгалтерией, со мной считаются и ведут дела, как с мужчиной, заключают сделки… других детей у Фейруха нет, однажды я получу все. И я имею право.

Я шла с Итаном рядом, я держала его за руку, потому, что хотела этого. Мне понравилось целоваться с ним. Мне понравилось, как он смотрит на меня, как говорит. Он такой же как я — сам берет то, что хочет, не отступая.

Он красив. Действительно красив, у него благородные, правильные черты лица, очень выразительные серые глаза, широкие плечи, сильные руки… думаю, и с остальным тоже все отлично, я бы посмотрела… Высокий… В нем было что-то такое, от чего прямо закипала кровь. То, как он смотрел на меня. Ему было плевать кто я и кто он, просто женщина и просто мужчина. Даже его чуть снисходительное превосходство… и неподдельное восхищение, вместе с тем. У меня голова шла кругом.