Выбери любимый жанр

Ваше благородие (СИ) - Северюхин Олег Васильевич - Страница 20


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

20

— Это вы так вербуете свою агентуру? — спросил я. — Я сейчас в армии, и вы прекрасно знаете отношение офицерского корпуса к корпусу жандармов. Мне тоже придётся проявлять корпоративную солидарность.

И снова подполковник Скульдицкий полыхнул слегка заметным румянцем.

— Что у вас за манера обижать своих собеседников? — сказал обиженно подполковник. — Я к нему по-дружески, а он сразу выстраивает вокруг себя неприступную стену.

— Не обижайтесь, Владимир Иванович, — успокоил я его, — конечно, я помогу. У меня сейчас обратной дороги нет. Соцдеки всё заносят в записные книжки. И архивы ваши рано или поздно попадут в их руки, да и контрразведка у них работает неплохо. Так что, сколько верёвочке не виться, а шила в мешке не утаишь. И в армейскую агентуру подлецов вербовать не надо, предадут первыми.

— Дело не в этом, — сказал Скульдицкий, — нам позарез нужны такие офицеры, как вы, которые понимают ход событий и знают, что нужно делать. Подумайте, если решите, то вам будет обеспечен быстрый служебный рост, и вы займёте достойное положение в нашей иерархии, возглавив перспективное направление борьбы с новой революцией.

— Вы уж не обижайтесь, любезный Владимир Иванович, я искренне ценю ваше участие ко мне, — ответил я, — но я буду белой вороной в вашей среде. Я считаю, что бороться нужно не с революцией. Нужно разрушать революционную базу революционеров — пролетариата и беднейшего крестьянства — причём не путём его физического уничтожения, а повышением их материального и культурного уровня до такого положения, когда у них главными будут личные интересы, а не революционные идеи.

В корпусе жандармов должны быть не держиморды, множащие число потенциальных революционеров, избивающие безоружных людей, отправляющих в армию студентов, изгоняющих их из университетов и садящих в тюрьмы. Этих держиморд можно выгнать из Отдельного корпуса жандармов, но Отдельный корпус жандармов из них выгнать невозможно. Это как зачумлённые. Чума не лечится и жандармский синдром тоже неизлечим. Даже члены семьи обоего пола становятся жандармами в миниатюре.

И это не всё. Власть должна меняться в соответствии с меняющейся обстановкой. Это, простите за сравнение, как беременная женщина, которой нужно рожать, а ей говорят, что если она выпьет пару горьких порошков, то всё у неё пройдёт. Вы думаете царь и правительство это понимают и пойдут на это? Никогда. Легче вышвырнуть из Отдельного корпуса жандармов такого смутьяна, как я, и продолжать делать всё, что делалось до сегодняшнего дня.

Вы думаете, что задавили революционное движение "столыпинскими галстуками"? Ничего подобного. Вы оставите потомству "столыпинский вагон", а они поставят его на колёса и по городам будут ездить столыпинские автомобили, хватая в клетки людей, которые косо смотрят на власть.

Вы ещё забываете, что пролетариату и беднейшему крестьянству нечего терять, кроме своих цепей и в борьбе за мечту их поддержит русская интеллигенция, с которой они потом расправятся и воспитают свою интеллигенцию, которая снова будет стремиться к революции.

К чему становиться белкой, которая тысячелетиями крутит колесо поймавшего её человека, пусть когда-нибудь белка выскочит из колеса и побежит по своему пути на заветную ёлку или на заветный кедр щелкать свои любимые орехи. Все демократические преобразования после 1905 года похожи на щепотку орехов, которую кинули белочке в парке.

— Загадками говорите, Олег Васильевич, — сказал жандарм, — внутренне я понимаю, в чём суть сказанного, но вся натура моя как человека государственного, восстаёт против, а что будет впереди — непонятно. Мы друг друга поняли, только никому не говорите о том, о чём мы говорили, в частности, вашему другу Иванову-третьему. Полиция далеко не видит и доверять ей нельзя. Они даже своим осведомителям платят по тридцать рублей, как будто не помнят, что Иуда предал учителя своего Иисуса Христа именно за тридцать сребреников. За медаль и за квартиру в столице или в губернском центре они мать и сестру родную дубинами изобьют или продадут в рабство. Кстати, где нужно искать Кочергина?

— Я бы обратил внимание на работу Большевистского центра, который маскируется под редакцию газеты "Пролетарий". Главными там у них симбирский дворянин Владимир Ильич Ульянов, инженер Красин Леонид Борисович, мастер по изготовлению бомб, Богданов (Малиновский) Александр Александрович, врач и идеолог партии большевиков. Присмотритесь и к их окружению. Рядышком должны крутиться Камо (Симон Аршакович Тер-Петросян), боевик и экспроприатор царских денежных средств, Сталин (Джугашвили Иосиф Виссарионович), боевик и мастер эксов. Это главная группа, которая добывает деньги на существование партии. Если вы раздавите это гнездо, то революционное движение будет обезглавлено. И было бы неплохо, если бы ваши заграничные коллеги обратили внимание на скорое создание российских творческих общин на острове Капри в Италии, их вы узнаете по Максиму Горькому (Алексею Максимовичу Пешкову) и во французском городке Лонжюмо. Сами разберётесь, что и к чему. Просто следите за их окружением и вам все станет ясно.

— Откуда вы всё это знаете, Олег Васильевич? — изумился Скульдицкий.

— Не знаю, Владимир Иванович, — сказал я, — просто в голову пришло. Возможно, что я это знал раньше, а сейчас вот вспомнилось. Только не говорите об этом никому, Ваше высокоблагородие, вам никто не поверит, а с меня, как с потерявшего память, взятки гладки.

Не буду же я ему рассказывать, что нас в училище учили Истории Коммунистической партии Советского Союза намного сильнее, чем всяким там военным и другим наукам.

Глава 23

Выйдя из административного здания, я направился в расположение роты учебного обеспечения, благо время уже клонилось к вечеру и к принятию пищи в составе подразделения.

Как только я вошёл в казарму, дежурный по роте подал команду "Смирно" и, печатая шаг, пошёл ко мне с рапортом:

— Господин зауряд-прапорщик, за время вашего отсутствия происшествий в роте не случилось!

Я подал команду "Вольно" и сделал замечание дежурному, что не за время моего отсутствия, а за время его дежурства. Моё присутствие не избавляет от нарушений дисциплины, за что я по голове гладить не буду.

Дежурный по роте готов был на всё, чтобы я прошёл дальше в казарму, и я не стал его томить. Весь личный состав стоя толпой и ждал меня.

Как только я подошёл к солдатам, меня со всех сторон стали поздравлять, а командир первого отделения первого взвода младший унтер-офицер прямо сказал, что они сразу поняли, что меня прислали командиром в нашу роту.

Вот он источник информации о моём назначении, вчера выпорхнувший за ворота кадетского корпуса. Ладно, просто будем иметь в виду.

Старший унтер-офицер Каланчов пригласил меня в свою комнатушку и показал на офицерскую форму, которую уже получили и принесли мои подчинённые, работающие в службах тыла.

— Вот, господин зауряд-прапорщик, распишетесь здесь в накладной за имущество, а завтра мы отнесём на склад солдатское обмундирование, как ненадёванное, — сказал старший унтер-офицер.

— Я передал генерал-лейтенанту Медведеву вашу просьбу о переводе в нестроевые унтер-офицеры, так что ждите решения, — сказал я.

Каланчов поблагодарил меня и вышел.

Я присел к столу и задумался. Столько событий за одни только сутки. Почему-то вспомнились слова Наполеона о том, что они проиграли, так как победили на всех фронтах. Но я не Наполеон и не победил на всех фронтах. Мне пришлось упорно работать, чтобы подготовиться к экзаменам пусть даже по пройдённому материалу. Я могу предложить любому человеку с высшим образованием сдать экзамены за среднюю школу. Думаете, что он сдаст? Не сдаст. Без подготовки не сдаст. Пришлось очень сильно готовиться. Пришлось вспоминать математику и приспосабливать её к уровню сегодняшних знаний, чтобы, не дай Бог, не сделать открытие, достойное Нобелевской премии. Хотя, математикам Нобелевскую премию не присуждают. Есть какой-то аналог такой премии специально для математиков.

20
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело