Альтер Эго (СИ) - Зелинская Ляна - Страница 26

Она быстро собрала вещи, ни на кого не глядя, прошла через зал и спросила тихо у девушки в веснушках:

— Тут есть выход на задний двор?

— Да, вон там, — девушка махнула в сторону низенькой двери.

Кэтриона оглядываться не стала, пригнулась в дверях и быстро прошла на кухню, где у печи орудовала огромным ухватом полная женщина, судя по веснушкам — мать девушки из зала. За кухней тёмные сени, а дальше — хозяйственный двор.

Но там ее уже ждали.

Кэтриона сразу его вспомнила — высокий, жилистый, кажется, его звали Драдд. Именно он ударил её стулом по ноге в борделе мистрессы Тайлы.

Какая чума его сюда принесла? И как он узнал, что она окажется здесь?!

Сзади послышались шаги. Кэтриона выхватила баритту, отшвырнула в сторону сумку и плащ, и двинулась в сторону, спиной к стене. Ей нужно пространство.

— Ну, здравствуй, красавица! — хищно ухмыльнулся Драдд.

Он закатал рукава рубахи, обнажив мускулистые волосатые руки, и перехватил баритту поудобнее. С ним были ещё двое. Один с перебинтованным запястьем, и второй, рыжий, со шрамом чере всю щёку.

— Я крикну остальных, — сказал рыжий со шрамом, тоже доставая баритту, и исчез за углом.

Значит, есть еще и остальные! Ах, ну да, теперь понятно, кого ждали эти псы за столом!

Её.

Почему она не догадалась?

Кэтриона вытащила второй рукой кинжал. Этих трое и тех пятеро. Восемь вооруженных мужчин. Один, возможно, ранен. Пусть семь. Но они — Сумрачные псы. А значит… их много.

Расклад был снова не в её пользу.

Вот же гадство! Они её ждали? Заранее? И как узнали, что она будет здесь? И с какой стати им вообще на неё охотиться? Неужели она так сильно прищемила самолюбие Гайры? Видимо, да. Лучше бы она его кинжалом проткнула, думая о себе, а не о репутации заведения Тайлы. Уж Тайла, как-нибудь выкрутилась бы. И быть может, Гайра был бы не так унижен и зол. Но как? Как они узнали заранее, что она будет здесь?

Может, договориться? Сказать, что она подданная Ирдиона? Показать медальон? Тогда будет слишком много вопросов, да и Магнус не хотел бы раскрывать «прочие услуги» Тайлы. Никто не должен знать, кто она такая. Конечно, если уж очень прижмет, но…

Но… всё это не случайно.

Чутье подсказывало, что в этот раз медальон не поможет.

Не стоило сильно уповать на могущество Ордена. Зачастую месть сильнее рассудка. И этого Драдда может не испугать то, что она из Ирдиона. Точно не испугает. Это же псы…

...и они здесь с определенной целью.

Благоразумие подсказывало — бежать. И быстро. У неё хороший конь, они её не догонят. Свернет с дороги, следы запутает. Но в то же мгновенье со стороны коновязи появились трое из тех, что были в зале. И путь к бегству оказался отрезан. Значит выход только один — драться. И лучше разозлить их посильнее, потому что только их злость и её холодный расчет могут дать ей преимущество в таком бою.

— А где твой дружок? Ну, тот, который отведал моей сковородки? Примочки делает? — усмехнулась Кэтриона, отходя медленно влево.

Позади низенький забор из ивовых прутьев, а за ним — конюшня и пустырь, спускающийся к реке. Надо выманить их туда. Драдд сплюнул в траву.

— Шлюха! Поговоришь у меня позже! Я тебя разделаю, как бог черепаху!

— Да ты, я вижу, подготовился, красавчик! — воскликнула Кэтриона, махнув бариттой в сторону его людей. — Целый отряд взял против одной женщины! Не бойся, я без сковородки — лицо тебе не попорчу!

— Сзади ее обходи, — Драдд махнул рукой своим людям, указывая на луг за забором, и добавил: — А ты у нас значит, смелая будешь? Но я тебя проучу! Я тебя так исполосую — мать родная не узнает! Ты думаешь, мы тебя убьем? Нет, сучка, даже не надейся!

— Убьешь? Ты? Когда рак на горе свистнет, красавчик! Ты даже со сковородкой не совладал, куда уж с бариттой! — Кэтриона расхохоталась.

Она его разозлила. Желваки ходили под кожей, он взял кинжал во вторую руку и двинулся медленно ей навстречу, мягко ступая по жухлой пыльной траве.

— Трусишь! — снова усмехнулась Кэтриона. – Вижу, как трусишь.

Драдд сделал резкий выпад, зазвенела сталь. Кэтриона отбила удар и стала отступать к забору, чтобы вывести его на пустырь. Он был силен и ловок. Его выпады точные и резкие, как бросок змеи. Остальные пока не вступали в бой, растянулись в полукруг позади забора и стали оттеснять её к телеге с сеном.

— Чего стоишь, как пень? — крикнул Драдд одному из псов, коренастому бородачу, увешанному амулетами от колдовства. — Сеть тащи!

Они хотят взять её живой.

Вспомнился брактет Гайры и то, что она увидела в его прошлом.

Не дайте Боги попасться к ним живой!

— Трусишь, как девчонка! — воскликнула Кэтриона, раззадоривая противника.

Глаза Драдда сверкали, и ноздри раздувались. Но злость — плохой помощник. Ибо самое главное правило в любом бою — равнодушие. Равнодушие к его исходу.

Так учат в Ирдионе.

Тебе должно быть безразлично выживешь ты или умрешь.

Один удар, второй удар, шаг влево, шаг назад. Простой расчет. Выпад, еще один, шаг вправо. В голове пусто, только отсчет, словно качающийся маятник.

Рыцарь Ирдиона не боится умереть. Он вообще ничего не боится.

«Без любви, без жалости, без страха».

Удар, еще удар, обманный ход, выпад. Есть!

Баритта вошла в бок Драдда. Жаль, что лишь по краю, распорола кожу и немного мышцы. И Кэтриона быстро отскочила.

— Сучка! — взревел Драдд. — А вы чего стоите, болваны?

Она моргнула, на мгновенье увидев Дэйю — вокруг всё пылало алым.

***

Рикард остановился и спрыгнул с лошади.

Устал, да и подпругу подтянуть не мешало, седло стало ерзать, того и гляди свалится. Три дня пути почти без остановок от самой Рокны. Только ночевки да короткие перекусы.

Жирная красная глина Побережья, виноградники и оливковые рощи сменились пшеничными и ячменными полями, вишневыми садами и пастбищами. И чем ближе он подбирался к горам, тем холоднее становилось. Появились пятна лесков и холмы, и к середине третьего дня пути небо затянуло серым. Ветер с востока гнал тяжелые мохнатые облака, рвал желтеющий лист с ясеней и клёнов, и Рикард чувствовал — к ночи соберется дождь. Не плохо бы и заночевать в приличном месте и выспаться, как следует. А ещё лучше — попасть в Лисс, большой город, в который, если постараться, он успеет приехать к вечеру.

Конь ему достался отличный — сильный жеребец рыжей масти, норовистый, но крепкий, хоть и выложил он за него приличную сумму. А седло и сбруя были так себе — подарок от предыдущего хозяина, как говорится: «На тебе, Боже, что себе негоже». Но Рикард тогда торопился и менять их не стал.

А зря.

Он подтянул подпругу и уже было собирался снова вскочить в седло, но на разбитой телегами дороге увидел кое-что любопытное…

Присел, рассматривая отпечаток копыта в густой пыли.

— Какая удача! — усмехнулся, всё еще не веря своим глазам.

Дубовый листок на подкове — клеймо старого таврачьего мастера — кузнеца, которому доверял Рикард своего Барда. И это клеймо — редкость. На одной из подков лист был чуть изогнут. Это Бард — сомнений не осталось.

Дорога была оживленной. Впереди развилка на Ирмелин, Брох и Лисс, и по северному тракту ехало множество обозов, телег, карет и просто конных, но следы были свежими: вот только что перед ним проскакал почтовый курьер весь в мыле, а эти следы шли поверх. Значит, и часа не прошло.

— Ну, держись, ведьма! — весело воскликнул Рикард, вскочил в седло и помчался вперед, время от времени поглядывая вниз — не исчез ли след. Но след уверенно вел его к постоялому двору.

Тот стоял за развилкой вначале деревни, там, где речушка, заросшая тальником, делала петлю, оставляя по обе стороны заливные луга, а новый бревенчатый мост с перилами был переброшен через неё прямо напротив постоялого двора. Рикард набросил поводья на крюк и прошел вдоль коновязи.

— Здравствуй, пропажа! — он остановился возле Барда, дав ему предварительно обнюхать свою руку. — Я по тебе скучал!