NOS4A2. Носферату, или Страна Рождества - Кинг Джозеф Хиллстром "Хилл Джо" - Страница 29

Он слегка повернулся от дома к мосту, поэтому она видела его в профиль. Мужчина стоял перед Самым Коротким Путем, держа одной рукой руль ее велосипеда.

Вик замерла на месте. Казалось, что в нее ввели парализующую жидкость. Она даже не могла заставить свои легкие втягивать воздух.

Призрак склонил голову набок, словно любознательный пес. Несмотря на крупный череп, его внешность напоминала ласку и черты лица немного выпирали к центру. Он имел впалый подбородок и неправильный прикус, который придавал ему глуповатый, почти слабоумный вид. Он выглядел, как деревенский простачок, произносивший каждый слог в слове го-мо-сек-су-аль-ный. Вик оценила его возраст где-то между сорока и ста сорока. Откуда ей было знать, что одно из этих предположений в точности соответствовало истине?

Он разглядывал ее длинный мост, уходивший за деревья. Затем мужчина посмотрел на дом, и Вик, отдернув лицо от окна, прижалась спиной к двери.

– Добрый вечер, кем бы ты ни была! – крикнул Призрак. – Выходи и поздоровайся. Я не кусаюсь!

Вик вспомнила, что нужно дышать. Она с усилием сделала вдох, словно ее грудь опутали ремнем.

Призрак вновь закричал:

– Ты бросила свой велосипед в моем дворе! Не хочешь его вернуть?

Через миг он добавил:

– Еще ты оставила свой крытый мост! Его тоже можешь забрать.

Он засмеялся. Его смех походил на ржание пони – хиииииии-иии! Вик снова подумала, что мужчина был немощным.

Она закрыла глаза и прижалась к двери. Затем ей стало понятно, что Призрак молчал несколько мгновений. Возможно, он приближался к передней части дома. Она быстро повернула запор и повесила цепочку. Потребовалось три попытки, чтобы цепочка встала на место. Руки были влажными от пота, и непослушная вещь все время выскальзывала из ее пальцев. Когда Вик заперла дверь, Призрак снова заговорил. По его голосу она могла сказать, что он все еще стоял посреди заросшего двора.

– Кажется, я знаю, что это за мост. Многие люди огорчились бы, увидев его на своем переднем дворе, но мистер Чарльз Талент Мэнкс-третий не такой человек. Чарли Мэнксу известно несколько фактов о мостах и дорогах, которые появляются там, где их никогда не было. Я сам ездил по некоторым шоссе, которых не существует. Причем ездил долгое время. Ты будешь удивлена, узнав, как долго. Могу поспорить! Мне известна одна дорога, на которую можно попасть только на моем «Призраке!» Она не нарисована на картах, но появляется, когда мне нужна. Для этого мне нужен пассажир, готовый отправиться в Страну Рождества. А куда ведет твой мост? Ты можешь выйти, дитя! Я уверен, что у нас много общего! Могу поспорить, что мы станем лучшими друзьями!

И тогда Вик решилась. Каждое мгновение, пока она стояла и слушала его сентенции, уменьшало то время, которое имелось у нее, чтобы спастись. Она отпрянула от стены, прошла через фойе и открыла распашную дверь.

Ее взору предстало маленькое помещение с желтым столом и отвратительным черным телефоном, висевшим на стене под выцветшим детским рисунком.

Пыльные, желтые спиральные ленты свисали с потолка, замерев неподвижно в застоявшемся воздухе, словно кто-то годы назад завершил здесь празднование, посвященное дню рождения, и больше никогда тут не убирался. Справа от Вик располагалась открытая металлическая дверь, ведущая в кладовку. Там находилась стиральная машина, сушилка, несколько полок сухих продуктов и стальной шкаф, встроенный в стену. Рядом с дверью стоял большой холодильник «Фриджидэйр», с морозилкой, стилизованной под дорогой седан пятидесятых годов.

На кухне было жарковато. Воздух казался спертым и несвежим. В духовке разогревался ужин. Она видела индюшатину, картофельное пюре и накрытый фольгой десерт. На стойке стояли две бутылки апельсиновой шипучки. Еще была дверь, выходившая на задний двор. Вик в три шага оказалась рядом с ней.

За задней частью дома присматривал мертвый мальчик. Она знала, что он был мертвым или хуже, чем мертвым, – что он был ребенком этого Чарли Мэнкса.

Он неподвижно стоял посреди двора – в сыромятном плаще, джинсах и с босыми ногами. Капюшон был отброшен назад, демонстрируя светлые волосы и черные разветвления вен на висках. Открытый рот показывал ряды игольчатых зубов. Мальчик увидел ее, усмехнулся, но не сдвинулся с места, когда она вскрикнула и повернула засов. За ним тянулись белые следы. Трава замерзла от прикосновения его стоп. Лицо ребенка было гладким, как эмаль. Глаза туманились от инея.

– Выходи, – сказал он, паря дыханием. – Перестань быть такой застенчивой. Мы вместе пойдем в Страну Рождества.

Она отпрянула от двери и ударилась бедром о кухонную плиту. Вик повернулась и в поисках ножа начала открывать ящики шкафов. В первом было кухонное тряпье. Второй содежал венчики, лопатки и мертвых мух. Она вернулась к первому ящику, схватила горсть ручных полотенец, открыла духовку и бросила их поверх ужина с индейкой. Девушка оставила дверь духовки приоткрытой. Увидев на плите сковороду, Вик схватила ее за рукоятку. Хорошо, когда в руке имеется предмет, которым можно ударить наотмашь.

– Мистер Мэнкс! – закричал мальчик. – Мистер Мэнкс, я видел ее! Она глупая дура!

Потом он добавил:

– Это забавно и весело!

Вик повернулась и, пробежав через кухонную дверь, вернулась в переднюю часть дома. Она посмотрела в окно.

Мэнкс шел с велосипедом к мосту. Встав перед ним, он посмотрел в темноту. Его голова склонилась набок. Возможно, он к чему-то прислушивался. Затем мужчина что-то решил. Он пригнулся и сильно толкнул велосипед на мост. Ее «Рэйли» покатился во тьму.

Невидимая игла пронзила ее левый глаз и воткнулась в мозг. Вик не сдержалась, застонала и согнулась вдвое. Игла приподнялась, затем вонзилась снова. Проказница хотела, чтобы ее голова взорвалась. Ей хотелось умереть.

Она услышала хлопок, словно волна давления ударила в ее барабанные перепонки. Дом содрогнулся. Казалось, что реактивный самолет преодолел над ней звуковой барьер.

В коридоре запахло дымом.

Вик покосилась в окно.

Самый Короткий Путь исчез.

Она знала, что это произойдет, – еще когда услышала громкий хлопок. Мост поглотил сам себя. Умиравшее солнце превратилось в черную дыру.

Чарли Мэнкс шагал к дому. Фалды его фрака трепетали на ветру. На уродливом лице не было и намека на добродушие. Он выглядел, как глупый человек, собиравшийся сделать что-то варварское.

Она взглянула на лестницу, но поняла, что, поднявшись туда, не сможет спуститься обратно. Оставалась только кухня.

Когда она прошла через распашные воротца, мальчик стоял у окна задней двери. Его лицо прижалось к стеклу. Он усмехался, показывая рот, полный тонких крючков – аккуратных рядов изогнутых костей. Его дыхание создавало на стекле небольшие перья серебристого инея.

Зазвонил телефон. Вик вскрикнула, словно кто-то схватил ее за одежду. Она осмотрелась по сторонам. Ее лицо столкнулось со спиральной лентой, свисавшей с потолка.

Только ленты не были праздничными. Они представляли собой липкие полосы для мух, в которых виднелись дюжины сухих мушиных оболочек. Желчь подступила к горлу Вик. У нее был кисло-сладкий вкус, как у плохого молочного коктейля от Терри.

Снова зазвонил телефон. Однако прежде, чем она подняла трубку, ее взгляд остановился на детском рисунке, наклеенном прямо над телефонным аппаратом. Бумага была сухой, коричневой и ломкой от возраста. Клейкая лента стала желтого цвета. Там изображался лес из цветных рождественских елей и человек в шляпе Санта-Клауса. С ним были две усмехавшиеся маленькие девочки, показывавшие рты, полные клыков. Дети на рисунке напоминали тварь, бродившую на заднем дворе, которая когда-то тоже являлась ребенком.

Вик поднесла трубку к уху.

– Помогите мне, – закричала она. – Помогите мне, пожалуйста!

– Где вы, мэм? – спросил кто-то детским голосом.

– Я не знаю. Не знаю! Я потерялась.

– У нас там машина. Она в гараже. Залезай на заднее сиденье, и наш водитель отвезет тебя в Страну Рождества.