Как Лоллипоп стал Лоллипопом - Нёстлингер Кристине - Страница 11

• Предыдущая
• 11/14
• Следующая

Тогда он сказал: "Знаешь, давай лучше прошвырнёмся в парк. А книгу я завтра принесу. Железно!"

"Расскажите вы ей... - сказала Хайдегунда, - у тебя память дырявая, сам ты книгу никогда не притащишь!"

Тогда он сказал: "Я ключи забыл, без них в дом не попадёшь!"

"Сразу видно, что всё на ходу забываешь, - сказала Хайдегунда, - только что ты сунул ключи в карман куртки!"

Хайдегунда упрямо тащилась за Лоллипопом. "Слава богу, хоть бабушка у Гофштеттеров", - думал Лоллипоп. И всю дорогу до дома он говорил о том, что мама вот-вот купит новую мебель, что придёт плиточник и всю ванну заново облицует. А для освежения дверей и окон вызван маляр. Он и перила покрасит и перед входом - Лоллипоп тараторил без умолку, стремительно, как водопад, - так что очень скоро, даже, может, послезавтра, квартиру не узнаешь. Если они вообще сразу не переедут в новый дом. В такой же, как у Хайдегунды. С садом.

Лоллипоп отпер входную дверь и ввёл Хайдегунду в прихожую, заметив, что завтра придёт мастер. Менять пластиковую стену в прихожей на палисандр с чеканкой.

"Даже не представляла, что ты так интересуешься мебелью!" - удивилась Хайдегунда. Ей-то на мебель было наплевать. Она понятия не имела, как выглядит палисандровое дерево, хотя в её доме палисандр куда ни ткни.

Только Лоллипоп с Хайдегундой собрались в детскую, как из кухни вышла бабушка.

"Здравствуй, Лоллипоп, - сказала бабушка. - Мне сегодня что-то не по себе: сосуды, наверное. Поэтому я пораньше вернулась".

Лоллипоп обомлел.

"Сейчас уже отпустило", - сказала бабушка.

Она бросила взгляд на Хайдегунду. Чувствовалось, ей не терпится узнать, кто эта худенькая милая девочка с каштановыми волосами.

Чувствовалось, Хайдегунде тоже не терпится узнать, кто эта женщина с больными сосудами. У Лоллипопа отнялись не только конечности. Столбняк перекинулся в мозговые центры. А всё было проще пареной репы. Ему следовало невозмутимо бросить: "Бабуль, это Хайдегунда, та самая!" И: "Хайдегунда, это моя бабуля, та самая!" Ведь Хайдегунда думала, что у него две бабушки. Но в парализованном мозгу Лоллипопа эта идея почему-то не родилась. В парализованном мозгу Лоллипопа родилась совершенно обратная идея.

Он произнёс: "Добрый день, госпожа Ляйтгеб!" (Госпожа Ляйтгеб, молодая женщина, живёт двумя этажами выше. Когда он подходил к двери, то видел, как Ляйтгеб вытряхивала на лестничном ходу половик.)

Бабушка приняла это за шутку. "Добрый день, господин Бирбаум!" - ответила она. (Господин Бирбаум тоже живёт в их доме. Этажом выше.) А Хайдегунде она сказала:

"Вы, если не ошибаюсь, госпожа Бирбаум!"

Хайдегунда вытаращила глаза, но, прежде чем успела что-либо произнести, Лоллипоп затолкал её в детскую. Он схватил с полки "Книгу рекордов", ткнул Хайдегунде в руки и протащил Хайдегунду с книгой из детской - через прихожую к двери, бросив на прощание:

"Ну салютик!"

Бабушка уже опять была в кухне. Она крикнула оттуда:

"Госпожа Бирбаум останется у нас отобедать? Будут оладушки со сливовой начинкой!"

"Нет, нет, госпожа Ляйтгеб! Госпоже Бирбаум нужно срочно по своим делам!" - прокричал Лоллипоп и открыл дверь. Одновременно он вытеснял Хайдегунду из прихожей.

Хайдегунда упиралась изо всех сил.

"Сливовые оладьи, - отбивалась она, - я обожаю. У нас дома их не делают. Если сейчас позвонить и сказать маме, что я останусь у тебя на обед..."

Больше она ничего не успела вставить: Лоллипоп оттеснил её к самой лестнице. Он волочил её по ступенькам вниз, горячо нашёптывая:

"Тебе ни за что нельзя оставаться. Госпожа Ляйтгеб большая чудачка. Она немного того, с приветом!"

Хайдегунде тоже показалось, что госпожа Ляйтгеб не вполне в здравом уме. Иначе она не назвала бы её "госпожой Бирбаум". Но Хайдегунде всё равно хотелось назад, к Лоллипопу в квартиру. Очень уж её заинтересовала женщина с приветом и оладьями со сливовой начинкой. Ну, и, само собой, её занимало, как это женщина не вполне в здравом уме могла очутиться на кухне у Лоллипопа и готовить оладьи. Лоллипоп рассказал Хайдегунде, что госпожа Ляйтгеб их уборщица и что её сливовые оладушки - кошмарная гадость, по вкусу напоминающая резиновую подошву. К тому же сама она может выкинуть что угодно. То она визжит как резаная, то впадает в буйство. Мама и бабушка строго-настрого запретили ему приводить ребят, когда уборщица Ляйтгеб дома.

Хайдегунда сказала, вздохнув: "Моё вам с кисточкой". И пошла домой. История казалась ей весьма странной.

Лоллипоп тоже сказал, вздохнув: "Моё вам с кисточкой". И двинулся к себе. "Пронесло", - подумал он с облегчением.

Какое-то время всё шло своим чередом. Но вот подкатил такой вечер, когда дождь лил как из ведра. Лоллипоп сидел у Хайдегунды, они разучивали стихотворение. Тут зазвонил телефон. Мама Хайдегунды взяла трубку и несколько раз повторила "да, да, да", а потом спросила Лоллипопа, взял ли он с собой плащ. Звонит бабушка, она беспокоится, как бы Лоллипоп не простыл по дороге домой. Плащ у Лоллипопа был.

"Сестра-голубушка, плащ у него есть, - сказала мама в трубку. А потом Лоллипопа как током ударило - мама в трубку сказала: - Признаться, все мы с радостью познакомились бы с вами лично. Ну не восхитительно ли, что именно вы, сестра-голубушка, и есть бабушка Лоллипопа!"

"Надо что-то срочно предпринять! - пронзило Лоллипопа. - Страшно подумать, что получится, если не прервать их разговор!" Лоллипоп пустил в ход приступ нутряного кашля со стонами, от которого близкие неизменно обмирали, мчались за водой, утешали, словом, забывали всё и вся. Лоллипоп кашлял искуснее обычного, но мама Хайдегунды, как назло, всё и вся не забыла, а лишь крикнула:

"Хайдегунда, постучи ему по спине!" - и продолжала говорить по телефону с бабушкой Лоллипопа.

Хайдегунда колошматила Лоллипопа по спине и похохатывала: какой-то клоунский кашель. А всё вместе - кашель, хлопанье по спине и гоготанье создавало такой тарарам, что Лоллипоп не мог разобрать содержание разговора. А тут на него напал взаправдашний кашель: поперхнулся во время симуляции. Слезы градом катились у него по щекам. Это Хайдегунде уже не казалось клоунским. Она завопила:

"Мама, сюда скорей! Он задыхается!" Мама примчалась со стаканом воды. Лоллипоп выпил, и настоящий кашель кончился. Лоллипоп покосился на телефон, трубка лежала на рычаге.

"Мне домой пора", - сказал Лоллипоп. Хайдегунде не хотелось его отпускать. "Ты же ведь дольше остаёшься", - надулась она. Лоллипоп сказал, будто дома ему нужно написать сочинение и выучить всё про сосновые иглы. Про еловые тоже.

"Завтра он снова придёт, - утешала мама дочку, - бабушку с собой возьмёт! Мы уже договорились по телефону!"

Лоллипоп накинул плащ и дал дёру.

Он продирался сквозь плотную пелену ливня, в лицо хлестал ветер. Лоллипоп яснее ясного сознавал, что его положение ещё никогда не было таким гадким. Рвануть бы сейчас прямым ходом в Австралию, в австралийскую пустыню, туда, где нет ни рыжей, ни настоящей бабушки; лишь солнце и песок, да разве какой-нибудь кенгуру. ..

Но в запасе оставались "Лоллипопы"! Единственное средство, которое могло ещё помочь. Хотя после истории с псом Леманном доверие Лоллипопа к леденцам сильно пошатнулось. Он ими с тех пор ни разу не пользовался.

Лоллипоп направился в лавку Смешанного Отто. Там он скинул плащ и водрузился на мешок с картошкой. В лавке вертелась какая-то крупногабаритная дама. Она выбирала порошок для стирки. Лоллипоп развернул леденец. Толстуха, навалившись на прилавок, рассказывала Отто о болезнях внуков. Лоллипоп обсосал леденец. Толстуха рассказывала о болезнях дочерей. "Лоллипоп" стал уже просвечивать. Толстуха рассказывала о собственных болезнях, терзавших её шестьдесят лет назад столь немилосердно, что врач сказал - остаётся уповать на молитвы. Лоллипоп поднёс леденец к глазу, посмотрел на толстуху и подумал: "Не пора ли потихоньку сматываться?"

Толстуха положила стиральный порошок в хозяйственную сумку и сказала: "Как ни хорошо, а пора потихоньку выматываться!"

• Предыдущая
• 11/14
• Следующая