Удел безруких (СИ) - Бобров Михаил Григорьевич - Страница 8

На облаках по курсу конвоя развернулся громадный мираж, явно рукотворный. Красно-белая шахматка — “униформ”, и сразу два коротких, резких свистка, и за ним тягучий рев длинного сигнала.

Разбуженный по тревоге спецназ спешно навьючивал высадочное имущество. Капитан Педро Джакино и верный Хосе поднялись на мостик “Сантиссима Тринидад”, затемненный по всем правилам светомаскировки. Выделялись только силуэт командира корабля, да рулевого у колонки, обсыпаные красноватыми бликами от огромной голограммы на тучах. Еще несколько лиц подсвечивались инфернально-зеленоватыми шкалами приборов; ни фигур, ни точного числа моряков гости не разглядели. Зато ясно услышали звуки: два коротких, длинный.

— “Вы идете к опасности”, - Хосе легко прочитал сигнал. — Сеньор капитан?

Капитан облизнул пересохшие губы.

Командир корабля посмотрел на спецназовца:

— Сеньор, как вы полагаете, это подводные лодки? Англичане? Но у них же просто нет столько!

— Сеньор капитан… — пробормотал Хосе, — если мы пытались нанять Алый Линкор, то англичане могли же нанять русских?

— Коммунистов? Тэтчер? Никак: она совсем недавно выслала больше полусотни русских дипломатов. Скандал, очередной кризис. Нонсенс!

— Но, сеньор, ведь и мы видели на бортах Алого Линкора серп и молот. Коммунист коммунисту рознь. Мои родичи воевали за Франко, они разбираются.

— Хм… Чилийцы? Они нас, мягко сказать, не любят.

— Но столько субмарин у них откуда?

Пока моряки обсуждали источник помехи, конвой понемногу сбавлял ход. Внезапность утеряна, противник приготовил засаду. Надо либо разворачивать соединение, либо…

Либо наплевать на иллюминацию и продолжать движение. В самом деле, вот придет армада обратно — что скажет грозному диктатору вице-адмирал дон Хосе Хуан Ломбардо? Мы увидели в море плавучие фонарики, красивый польский флаг на облаках, испугались и развернулись?

В земле аргентинской нашли приют многие беглые немцы. Одного из главных нацистов, Эйхмана, именно отсюда выкрал для суда “Моссад”. Но Гудериан в пампасы не ступал никогда — а вот он мог бы порассказать, что находится восточнее Польши, и чей флаг появляется после “шаховницы”. Только давно уже лежит “быстроходный Гейнц” на кладбище в Госларе и некому предупредить аргентинцев, куда можно с разбегу вляпаться, если гнать на восток и плюнуть на букву “U” Международного Свода Сигналов… История любит совпадения, а пуще того любит повторить фарсом что в первый раз прокатилось трагедией.

Картинка на облаках поменялась. Сигнал двуфлажный: теперь шахматка бело-синяя в мелкую клетку, и бело-синий же прямоугольник, вырезанный с торца.

— “Новембер”, “Альфа”, - пробормотал Хосе.

— Плавание закрыто, — командир корабля вздрогнул. — Что же у них там, впереди? Радист! Командующему операцией! Запрашивайте наши действия. На мателоты: мы снижаем ход к малому, пусть не спят на рулях.

Картинка поменялась в последний раз. На непроглядной черноте пасмурного неба, не рассеиваемой ни Луной, ни звездами, четко и ярко прорисовались уже целых три флага. По рубке неслышно пробежали голубовато-белые блики, превратив силуэты людей за приборами в ледяных инопланетных чудищ. На миг даже запахло больницей.

— Майк, Янки, Даблту… Штурман, книгу мне!

Трехфлажный сигнал командир корабля узнал не сразу. А может статься, просто себе не поверил.

Из освещенной выгородки вылился теплый, живой, желтый свет, затем выплыл запах кофе и, наконец, выскочил штурман. Подал толстенный том Свода Сигналов, раскрытый на нужной странице:

— “Следовать этим курсом опасно”.

Тут впереди по курсу небо и море соединились девятью зелеными полосами; прежде, чем дошел звук и мелкая волна, капитан Педро Джакино понял: трассеры. Девять снарядов со взрывателями, выставленными на самый-самый минимум, и потому сработавшими от удара об воду. Точно по курсу, всего-то в паре миль, поднялись девять громадных водяных столбов — тоже темные, подсвеченные вспышками разрывов, словно угрюмые деревья на картине про лесного царя. Капитан знал, что грохот накатится позже: пятьдесят миль снаряды пролетели на сверхзвуке.

А еще капитан Педро Джакино знал, чьи это снаряды.

— Он… — Педро стиснул бесполезно болтающийся на ремешках бинокль. — Алый Линкор.

— Гринго! — Хосе с трудом удержался от плевка на палубу.

— Гринго. Ворон ворону глаз не выклюет.

К спецназовцам повернулись лица моряков — раскрашенные в мертвенно-зеленый и голубой светом приборов, точно зомби в “Доме семи трупов”, и командир корабля осведомился вполголоса, с тщательно выдержанным равнодушием:

— Вы что-то знаете? Сеньоры?

— Передайте эль альмиранте. Надо разворачиваться. Там линкор с батареей восемнадцатидюймовок. Сейчас ночь, и даже “Супер-Этандары” с базы Рио-Гранде его не найдут… Или найдут, — Хосе закусил кавалерийский ус, криво улыбнулся:

— И тогда мы останемся без авиации.

Флаги-голограммы погасли; белые прожектора из воды погасли тоже разом. В рубке сделалось темно, как во всем океане вокруг. Соседние корабли могли бы выделяться на светлом горизонте, но и горизонт кутался в тучи. Моряки как-то вдруг ощутили себя единственными людьми в беспросветной черноте. Поежились даже безбашенные спецназовцы из de buzos tactiсos.

Дошел звук — словно бы товарный состав с визгом, хрипом и ревом катился по небу. Пробежалась волна, пока еще слабая. Всего лишь девять снарядов. Капитан Джакино вспомнил, как стоял перед громадной красно-кирпичной башней. Вот сейчас она повернута на борт, гудит ревун; толстенные пальцы орудий слепо шарят по воздуху, покачиваются, выходя на необходимый угол… Залп — оглушающий рев, лисьи хвосты оранжевого пламени, выглаженное море на полкабельтова по направлению выстрела, сорванные дульными газами верхушки волн. Где же? На радары надежды мало — уж если в авиации нет нормальных бомб, то свежие магнетроны к радарам и вовсе из разряда сказок. Глазками? Видимый горизонт с высоты десять метров — примерно двадцать миль, но… Но!

— Ищите отблески на облаках, — облизнув губы, сказал капитан. Хосе и командир корабля схватились за бинокли, как утопающий за соломинку. Не то, чтобы помогло, а только всякий знает, как мучительно бездельное бессилие.

— Штурман, свет убрать!

Щелчок рубильника за тоненькой панелью, полная тишина в рубке. Лишь тогда люди поняли, как мешал нудный писк трансформаторов.

— Сеньор, вот радио. Движение прежним курсом!

— Они спятили! — командир скомкал бланк не читая. Радист пожал плечами:

— Наверное, боятся, что разворот ордера ночью приведет к столкновениям.

— Вспышка на зюйд-зюйд-ост! — крикнул Хосе.

— Ноль! — капитан вдавил кнопку секундомера.

— Ход самый малый! Поднять сигнал: неисправность в машинах, — непослушными губами зашептал командир корабля. — Мателотам передать по радио и светом: не управляюсь! Не имею хода!

— Девять… Одиннадцать… — пробормотал забывшийся капитан Джакино, впившись глазами в изумрудное свечение стрелок на часах.

— Вспышка! — прошептал Хосе. И почти сразу добавил:

— Вспышка! Еще! Он перешел на беглый огонь!

Моряки прекрасно знали, когда переходят на беглый огонь: когда пристрелка завершена. “Откуда он знает, что…” — еще не додумав, капитан Джакино и командир корабля заорали хором:

— Он видит нас! Где-то здесь его корректировщик! Можно договориться!

И тут ударило по-настоящему. Зеленые полосы трассеров, оранжевые шары разрывов. Стенки всплесков, каждая из девяти снарядов. Слева, справа по курсу. Впереди по курсу — только уже не двух милях, а всего в полумиле.

Одновременно.

Одновременно!

Артиллеристы Алого Линкора рассчитали траектории всех трех залпов таким образом, чтобы первые снаряды шли круче и медленнее, а последние настильнее и быстрее. Прилетело все сразу, охватив голову конвоя подковой. Даже низко сидящие в грузу транспорта качнуло на мелких волнах, затем добрался грохот и рев от снарядов. Снова по рубке перебежали тени, и теперь капитан Педро Джакино разглядел на рукаве командира корабля завиток, одну тонкую полоску и одну толстую. Тоже капитан, capitán de corbeta, невысокое звание, сразу после tenente de navio. При погрузке их не представили по причине все той же секретности. Ну и сейчас командир de buzos tactiсos решил пока не знакомиться с командиром корабля. Потом. Возможно. Если Алый Линкор не перейдет на поражение беглым огнем.