Должок! (СИ) - Морозова Юлия - Страница 38

- А вот и именинница! – услышала я возглас Матвея, и тут же очутилась в ласковых объятиях Любаши, пополневшей и похорошевшей после родов.

- Поздравляю! – она расцеловала меня в обе щеки. – Центр получился – просто сказка!

- Ты так говоришь, будто я его одна перестраивала, – смутилась я. – Ты знаешь, сколько народа здесь работало?

- Знаю-знаю, скромница ты наша! – засмеялась Люба. – Но концепция твоя. И все работали на неё. Я обалдела, когда увидела лестницу: даже в моём детстве она уже была облезлой и с оббитыми колоннами, а сейчас – блеск!

- Ну-у, это вообще-то реставраторы потрудились, – возразила я. – Кстати, это Вероника, а это Люба.

Девчонки затрещали, как старые знакомые, едва Матвей успел поприветствовать Нику, которую не видел с памятных дней моего похищения.

- А Катюшка с бабушкой? – спросила я у Матвея.

- С бабушкой. Недавно сидеть начала, так теперь, как неваляшка – не уложишь, – с гордостью сообщил счастливый отец.

Я умилилась: как, оказывается, похожи все молодые родители. Совсем недавно семейство Воркунов показывало мне по скайпу своего младшенького, и Егор с гордостью демонстрировал, как их Костик, словно обезьянка, повторяет всё за старшим братом Алёшкой.

По мере наполнения холла, где должен был состояться праздничный банкет, настроение моё стремительно улучшалось. Завтра я буду свободна и смогу начать новую жизнь. Не буду больше каждый день видеть этого высокого поджарого самца с лёгкой небритостью (мы с ним выяснили, что она ему к лицу, когда он несколько дней не брился во время моего похищения), с ледяными глазами и зачёсанными вверх волосами. Это он ради праздника расстарался, а по утрам он взъерошенный, сонный и милый… Всё, Алиса, прекрати!!!

Но как прекратить, когда он подходит к микрофону, поздравляет всех, говорит слова благодарности. Да ещё начинает не с офисных (архитектора, сметчиков,, юристов и т.п.), а с рабочих, реставраторов, озеленителей – тех людей, которые, действительно, приложили РУКИ к этой красоте. Но своя доля похвал достаётся и нам, тем, кто приложил МОЗГИ. А в итоге мы вместе сотворили сказку!

Ну почему он такой?! Когда дело касается бизнеса, жёсткий и расчётливый, а с людьми – совсем другой. Щедрый. Справедливый. Никто, конечно, не скажет, что Стадник целыми днями с широченной улыбкой ходит по офису и раздаёт комплименты по всему девятнадцатому этажу. Когда понадобится, он может так приложить словом, что даже почтенные сотрудники мужского пола выходят из его кабинета с драматической бледностью на лицах. Но если у кого-то проблемы, то можно даже не просить, он сам узнаёт о таких вещах и всегда старается помочь.

Из офисных его не боится разве только Марина. Почему? Да она вообще никого не боится! Хотя нет… есть один человек. При нём Мариночка бледнеет, теряется и начинает нести какую-то околесицу, сразу становясь похожей на безмозглую дурочку. Стадник наивно полагает, что это из-за него. Как бы не так! Всё дело в том, что за спиной босса уже полгода, как приклеенный, горой возвышается Женька, который встречает чудо-помощницу неизменной презрительной усмешкой. Вот от его взгляда, словно кричащего: «Глупая ты курица!» – бедная девушка и в самом деле на время утрачивает свои поистине гениальные секретарские мозги. Иногда мне хочется попросить Женьку хоть разочек ей по-доброму улыбнуться: нельзя гасить наше солнышко даже на минуту!

Но поистине замечательным сюрпризом стало появление на празднике нашего теперь уже постоянного партнёра – Дитриха Штайна. Я общалась с ним по электронной почте, когда проектировала дом культуры, а теперь он подошёл, чтобы лично поблагодарить меня за проект, который будет воплощён в жизнь уже этим летом. По седым бровям и абсолютно лысой голове трудно было определить, какой «масти» был этот статный немец в юности. Но когда рядом с ним появился высоченный парень, как две капли воды похожий на него, я сразу поняла: блондин. Золотистые вихры были тщательно приглажены, но это мало помогало держать их в узде: то тут, то там непослушные локоны пытались вырваться из вымученной прически и расползтись змейками в разные стороны.

Когда Дитрих представлял сына, отпрыск стоял со скромным и чопорным видом, но, стоило отцу на несколько секунд отвлечься, сыночек лихо подмигнул мне. В глазах его плясали бесенята, и было видно, что парень изо всех сил старается обуздать свою буйную натуру, но это у него плохо получается. И тут мне в голову пришла гениальная мысль. Точнее, она пришла Дитриху почти два года назад, а я о ней вспомнила и подумала: «А вдруг?»

- Маркус, позвольте Вас представить моей подруге. Это Маркус Штайн, наш гость из Германии. Вероника, моя подруга.

Я ждала вежливых заверений о том, как им приятно познакомиться. Не дождалась. Этих двоих словно молнией шандарахнуло: они стояли и молча пялились друг на друга. Оба живые, дерзкие, сейчас походили на смущённых подростков, не знающих, как себя вести при знакомстве.

«Ого!» – подумала я.

«Она настоящая?» – вопрошали глаза Маркуса.

«Охренеть!» – читалось на лице подруги.

Из ступора эту парочку вывел вернувшийся Штайн-старший, который бурно выразил восторг от новой встречи с русской красавицей Вероникой Погодиной. Надо же, запомнил! Дитрих ещё долго рассыпался бы в комплиментах, но его великовозрастному чаду это надоело, и, воспользовавшись случаем, Маркус пригласил Нику танцевать. Дитриху ничего не оставалось, кроме как пригласить меня. Таким образом, мы с подругой в парах с двумя красавцами-немцами «открыли бал».

Глава 49

Ника, конечно, королева. И их с Маркусом пара – высокие, золотоволосые – смотрится ослепительно. Но мой взгляд не может оторваться от маленькой хрупкой фигурки, буквально утонувшей в объятиях дюжего немца. Дитрих вдовец, хотя ему ещё нет и пятидесяти, и выглядит прекрасно. Вернуть бы немного волос – и вообще орёл. А к женщинам относится с огромным уважением. Но нет, к нему я не ревную. Да я уже ни к кому не ревную. За столько времени без Синички я понял, насколько мелочно это чувство. Знал бы точно, что ей будет хорошо и безопасно с другим, я бы вздохнул и пожелал им счастья…если бы от боли не задохнулся.

Корпоратив продлится до часу ночи, значит, у нас с Женькой есть четыре часа на то, чтобы запустить «утку».

Я пришёл на вечер один, и это вызвало лёгкую волну интереса среди женщин. Готовился увидеть рядом с Алисой кого-то из мужчин, но нет, она не стала ничего демонстрировать ни мне, ни окружающим. Она меня переплюнула: привела подругу. Я ничего не имею против.

Пока все танцуют, выпивают и едят, осторожно собираю вокруг себя самых «приближённых» сотрудников. Дядя Слава, как обычно, не пожелавший нацепить на себя даже галстука. Матвей, постоянно посматривающий на часы, и Люба, которая несколько раз уже повторила мужу: «Не волнуйся ты так! Мама прекрасно с ней справляется». Два зама: один, Паша, помоложе и одновременно руководит экономическим отделом, другой, Валерий Николаевич – «старая гвардия» отца, дважды порывался уйти на пенсию, но я уговорил его остаться, ведь шестьдесят два – это не годы для мужчины. Олег, при появлении которого неуютно становится всем, настолько у него цепкий и проницательный взгляд. А вот и мадам Ушакова – вычислительный гений и любительница крупных украшений. Солнышко Мариночка подрагивающими пальцами теребит ножку бокала с шампанским. А теперь гвоздь программы – Иван Павлович Пухов собственной персоной: пусть тот, кого это касается, понервничает в присутствии следователя. Да и его наблюдательность мне очень пригодится. За спиной, как всегда, Женька, тоже держит бокал, но этот трезвенник-спортсмен не сделает ни одного глотка. Зато тоже внимательно наблюдает за самыми мелкими деталями в поведении окружающих.

До чего же противно вести непринуждённый светский разговор, улыбаться и одновременно подозревать каждого из этих людей!

Но вот беседа сворачивает в нужное русло.

- Иван Антонович, – интересуется Ушакова, – и что теперь будет с Центром? Продадите?