Огненная кровь. Том 2 (СИ) - Зелинская Ляна - Страница 77

— Плевать, что он скажет! Давай, я просто убью его, — глухо произнёс Альберт и шагнул бы, но его удержала рука Себастьяна.

— Нет, ты его не убьёшь. Никто никого не убьёт. Его ждёт Чёрная башня и суд, а пока, Гас, отпусти Иррис, ты играл нечестно — и ты проиграл. Будь мужчиной — признай поражение.

— Поражение? Это мы ещё посмотрим, — усмехнулся Гасьярд, отступая к окну, и глаза его горели безумием.

— Да ты совсем спятил, Гас! — воскликнула Эверинн. — Ты же становишься совсем, как Салавар! Неужели ты не видишь? Этим ты ничего не добьёшься, и всё будет только хуже! Гас, пожалуйста, не надо! Неужели ты и правда хочешь убить бедную девочку?

— Ты не понимаешь, Эв! — воскликнул Гасьярд, отступая вдоль стены. — Всё было предопределено… Ещё с Региной… Она должна была стать моей! Это я её нашёл! Я! Айрен был согласен, а потом явился наш брат… и ты же знаешь Салавара, он брал что хотел! И хотел забрать её у меня!

— Гас! Никто не мог её забрать у тебя, она тебе не принадлежала! И она сама выбрала Салавара, а не тебя! — воскликнула Эверинн. — Отпусти Иррис, пожалуйста…

— Нет! Она бы выбрала меня! Если бы не Салавар! Салавар должен был жениться на той ашуманской жрице, и я ведь всё сделал для этого! Но нет, ему и этого было мало! Ему всегда всего было мало! Это ведь он сказал Регине, что во всём виноват я! Что я опоил его вином…

— А ты опоил? — спросил Себастьян, перехватывая баритту рукой поудобнее. — Впрочем, не удивительно!

— Даже если и так, то что? — усмехнулся Гасьярд. — Эта ашуманка нравилась ему, а он ей, он бы сделал это и безо всякого вина! Но он рассказал всё это Регине! И она меня отвергла! И его! И в итоге не досталась никому! Предпочла выйти замуж за кахоле и убить себя! Но потом… я нашёл Иррис, ты ведь помнишь Себастьян, это я сказал свернуть в Мадверу! И зайти в их дом! Я её нашёл, линии сошлись, она моя по праву! Если бы не этот паршивый бастард! Но я её не отдам! То, что не случилось тогда, случится теперь! Пусть даже ценой её жизни!

Он вряд ли понимал, что говорит, его глаза лихорадочно блестели, руки дрожали, и он шептал Иррис что-то на ухо, не сводя глаз с присутствующих в комнате.

— Гас, отпусти её по-хорошему, тебя прошу, — произнёс Себастьян, делая полшага вперёд, но увидел, как под кончиком кинжала выступила капля крови, и тут же замер на месте.

— Я же сказал, двинешься — и она умрёт, — снова усмехнулся Гасьярд, — но я успею прикоснуться к Потоку и выиграть поединок! Вам меня не остановить…

— Боги милосердные! Вразумите его кто-нибудь! — воскликнула Эверинн в отчаянии.

— Вразумить? Да его надо просто убить, как бешеную собаку! — прорычал Альберт.

Он сжимал рукоять баритты, оценивая расстояние и понимал — нет, он не успеет допрыгнуть, и нож метнуть не успеет. Глаза Гасьярда наливались кровью, и только вопрос времени, когда безумие подскажет ему нажать посильнее на рукоять кинжала.

И внутри у Альберта всё сжалось от страха, он смотрел на алую каплю на шее Иррис и не мог пошевелиться, мысли метались, как птицы в клетке…

Пламя зародилось где-то у сердца, наполнило лёгкие, растеклось по крови, ноздри ощутили этот жар, и даже в кончиках пальцев забился лихорадочный пульс.

— Значит, и яд Хейде ты посоветовал купить? — спросил он, пытаясь отвлечь внимание дяди разговором. — Но зачем?

— Яд? — спросил Гасьярд непонимающе.

— Хейда? — Себастьян направил на мачеху кончик баритты. — Это ведь ты подлила яд Иррис? Зачем? Кто тебе приказал?

— Милена! Это была Милена! — воскликнула Хейда, прижимаясь к стене.

— Что? Я? Ах, ты лживая тварь! — Милена хотела броситься на неё, но рука Себастьяна не дала.

— Зачем ты лжёшь, Хейда! Я ведь знаю, что это не Милена. Кто велел тебе это сделать? Гасьярд?

— Да! Это он! Он запугал меня! — взгляд Хейды метался между Миленой и Гасьярдом в поисках спасительного варианта лжи. — И велел мне сказать, что это Милена!

— Она же врёт! — усмехнулся Гасьярд, и глаза его снова блеснули. — Она сама это сделала. Салавар хотел её бросить ради Иррис и по дурости сказал ей об этом. И она пошла на всё, чтобы убрать соперницу. Нападение на карету, её рук дело. И змея, и яд…

— Нет! Он врёт! Это он! Он! — воскликнула Хейда защищаясь. — Он сам убил Салавара, чтобы получить Иррис! Он заставил меня…

— Стойте! Замолчите все! — крикнул на них Себастьян. — Книга!

Золотая пыль сорвалась со страниц, взметнулась облаком и в нём замелькали картинки — рука Хейды вкладывающая кошелёк в чью-то руку в чёрной перчатке, дорога над озером, люди с арбалетами…

Книга говорила правду за всех…

Но Иррис видела уже это, как во сне. Бледное лицо Себастьяна, Эверинн, сложившую руки в молитвенном жесте, пылающее лицо Милены, и маячившие в коридоре фигуры Тибора и Таиссы.

Слышала, как они кричат друг на друга, как бросают обвинения и понимала, что с той штормовой ночи в Мадвере и до сегодняшнего дня всё, что происходило с ней, было просто ловушкой, планом Гасьярда, как получить место верховного джарта и Поток.

Кончик кинжала впился в кожу, но всё уже было не важно.

Гасьярд не учёл только одного — есть силы более могущественные, чем его жажда власти. Силы, которых ему не победить. Всё будет не так, как он задумал. Теперь она это поняла.

Иррис! Посмотри на меня!

И она посмотрела на Альберта, поймала его взгляд и прошептала мысленно…

Помоги мне…

Его огонь и её воздух должны были встретиться. Они узнали друг друга ещё тогда, на озере, соприкоснулись душа к душе, поняли это, почувствовали. Всё это тепло между ними, разговоры, стихи... эти взгляды и жар в ладонях, гроза, вино, танец… эта тоска, что преследовала её всю дорогу в Эддар…

Ей просто нужно было довериться своему сердцу…

Тогда она этого не поняла, но теперь она знает, что делать.

Река огня потекла ей навстречу, вливаясь в Поток, растворяясь и воспламеняя его, превращая во что-то живое, в стаю танцующих огненных птиц…

Звуки стали глохнуть, уходить куда-то, а вместо них Иррис отчётливо услышала шум, похожий на звук ветра, на грохот горного селя или гул от пожара? Или это было всё вместе?

Огненный вихрь взметнулся в стороны, накрывая башню, холмы, оливковые рощи, Большой дворец, Эддар, бухту и Грозовую гору, и начал вращаться сначала медленно, а потом всё быстрее и быстрее…

Завибрировал пол, откуда-то сверху посыпалась штукатурка, зазвенели, трескаясь, витражи, и стёкла полетели вниз, разбиваясь о каменный пол.

Гул нарастал, задрожала земля, и, казалось, сам воздух вокруг пропитался грозой. Из окрестных рощ сотни птиц взметнулись в небо с пронзительными криками, а на башне в эддарском Храме тревожно зазвонил колокол.

А вихрь рос всё быстрее и горел всё ярче, и его питала огненная река…

— Ты хотел получить Поток, Гасьярд? — прошептала Иррис. — Ну так попробуй теперь его удержать!

Воздух наполнился низким гулом, пронизанным тонким свистом ветра…

Башня вздрогнула, и казалось, каждый камень сам по себе вибрирует в плотной кладке. А Иррис закрыла глаза, собирая Поток вокруг себя, и он становился всё стремительнее, всё плотнее, не Поток — рой огненно-золотистых ос…

Кинжал выскользнул из пальцев, упав со звоном на каменный пол и хватка Гасьярда ослабла, а Поток уже вращался вокруг него, вытягивая воздух из его лёгких…

Иррис соскользнула вниз, и в тот же миг, Альберт тремя шагами пересёк пространство между ними, и Гасьярд отлетел в сторону, получив удар в висок эфесом баритты.

Первый камень с грохотом упал на пол…

— Бежим! — воскликнул Альберт, подхватывая Иррис на руки.

По стене башни уже пошла трещина, отламывая кусок подоконника, и рама вместе со стеклом рухнула вниз…

Себастьян поднял Книгу и крикнул:

— Живо все наружу!

Они мчались по лестнице, не чувствуя под собой ног, а вокруг падали камни, сыпалась штукатурка, и гранитные ступени лестницы ходили ходуном так, словно где-то в недрах земли проснулся и заворочался огромный зверь.