Серое братство (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович - Страница 80

— Где Хлыст? — рявкнул Мастер не хуже Басаги. По его виду было понятно, что становиться рабом он не собирается. Да и мне претило такое состояние, в которое мы попали так нелепо.

Парень от неожиданности икнул, и слова не говоря, скрылся в приятной прохладе помещения. Через некоторое время к нам вышел, судя по вальяжной походке, сам Хлыст. Он почесывался и зевал во всю свою пасть. Но нас не обмануло внешнее благодушие крепкого на вид сотника. Хлыст поскреб щетину, лениво спросил к нашей радости по-ваграмски:

— Кто такие? Почему горланим?

— Присланы к тебе Басагой, сотник, — пояснил Мастер. — Принимай в свой отряд.

Хлыст взглянул на наши руки, хранящие следы недавно снятых колодок, недобро хмыкнул:

— Бихуры, выходит? Быстро что-то оперились. Кто вас отловил, голубчиков, не Фаль-Адени?

Важный пират оказался популярным человеком в этих местах. Не один год, выходит, он поставляет живую силу армии Схоора. Мастера задело упоминание человека, продавшего нас в рабство.

— Кроме этого пирата нет других имен в Муфазаре? — Мастер явно нарывался на скандал. Правильная позиция. Сразу показать, кто здесь будет вести в танце.

— Были — да сгинули. Фаль-Адени — вечный поставщик всякого дерьма ко двору Схоора, да пребудет его имя в полном здравии с небом, — Хлыст улыбнулся своим мыслям. — Воин, уважающий себя, не будет ходить в цепях, он лучше бросится на свой меч. Вы — бихуры, паршивые собаки. Ваграмское дерьмо…

Рука Мастера метнулась вперед, но ушла в пустоту. Непостижимым образом Хлыст увернулся, и уже сзади, кулаком, поддал пониже спины моему напарнику. Мастер мгновенно, не уступая сотнику, с разворота врезал в плечо Хлыста. Тот отшатнулся к стене.

— Довольно, — сказал он, — убедил ты меня, что это только недоразумение. Спали, наверное, вот и попались. Надеюсь, твой дружок такой же прыткий.

— Вот его бойся больше, — предупредил Мастер. — Он — беспощадный убийца. Однажды перерезал всю охрану своего хозяина и спокойно ушел от погони. А по следу пустили не один десяток волкодавов. Соображаешь, к чему я это говорю?

Ни один мускул не дрогнул на лице Хлыста. Он с видимым спокойствием выслушал пламенную речь Мастера и произнес в ответ:

— Такие истории я выслушиваю каждый раз с большим интересом, но потом убеждаюсь, что бихуры только языком трепать умеют. А каков результат? Девяносто из ста гибнут в первом же бою. А кто-то умудряется дать зарезать себя в уличной драке. Давайте, заходите в казарму — я вам объясню, для чего вы здесь.

Хлыст объяснил, что в его распоряжение поступают бихуры, которые должны обучиться владеть мечом, копьем, секирой, луком, ножом. После недолгой муштры, которая нужна была самим бихурам, но никак ни Схоору, ни Басаге, ни самому Хлысту, сотня уходила в назначенный ей гарнизон. Таких гарнизонов было множество, разбросанных вдоль границ с Мусасиром, враждебным государством-соседом. Стычки с соседями происходят часто, отчего в сотне Хлыста постоянно тяжелые потери. Из-за этого Басага запрещает сотнику биться в первых рядах. Бихуров Фаль-Адени еще наловит, а ты у меня один, — заявил тысячник.

— Ваше дело — прилежно учиться военному делу, — поучал нас Хлыст. — Скоро начнется война с Мусасиром. Или вы овладеете искусством ломать спину врагу, оставаясь в живых, или же после первой стычки будете закопаны в песок. Выбирайте сами, что вам больше нравится.

Мы скромно промолчали, чего нам больше хочется. А разговорившийся сотник уже объяснял, что его отряд собран недавно, многие не притерлись друг к другу, и у нас есть шанс стать десятниками, если подойти к военному делу с умом. И тогда, кажется, у меня и у Мастера возникла одна мысль; едва уловимая улыбка на губах моего спутника осталась незамеченной Хлыстом.

Сухой жаркий воздух из степи принес запах трав, чуть горьковатый, будоражащий чувства. Такой запах всегда нравился Лации, напоминая о днях детства, когда она тайком убегала от матери к одному чудаковатому старику, служившему при дворце обыкновенным садовником. Он жил в тесной каморке-пристройке, и жилище было густо пропитано как раз таким запахом.

Лация с видимым любопытством смотрела с крепостной стены Энгла на серо-зеленые краски степи, которая уходила за горизонт, сливаясь с небом. Блеклые цвета настолько перемешались, что создавали унылое настроение. Девушка с усилием отогнала от себя мрачные мысли, обернулась. За ее спиной стоял комендант крепости, поседевший от жизненных неурядиц аншеф-капитан[31] Бивар, терпеливо ожидая, когда королева закончит осматривать окрестности.

— Итак, дорогой Бивар, как вы оцениваете опасность нападения степняков?

— Энгл выдержит долгую осаду, моя королева, — после недолгого молчания ответил Бивар, — но уже не сможет контролировать побережье. Ведь я как действую? Каждый день я посылаю отряды к морю, к побережью и вглубь степи. Мы отслеживаем передвижения кочевников, но для активного наступления нам не хватит сил.

— Никто и не просит активно наступать, — улыбнулась Лация, — по крайней мере — сейчас. Я хочу знать, хватит ли запасов продовольствия, если увеличить состав гарнизона?

Бивар задумался. По его глазам Лация поняла, что бывалый вояка раскусил ее. Жалкая тайна, которая известна всем. Аншеф отвечал медленно, осторожно, тщательно взвешивая слова.

— На случай военной кампании в течение трех месяцев крепость обеспечена продовольствием на шесть тысяч человек. Но ведь и мы не будем сидеть на месте. Я дал команду увеличить запасы еды своими силами, не дожидаясь, пока из Одема поступит нужное распоряжение. Знаете, энни королева, я слишком долго нахожусь лицом к лицу со Степью, и хорошо вижу, что там происходит.

— Я рада, что вы понимаете с полуслова мои замыслы, — снова улыбнулась Лация, — и мне приятно, что инспекция началась столь удачно. Энгл в хорошем состоянии. Сколько солдат насчитывает гарнизон?

— Три тысячи боеспособных солдат, пятьсот кавалеристов, двадцать два младших офицера, пять капитанов, один помощник аншефа. Больше я не видел смысла окружать себя лишними чинами, — тут же оправдался Бивар. — Один помощник для меня достаточен. Бригадир Ортелий зарекомендовал себя очень способным командиром.

— Это ваш гарнизон — вам и решать, — развела руками девушка. — Но я плохо знаю фортификацию Энгла, и хотелось бы в общих чертах представить, что собой представляет крепость.

— С удовольствием стану вашим проводником, — галантно подал руку королеве Бивар.

Они без спешки пошли по крепостной стене, и Бивар, когда нужно, тихо, но четко объяснял предназначение той или иной позиции, башни, выступа стены, ниш для стрелков.

— К сожалению, я не могу использовать ландшафт с максимальной отдачей для защиты крепости, — с досадой произнес аншеф. — Кругом степь, гладкая как поверхность стола. Ни курганов, ни холмов, где можно построить передовые укрепления с целью задержки кочевников. Вся надежда на пять высоких башен, увеличивающих дальность обстрела. Также используем валтанги и барбеты[32] для подъема и установки катапульт. Арбалеты я хотел бы счетверить. Над этим сейчас работают лучшие умы Энгла. Такое оружие очень страшно для наступающих. Я просчитал, что достаточно десяти самострелов по углам и в центре. Это сорок выстрелов одновременно, способных отразить конную атаку.

Бивар замолчал.

— Что бы вы еще хотели? — Лация остановилась напротив смотрового окна над каменным сводом башни. — Пока есть время и средства — требуйте, не стесняйтесь.

— Моя королева, — учтиво склонил голову аншеф, — осмелюсь указать на важнейшее значение порта. Если мы его потеряем — все пропало. Нас отрежут от моря, и мы погибнем. Голод, жажда — вот причинасдачи порта. Я уже думал о том, чтобы послать десант в тыл степнякам, что отвлечет их от осады. Не мешало бы послать часть флота к Энглу.