Удел безруких (СИ) - Бобров Михаил Григорьевич - Страница 36

— Безусловно, пан Збигнев. Счастлив сообщить, что Советы выводят войска из Польши. Варшавский договор аннулирован, ведь что это за “Организация Варшавского Договора” без Варшавы? И теперь Советам приходится склеивать разбитую вазу заново… Кстати, вы уже знаете, что вашу роль в освобождении Польши некоторые, скажем так, впечатлительные леди несколько преувеличили? Сняли роскошный репортаж, как ваша беззаветная борьба привела к развалу соцлагеря. Польские коммунисты же приняли все за чистую монету и заочно приговорили вас к расстрелу. Поберегитесь.

— Действительно польские коммунисты? Или…

— Пан Збигнев, как всегда, тонко понимает вопрос… Мы же договорились четко. Нам — новый человек в офисе. Вам — свобода милой Польши от “красной заразы”. На сегодня обе стороны обязательства выполнили. О вашей жизни речь вообще не идет.

— … Не идет и не может быть речи об уничтожении Алого Линкора.

— Постойте, Андрей Андреевич. А как же добытый нами по линии ПГУ фильм?

— Для комментария фильма слово имеет американский физик из группы оценки результатов бомбардировки, Сэм Хопкинс.

Хопкинс вошел; странное дело — волноваться он практически сразу перестал. По молодости, его еще не посылали выбивать из инвесторов и спонсоров гранты. Но рассказов о том, как себя подать, он слышал немало и хорошо представлял, что сделает.

Киномеханик оказался вполне толковым парнем, они быстро договорились, что команды на ускоренную перемотку вперед и назад Сэм подает правой рукой. Красную с золотым тиснением папку Сэму вручили чисто для солидности — свои выводы он прекрасно помнил и без бумаги.

Ну, а кремлевские переводчики знали английскую грамматику, к стыду Сэма, намного лучше, нежели он сам.

“Относитесь к этому, как к обычному interview,” — посоветовал тот самый джентльмен из аризонского бара, оказавшийся, как Сэм и предполагал, офицером здешней разведки. Только не KGB, другие какие-то три буквы; Сэм их от волнения не запомнил. Еще шпион добавил: “Просто собеседовать вас будет лично президент компании, а не промежуточные ступени. Так вам же и лучше, меньше ожидать, пока ответ спустится по инстанциям”.

За столом Сэм увидел трех человек. Военный в черном кителе с золотыми нашивками чуть не под горло, Сэм про себя обозначил его “Адмирал”. Старик в сером пиджаке с красным значком на лацкане, наверное, что-то значившим — так и будет, “Старик”. И пожилой человек в черном шерстяном костюме, в очках с тяжелой черепаховой оправой; очки он сразу же положил перед собой на красную папку, поднявшись и протянув Сэму руку. Тот пожал протянутую ладонь, снова прослушав от волнения, кто это удостоил его высокой чести, а про себя окрестив его “Черепахом”. Пожилой вернулся на свое место, переводчик устроился слева перед столом. Сэм поднял правую руку и за стенкой включился проектор.

— … Как видите, господа, сначала имело место срабатывание всех четырех зарядов. Оранжевый купол не претерпел никаких изменений. Допустим, что купол является абсолютной защитой, и его содержимое неизменно. Но вода вокруг обязана была испариться и подняться грибом. Всем известны кадры испытаний с операции “The Crossroad” — при подводном и надводном взрывах гриб возникает все равно, различие только в форме. Здесь никакой гриб не возник, ни при первом срабатывании четырех зарядов, ни при повторном, — Сэм жестом приказал перемотку вперед, и механик послушно выполнил.

— Следовательно, я прихожу к выводу, что значительная часть энергии была поглощена либо указанным куполом, либо иным устройством Алого Линкора. Любой физик, увидевший подобный фильм, придет к таким же выводам. Однако далее мнения расходятся. Мои коллеги полагают, что энергия восьми зарядов по сто семьдесят килотонн, в сумме одна мегатонна триста шестьдесят килотонн, привела затем к взрыву Миротворца, что мы наблюдаем вот в этой вспышке, после которой уже нет никаких признаков корабля. Зато имеется в полном объеме гриб высотой сорок девять километров, ударная волна, достигшая берегов Аляски и Антарктиды, и прочие несомненные признаки выделения энергии.

Механик снова подогнал нужные кадры.

— Съемка велась ультрасверхбыстрой камерой на специальную пленку высокого разрешения, применяемую для фиксации результатов ядерных испытаний. Также работали регистраторы излучений и другие специальные приборы. Общий анализ всех данных показал…

Тут Сэм спохватился, что говорит все же не перед ученым советом, а перед людьми, вряд ли читавшими Понтекорво или даже слышавшими о существовании такого человека.

Хопкинс показал проектору “стоп”.

— Джентльмены, позвольте мне сказать просто. Допустим, что мы выстрелили зажигательной пулей в бочку с порохом. Бочка взорвалась. В облаке взрыва мы найдем частицы пороха и составляющих его веществ, частицы бочки и составляющих ее веществ — дерева, если бочка деревянная, и металла, если бочка металлическая.

Сэм оглядел слушателей: те выглядели благосклонно-заинтересованными. Тогда он чуть понизил голос, чтобы вынудить прислушиваться, чтобы обострить внимание, и произнес четко, раздельно, давая время переводчику подобрать слова:

— Но мы не встретим ни пластика, который сгорел бы при взрыве, ни золота, ни урана, которые на Земле вообще встречаются, только вот в нашей бочке с порохом их не было. Допустим, неизвестно, из чего состоял сам Алый Линкор. Пускай даже бочка была золотая с урановыми обручами. Это маловероятно, только и сама ситуация выходит за рамки обычного.

Сделав еще паузу, Сэм поднял обе ладони перед собой и как бы разгладил нечто невидимое:

— Но мы не можем встретить в продуктах взрыва такие минералы или соединения, которые не способны существовать в кислородной атмосфере или в условиях земного тяготения. Они бы окислились раньше. А они, тем не менее, в результатах анализа есть. Вопреки всему, что мы до сих пор знали о физике. Вот какой пример, джентльмены. Понимаете ли вы меня?

Троица переглянулась и Старик прошелестел:

— Допустим.

— Да, безусловно, — Адмирал открыл собственную папку, и Сэм невольно улыбнулся: у Адмирала там тоже лежал единственный чистый листик, для солидности.

— И что дальше?

— Если Миротворец, простите, Алый Линкор, взорвался… Конец истории. Но если нет — куда он делся?

— Утонул?

— Третий Флот обследовал дно. — Адмирал закрыл свою красную папку, вздохнул:

— Ничего не обнаружили. Списали на то, что в эпицентре никто не выживает. Скажите, мистер… Хопкинс.

— Да?

— Может ли сложиться ситуация, когда эти опасные вещества находятся в упаковке, а взрыв ее разрушает. И тогда мы видим их спектральные линии?

— Простите, сэр, — Сэм свел руки кончиками пальцев, — но я привел аналогию из химии, и вы также приводите пример из химии. А тут физика. Тут не порох, фтор или кислород, а элементарные частицы, их следы, их продукты распада. Простите, здесь масса технических подробностей. И вот это я бы уже хотел обсуждать с вашими учеными. Возможно, потребуется построить установку…

— Подождите, — снова прошелестел Старик. — Вы не сказали, куда по вашей версии девался Алый Линкор, и чем ваша версия событий объясняет эти аномалии.

— Очень просто, сэр. Я полагаю, что Алый Линкор зарядил свои накопители, поглотив энергию восьми взрывов, а затем телепортировался обратно в свой мир. Или в свое время. Или на свою планету. В общем, туда, откуда он взялся. Оттуда к нам и попали эти чуждые элементы, оставив следы в спектрах и на регистраторах частиц.

— Насколько вы уверены в своих словах?

Сэм поглядел на “мистера Черепаха” и ответил настолько твердо, насколько сумел:

— Достаточно, чтобы сбежать из родной страны к большевикам.

— И что же, большевики вас уже не пугают?

— Мне кажется, мы не сильно различаемся. Скажите, сэр, если бы Миротворец нес на себе американский герб или флаг и стремился попасть в Америку, неужели вы бы не приняли мер, аналогичных нашим?

— Но мы же до сих пор не запустили по вам ракеты.