Возвращение - Лисина Александра - Страница 22

Как ни странно, у них получилось.

На исходе первого тысячелетия после принятия власти Адоррас обзавелся по-настоящему преданными сторонниками. С помощью Истаэра, еще не утратившего старых навыков, он воспитал первых воинов взамен погибших. Обрел верных стражей, рядом с которыми мог чувствовать себя спокойно. Он создал и закрепил новые традиции. Вернул из забвения полузабытое воинское искусство. Окружил его почетом. Бросил все силы на восстановление магии, едва не скатившейся до уровня ярмарочных фокусов. Увидел наконец, что его народу можно и нужно жить по-другому. Зажег в себе надежду и каждый раз, глядя на суровых эвитарэ, чуждых развлечений и праздной лености, тайком от всех улыбался, где-то глубоко внутри чувствуя, что сделал что-то действительно важное.

Возвращение Изараэля было для него как гром среди ясного неба. Его сперва не узнали, не поняли. Его приняли как гостя, окружили вниманием и почетом. Ему не побоялись показать даже сердце Эоллара — священную рощу с редчайшими видами животных, которых после войны нигде больше нельзя было встретить. Благородные эолларские львы, изящные цапли, венценосные змеи, дающие редкий яд, от которого исцелялись болезни. Поющие пески, голубой шиповник, чьи плоды умели забирать печали… Эоллар хранил много чудес, несмотря на пережитое потрясение. И перворожденные приложили все усилия, чтобы Алиара снова зацвела.

Но кто же знал, что чужеземный владыка, прозванный на своей земле Проклятым, совсем не тот, за кого себя выдавал? Кто знал, что пылающий в его глазах «Огонь» — на самом деле не «Огонь Создателей», а сам он — вовсе не один из повелителей небес? Высокий, прекрасный, как бог, с внешностью дракона, с их аурой и огромной силой… кто мог заподозрить подвох?! Кто мог узнать в нем одного их ушедших? И подумать, что изменения в обитателях рощи самым прямым образом связаны с его появлением?

Кто знал, что Изараэль уже тогда отравил их души своим ядом? Кто мог хотя бы представить, что они так быстро изменятся? И предсказать, что в один прекрасный день некогда мирные существа превратятся в кровожадных тварей, готовых рвать живые тела и давиться податливой плотью — не для насыщения, но ради удовольствия и утоления жажды крови?

Изараэль обманул своих прародителей. Явившись незваным гостем, он изуродовал и выжег прекрасную рощу, непостижимым образом искорежив, а затем забрав с собой чудовищно изменившихся созданий, которых больше язык не поворачивался назвать зверьми. Он предал и убил ничего не подозревавших эльфов, рискнувших в тот день приблизиться к месту открытия портала. Его «Огонь» уничтожил многие тысячи деревьев, опалил вскрикнувшее от такого предательства небо. Умыкнул в никуда последние оставшиеся от Создателей артефакты и исчез, оставив после себя покореженные, оплавленные стволы, обугленные трупы и пугающе ясное осознание того, что страшные времена вернулись.

Адоррас еще помнил тот шок, когда стало понятно, откуда черпал свою силу пришелец. Помнил, как гнал от себя единственно верную мысль и как с тихим стоном осматривал разграбленное святилище: дракон не мог натворить такого. Чтобы заполучить камни бездны, ему достаточно было лишь попросить… но чужак этого не знал. И он убил стражей, стерегущих древние артефакты. Убил безжалостно, не побоявшись оставить после себя жутковатый знак — черного змея, держащего в пасти крупный зеленый камень и тесно обвивающего какое-то дерево.

И вот тогда Эоллар по-настоящему испугался.

Вот тогда совет старейшин всполошился.

Вот тогда и стало ясно, что старик Истаэрр вовсе не был безумцем. Когда случилась беда, его отыскали и привели во дворец, да не одного, а вместе с возмужавшим сыном, в котором невероятным образом смешалась кровь эльфийского и подгорного народов. Но тогда уже было не до выяснения причин и не до распрей: дворец гудел как растревоженный улей, маги метались по материку в панике, силясь познать природу пришедшей в их мир силы. Личная стража Адорраса прочесала весь континент, но тщетно — убийца исчез. И уверенности в том, что он уже не вернется, ни у кого не было.

За годы, прошедшие с того дня, владыка успел сделать немало. Оставив Эоллар на подросшую дочь, он побывал на Брадоване, испросив совета и помощи у гномов. Втайне от совета навестил королей людей, напомнив о давнем союзе и заручившись их поддержкой на случай беды. Он без устали гонял крылатого Леинара, облетев Скальные берега в поисках ответов на свои вопросы. Побывал на всех материках, сообщив живущим там об угрозе возвращения отступников. Отговорившись внезапно проснувшейся страстью к охоте, он велел Истаэру и наиболее близким соратникам начать натаскивать молодых эльфов, приучая их убивать. Хотя бы зверей. Хотя бы так. Чтобы в будущем, которого так не хотелось видеть, они смогли без трепета защищать свои дома, родных и свои леса.

И вот это время пришло…

Адоррас и сейчас напряженно гадал, что было бы, если бы первой Таррэна встретила не Эланна, а он сам. Была ли хоть крохотная возможность, что чужака удалось бы уничтожить своими силами? И как бы сложилась судьба Алиары, если бы разгневанный наследник Изиара — а разгневаться ему было от чего в этой ситуации — обратил свою силу против алиарцев?

Владыка Эоллара и сейчас боялся об этом подумать.

Он много времени провел в беседах с непредсказуемым гостем, силясь представить последствия его прихода. Довольно быстро понял, что молодой темный абсолютно неподвластен его чарам. С беспокойством осознал, что встретил не только мага, но и воина — одного из тех сильных духом и крепких телом бойцов, возродить которых пытался на Алиаре без малого три тысячелетия. Однако одной-единственной тренировки гостя с лихвой хватило, чтобы понять, насколько велика была разница между хвалеными эвитарэ и неоспоримым мастерством бойца, совершенствующего свое искусство с младых лет.

Продемонстрированный Таррэном «Огонь», силу которого он даже попытался преуменьшить, произвел на старейшин эффект разорвавшегося снаряда. Даже Роинэ не представлял, с какой силой им довелось столкнуться. Не говоря уж о том, что глава рода Аверон, слывший наиболее опытным в искусстве управления огненной стихией, не сумел противопоставить чужаку абсолютно ничего. Сравнивать его с темным лордом было все равно что сравнивать детский кинжальчик с искусно выкованным клинком.

Когда Таррэн покинул дворец, Адоррас надолго погрузился в размышления. Опасный гость отличался от своего безумного прародителя. Он не кичился своей силой, не порывался ее доказывать. Когда просили, охотно делился знаниями. Когда чувствовал, что его пытаются запутать, твердо настаивал на своем… он не производил впечатления охваченного низменными страстями монстра. Умелый маг, воин, интересный собеседник… но, быть может, это всего лишь маски? Кто знает, до чего дошли в своей ненависти отступники? И кто знает, был ли чужак до конца откровенен?

Владыка до сих пор не мог избавиться от сомнений. А слова старого друга заставили его усомниться еще больше.

— Что ты решил? — нарушил молчание Истаэр. — Уже отправил зов?

— Нет, — после минутной паузы неохотно отозвался правитель.

— Надеешься, что обойдется?

— Просто боюсь, что, если сделаю это, то Алиара уже не устоит. Может, для кого-то мой зов и будет спасением, но второй войны наш мир не переживет. И ты, если разбудил память рода, должен это понимать.

— Поэтому и пришел, — кивнул Истаэр. — В прошлый раз нам хватило нескольких месяцев, чтобы оказаться на дне пропасти, а теперь… не знаю, друг. Я понимаю твои чувства и, если честно, рад, что ты сомневаешься.

Ллер Адоррас криво усмехнулся.

— Недавно я узнал от наших гостей, что камни бездны уничтожены. И неосторожно спросил, как именно это произошло.

— Кого спросил? Таррэна?

— Нет. Его отца. Он сказал, что сделал это лично.

— И ты поверил? — хмыкнул Истаэр.

— Он не солгал.

— Тебе наконец удалось пробить его щит?

— Нет. Он сам его снял.

— Что-о?!

— Да, — вздохнул владыка. — Я ждал чего угодно, кроме того что этот… Тирриниэль откроет мне свою память.