Рискуя всем (ЛП) - Бейли Тесса - Страница 19

— Руби — твоя единственная сестра?

Пауза длинною в мазок.

— Я бы не хотел говорить о ней.

— Ладно, — согласилась девушка и немного сменила направление. — Мой брат и я были совершенно разные, но сходились в некоторых вещах. Например, нам обоим нравилась старая версия Тетриса. Наше соревнование длилось пять лет, — рисуя бантик на шее котенка, девушка вспоминала школьное время. — Когда наша древняя Нинтендо попрощалась с нами, мы собрали все накопления, купили новую на eBay и продолжили с того же места, где остановились. Я вела, когда соревнование закончилось.

— Почему оно закончилось?

— Просто так получилось, — Сера не была готова сказать это вслух, и кивок Дрискола подсказал, что парень чувствует это. — Тетрис... это было единственное времяпровождение, когда мы общались. Мне жаль, что мы не играли чаще. Особенно, когда стали старше, когда стали слишком крутыми.

Боуэн немного помолчал.

— С моей сестрой все слишком сложно, — отбросив кисточку, он зажег сигарету. — Она слишком упряма, чтобы увидеть: я поступаю так, как лучше для нее.

— А что насчет того, что лучше для тебя? — когда в его глазах вспыхнуло замешательство, она покачала головой. Неужели никто никогда не задавал ему этот вопрос? — Прости, не бери в голову.

Он выпустил медленное, длинное облако дыма в сторону открытого окна.

— Божья коровка, расскажи, что случилось с твоим братом?

Тон, не предвещающий ничего хорошего, не позволил скрыть правду.

— Его убили. Так и не выяснилось кто, — быстро добавила она, вставая на колени, чтобы продолжить нижнюю часть котенка.

Она пыталась игнорировать Боуэна, когда он подошел к ней сзади, но его грубая рука скользнула в волосы, заставляя девушку откинуть голову и взглянуть ему в лицо. Сигарета была все еще зажата меж его зубов, но он произнес очень четко:

— Мне не нравится видеть тебя расстроенной. Мне хочется пойти и сотворить что-нибудь с этим.

Он же не предлагает то, что она подумала? Они знакомы только несколько дней.

— Ты не можешь.

— Нет? — дотянувшись до стола слева от них, Боуэн потушил сигарету в керамической пепельнице. — Ты удивишься, какие вещи может вершить бесчувственный человек.

— Ты не такой, — прошептала она, развернувшись на коленях так, чтобы оказаться к нему лицом. Провокационность их позы не сразу дошла до нее.

И Серафина была уверена, что он только что предложил убить ради нее. Удивительно, но ее мнение о нем не поменялось, хотя, судя по его выражению, он ожидал именно этого. Боуэн выглядел изможденным, уязвимым. Трепещущим. Голодным.

Взгляд девушки опустился, и у нее перехватило дыхание, когда она увидела, как огромная выпуклость толкает застежку джинсов в миллиметре от рта Серы. Живот затрепетал и сократился, словно она только что упала с огромной высоты. Между ног моментально началась пульсация, разнесшая по телу жар.

— Очевидно, я не бесчувственный с тобой, да? — черты его лица заострились, Дрискол потянул волосы, все еще обернутые вокруг его кулака. — Поднимайся с коленей, Сера.

Она не шелохнулась. Боль. В его голосе столько боли. Девушке хотелось забрать ее, и заодно удовлетворить любопытство в процессе.

— Слушай, — теперь он звучал так, будто балансировал на краю. — Чуть раньше твои ноги обнимали мою талию. Затем я чуть не трахнул тебя сквозь стену твоей комнаты. Последние семь часов я смотрел, как ты спишь в одном лифчике и этих смешных колготках, или как вы там их называете? — он вновь слегка потянул волосы. — Я, знаешь ли, слегка напряжен именно там, где ты сосредоточила все свое внимание. Проклятье... будь так любезна, поднимись с чертовых колен.

Поддавшись импульсу, Серафина прижалась щекой к ширинке, а затем прислонилась открытым ртом, оставляя горячее дыхание на выпуклости.

— Черт, — он толкнул бедра вперед. — Остановись.

Ей было не до послушания. Сера расстегнула джинсы и через секунду освободила его тяжелую эрекцию. Когда девушка сжала ее у основания, Дрискол прошипел грязное ругательство. Внимательно глядя на его лицо, она начала гладить его ствол вверх-вниз, пробегая каждый раз большим пальцем по головке так же, как Боуэн делал это в клубе.

— Хочешь поиграться, детка? Вперед, — на лбу Боуэна выступил пот. — Но предупреждаю: даже не думай брать меня в свой невинный ротик. Я не смогу остановиться и буду трахать его, пока ты не узнаешь меня на вкус.

Трепет между ног превратился в нестерпимый зуд. Если Дрискол рассчитывал напугать ее, то добился противоположного. Зная, что мужчина на грани из-за нее, девушка ощущала, как становится смелой. Вызывающей.

Опьяненная ощущениями, Сера наклонилась и провела языком от основания до кончика. А затем взяла твердую плоть в рот настолько глубоко, насколько смогла.

И принялась сосать.

...

Твою мать, твою мать! Боже, я сейчас умру. Господи, только дай ей сначала закончить.

Мысли, предупреждения, конфликтующие с неописуемым удовольствием ото рта Серы, пытались бомбардировать его. Он блокировал их, но некоторым все же удавалось прорваться в сознание. День под завязку был набит сексуальным напряжением, у Боуэна никогда такого не было. И он действительно имел в виду то, что сказал. Ротик девушки угрожал разрушить контроль, который Дрискол восстановил с таким трудом. Желание двигаться, чтобы глубже погрузиться в горячую глубину, мучало его совесть. Он слышал слова, срывающиеся с его губ. Они не имели никакого смысла, и не принадлежали ни одному существующему языку. Хотя, может быть, это был особенный язык, который он берег специально для Серы? Благодаря такой теории, Боуэн чуть меньше чувствовал себя мудаком. Ведь это значило, что Серафина особенная. Не просто какая-то девчонка, которую он может зажать в углу.

Возможна, это вообще первый раз, когда она стоит на коленях перед мужчиной. Да, это точно первый раз. Дрискол видел это по карим глазам, которые неотрывно наблюдали за его реакцией. Она хотела убедиться, что все делает правильно. Подбодри ее. Мне нужно подбодрить ее.

— Малышка, все, все, абсолютно все, что делаешь совершенно. Ты чертовски совершенна.

Фраза была произнесена словно на суахили, но он надеялся, что сказал именно это. О, боже, боже, девочка сосала так, будто они занимались этим уже кучу раз. Так жестко, что вся душа переселилась в новое место. Как у нее получалось так невинно смотреть на него, пока ее ротик работал как ротик самой отъявленной шлюшки, которую он когда-либо встречал? Этот контраст уносил его прочь, в какой-то другой мир. Он больше не мог себе лгать. Очевидно, правило "никаких девственниц" было придумано без учета Серы. Ни одно правило не касалось ее. То, что у нее не было опыта, невероятно заводило его. Все моменты, которые могли между ними случиться, будут принадлежать ему. Только ему. Несомненно, это делало его жадным ублюдком, но что он мог поделать?

Сера немного замедлила темп, пытаясь взять Боуэна чуть глубже. Его бедра дрожали, пальцы запутались в ее волосах.

— Детка, детка, пожалуйста. Ты можешь взять чуть больше? Совсем чу... Дааа, черт!

Он чуть не кончил в этот момент, но заставил себя сдержаться. Хотя вряд ли он продержится долго. Девушка начала издавать постанывающие звуки, посылая горячие вибрации горла прямо в его живот, яйца. Ее руки присоединились к вечеринке, Сера обхватила ствол обеими руками и начала мастурбировать вверх-вниз, не отнимая губ.

Экстаз рос с головокружительной скоростью. Дрискол никогда не доходил до этого так быстро. Ему хотелось, чтобы это не кончалось.

— Сера, я сейчас кончу, достань его изо рта.

Боуэн еще никогда не произносил более мучительных слов. Но ожидаемая боль не последовала, потому что девушка не останавливалась. Ее руки скользнули по его бедрам и легли на задницу. Ногти впились в кожу. Сера притянула его ближе и продолжала ласкать, лизать, сосать.

Контроль испарился с надвигающейся волной освобождения. Все сознание сосредоточилось на губах Серы. Действуя сами по себе, его руки сжимали ее волосы. Крепко. Бедрами Боуэн на полпути встречал движения ее рта.