Огненная кровь. Том 1 (СИ) - Зелинская Ляна - Страница 30

Это было настолько неожиданно и неприятно, что рядом с Таиссой Драго даже тётки, оставшиеся в Мадвере, вдруг показались ей, в сущности, добрыми женщинами.

— И что же ты хочешь от меня услышать? — Иррис, наконец, пришла в себя от такого внезапного натиска. — Что я просто симпатичная мордашка, которая понравилась твоему отцу или что я двигаю руками горы?

Она не хотела быть грубой. И она не хотела в первую же неделю своего появления в Эддаре испортить отношения с родственниками будущего мужа. И видят Боги, она хотела стать ему хорошей женой и уважать его дом, но…

…но уважение должно быть взаимным.

— О! Надо же! Я задела чью-то гордость! Ну хотя бы гордость есть, уже что-то, — тонко улыбнулась Таисса, встала, обошла Иррис вокруг и остановилась перед мольбертом.

Её незаконченная картина — горы, бухта, заходящее солнце. Таисса смотрела на неё некоторое время, потом обернулась и произнесла голосом, привыкшим отдавать приказы:

— Я очень надеюсь, Иррис из рода Айфур, что в тебе есть хотя бы толика того, что подразумевал наш отец, говоря о буре в твоей крови. Хотя, глядя на твою картину, я в этом очень сильно сомневаюсь.

— И что же не так с моей картиной? — спросила Иррис, чувствуя, как ей не хватает воздуха в лёгких, как в носу защипало, и единственное, чего ей захотелось в этот момент, это швырнуть палитру с красками прямо на идеальное пепельно-сиреневое платье.

— Обычная, ничего не значащая мазня. Если бы в тебе жила буря, как говорил наш отец, её сила была бы во всём, к чему ты прикасаешься, даже в этом убогом рисунке. А я её там не вижу. И это очень плохо, «милая Иррис». Для тебя.

«Милая Иррис»? Она что же, подслушивала их разговор с Себастьяном? Это ведь он так её называл.

Она захватила кистью побольше зелёного и сделала шаг навстречу Таиссе, выставив вперёд и палитру, и кисть, и чуть прищурившись, произнесла:

— Что тебе от меня нужно?

Таисса перевела взгляд на зелёную краску, а потом посмотрела Иррис прямо в глаза.

— Мне — ничего, — ответила, будто отрезала, но всё-таки отступила на полшага назад, — но вот моему брату понадобится вся твоя сила, чтобы стать верховным джартом. И было бы лучше, если бы она у тебя всё-таки была. Потому что, в противном случае, в тебе нет никакого смысла. Совсем, как в твоей картине. И если сила в тебе всё-таки есть, то тебе следует поторопить со свадьбой Себастьяна, потому что, если о тебе узнала я, то завтра узнает и вся наша прожорливая стая. И когда они сюда доберутся, от тебя даже перьев не останется. Подумай об этом…

— Полагаю, тебе лучше уйти.

— Полагаешь? — она усмехнулась. — Вообще-то этот милый домик принадлежит мне. А мой братец столь хитёр, что решил спрятать тебя на самом видном месте, у меня под носом, и, должна признать, у него это почти получилось. И да, я уже ухожу, но… я не прощаюсь, милая Иррис. Мы увидимся снова. И очень скоро.

Она развернулась и грациозно удалилась, оставив за собой лёгкий фиалковый запах.

— Боги милосердные! — воскликнула Иррис, когда Армана вернулась. — Это красивое чудовище — сестра Себастьяна?

Армана попыталась спрятать улыбку.

— Да, миледи. Но вы ещё не видели джарти Милену… к слову о чудовищах.

— Что, на свете есть кто-то ужаснее этой «Богини презрения»? — удивлённо спросила Иррис, откладывая палитру и вытирая руки.

— Джарти Милена может и вазой швырнуть или выплеснуть воду тебе в лицо, — как ни в чём не бывало начала перечислять Армана, подбирая подол платья булавками, — ударить чем-нибудь. Отхлестать по щекам… Джарти Таисса такого себе не позволяет.

— А… сколько ещё… родственников у Себастьяна? — спросила задумчиво Иррис, вспомнив их недавний разговор за обедом.

Армана оживилась и, отложив булавки, принялась с удовольствием сплетничать о семействе Драго.

— Драгояр и Милена, брат и сестра единокровные — это дети от первого брака Салавара. Себастьян и Таисса, единокровные, но уже от второго брака. От третьего брака Истефан, а сейчас эфе Салавар женат… простите, был женат на леди Хейде, и от этого брака у него сын Абертол. Ну, не считая ещё всяких бастардов. Ещё есть братья эфе Салавара: джарт Гасьярд — глава клана Заклинателей, джарт Тибор и джарт Грегор, и сестра джарти Эверинн — главный казначей прайда.

— Боги милосердные! Сколько родни! А почему эфе Салавар столько раз был женат? — удивилась Иррис.

— Ну, знаете, миледи… эфе Салавар был… да простят меня Боги, — Армана оглянулась и добавила шёпотом, — ужасным бабником! Он изменил первой жене, она в отместку изменила ему, и он её выгнал из дому, оставив у себя её детей: Милену и Драгояра. Говорят, был ужасный скандал, и ругались они так, что эфе Салавар сжёг в порыве гнева старый дворец. А она была родом из прайда Молнии, так что с тех времён у Драго с ними… натянутые отношения. Вторая жена эфе Салавара погибла — несчастный случай. Третья сама сбежала. А вот четвёртую жену он не стал брать из прайдов, она человек. Правда… стерва ещё та. Ничем не хуже Милены.

Армана ещё долго рассказывала о том, кто кого ненавидит, кто с кем дружит и против кого, но Иррис вконец запуталась и расстроилась. Она ведь не думала и совсем не ожидала, что, выбравшись из Мадверы, из той банки с пауками, которой ей представлялся дом тёти Огасты, она попадёт прямиком в осиное гнездо.

И поэтому на следующий день за обедом, ставшим для них уже традицией, Иррис попыталась деликатно поговорить с Себастьяном о вчерашнем приходе Таиссы. Он слушал рассеянно и, кажется, не был удивлён внезапным появлением своей сестры, лишь пожал плечами и ответил спокойно:

— Не обращай на неё внимания. Она, конечно, бывает иногда немного высокомерна…

— Немного? — воскликнула Иррис. — Да меня словно в грязи вываляли! Извини…

— У неё… сложный характер, но, несмотря на это, Таисса не желает тебе зла, — ответил он, пригубив вино, — она иногда бывает жёсткой и ранит словом, но поверь, она единственная из нашей семьи, кому я по-настоящему могу доверять. Так что… попробуй поладить с ней. Это нетрудно. Со временем она поймёт, что ты не представляешь угрозы…

Иррис стало не по себе. Она надеялась, что Себастьян поддержит её, всё-таки подобное поведение со стороны его сестры было возмутительным, а законы гостеприимства вообще не предполагали подобного поворота событий.

— Не представляю угрозы? — спросила она удивлённо и отложила в сторону нож и вилку. — Себастьян, послушай, она… «В тебе нет никакого смысла». Вот что она сказала мне. Поверь, это очень неприятно, это унизительно! Я понимаю, она твоя сестра, и, по идее, я должна её полюбить, но как можно полюбить того, кто видит в тебе всего лишь средство для достижения цели? Всего лишь вещь и, по её мнению, скорее всего, бесполезную?

— Милая Иррис, это не совсем так, — ответил Себастьян всё также спокойно, — сейчас все немного агрессивны из-за того, что будет на совете. А Таисса… она переживает за меня и наше будущее, не стоит видеть в ней врага.

И в этот момент Иррис поняла, что вряд ли чего-то добьётся этим разговором. Но, кроме вызывающего поведения его сестры, у Иррис был и ещё один вопрос, который не давал ей покоя.

— Да я и не вижу в ней врага, но… Послушай, — Иррис понизила голос, — она сказала, чтобы я поторопила тебя со свадьбой. Почему? Почему это так важно? И что она имела ввиду, когда сказала, что скоро до меня доберётся «вся эта прожорливая стая»? Себастьян, от кого ты прячешь меня на самом деле? Что всё это значит?

— Милая, не обращай внимания, Таисса вечно сгущает краски, — он попробовал улыбнуться, но улыбка вышла какой-то фальшивой.

— Но всё-таки? Чтобы сгустить краски, Себастьян, эти краски должны быть на холсте! О чём именно она говорила? — Иррис не собиралась сдаваться так уж легко, и, судя по выражению лица её будущего мужа, у неё и в самом деле был повод для волнений. — Я же понимаю, что дело тут в том, о чём говорил в Мадвере твой отец. Всё дело в какой-то силе. Но я не чувствую этого, Себастьян! Никакой силы. Так зачем кому-то до меня добираться, и что вообще кому-то может быть от меня нужно? Расскажи! Пожалуйста. Если нам предстоит быть мужем и женой, у нас не должно быть секретов друг от друга, тем более таких секретов. Я должна знать об опасности, которая грозит мне или тебе.