Королева Златого Леса (СИ) - Либрем Альма - Страница 40

— О чём вы говорите? — Рэ поднялся со своего места. Эльфы редко бывают толсты. Эльфы редко бывают глупы.

— А ещё эльфа заставить показать себя человеком — это надо уметь. Презрение ко всему людскому, начиная от подлости и заканчивая их любовью — вот что важно. Спрятать острые уши, спрятать свой ум и скорость… Эльфы, к слову, обычно достаточно тощие, чтобы кто угодно мог спрятать их за второй личностью. Чтобы враг, ударяя в лицо, попадал лишь в пустоту. Какой любопытный случай… Сквозь эльфийскую иллюзию может посмотреть только эльф, не так ли? Эльф одарённый, а не один из тех, кто нынче терпит королеву Каену…

— Мастер…

— Ты когда-нибудь думал о том, как на самом деле меня зовут? — мужчина расправил плечи и улыбнулся, широко и ясно, а ещё — немного безумно, словно из него кто-то выпил весь здравый смысл. Рэ подумалось, что, может быть, хорошо, что кроме него здесь никого больше не было.

Только эльф может поймать эльфа в лесу.

— Мастер — не ваше имя, — пожал плечами парень. — Но остальное… С чего мне знать?

— Ты знаешь. Знаешь, просто не хочешь в это поверить.

Убегать было некуда. Эльф или человек, Мастер был в разы сильнее. Сильнее каждого из них. И Рэ, бросая быстрые взгляды на дверь, на тонкий узор на стене, скрывающий магическое эльфийское оружие, сознавал, что заперт здесь на века. Но разве это имело такое уж большое значение? Разве можно было охватить словами всю ту силу правды, спрятавшейся за сотнями личин?

— Я вот знаю. Догадался, признаться, не сразу, но твои успехи несоразмерны с твоим внешним видом, — Мастер застыл напротив. — Сними иллюзию. Покажись хотя бы мне.

— Я не понимаю, о чём идёт речь.

— Рэ. Часть твоего имени, верно? Да. Верно, — Мастер кивнул сам себе. — Эльфы довольно стройны — за этим для любого мужчины хрупким телом прячется что-то ещё тоньше, ещё ниже и миниатюрнее. Играть перед ними роль всегда трудно — голос меняется магией, всё меняется, но только не повадки и не опыт. Глупость, правда — прятаться от человечества в Академии? Или от своих родичей?

Парень попятился. Слова Мастера пугали. Каков был смысл — а если догадывался, то почему сказал именно сейчас?

— Я могу смотреть сквозь эльфийские иллюзии, — промолвил он. — Но не люблю этого делать. Я могу их снять — но всё же. Лучше самому.

Рэ отрицательно покачал головой, вжимаясь в холодные камни. Они острыми углами впивались в спину, в плечи — но разве то было его реальное тело, способное ощущать боль? Разве за столько времени не пришло забвение — какова она, реальность? И удары разрезали тело иллюзии, наносили вред этой картинке перед глазами.

— Только эльф может видеть через эльфийские иллюзии, — прошептал он, глядя ошеломлённо на Мастера.

— Покажи себя.

Рэ дёрнул головой в попытке отказаться. Руки дрожали, перед глазами всё плыло, а на наставника смотреть казалось практически ирреально. Шрамы его расплывались, превращались в дикое месиво красок и цветовых прыжков. Дыхание стало кошмарно тяжёлым, оно едва-едва вырывалось тихими хрипами из груди. Парень зажмурился, отчаянно стараясь не дёргаться и не пытаться отпрянуть — потому что больше не было куда.

— Я и так знаю, кто ты, — выдохнул Мастер. — Но всё же — я жду. Почему бы не явить правду?

Рэ закусил губу. Магия клокотала вокруг, почти истощившаяся, уставшая, измученная. Магия тоже мечтала об своеобразном отдыхе, который он не даровал ей уже много-много дней. Ни днём, ни ночью… Существо запретное для Академии — но ведь здесь не встречалось гостей из Златого Леса. Здесь никто не мог его схватить и вернуть обратно в тот самый кошмар наяву, из которого едва-едва удалось вырваться несколько лет назад.

— Я не могу, — прошептал он. — Я не буду снимать иллюзию. Я не смогу потом её восстановить. Прошу вас…

Мастер сделал последний шаг — расстояния между ними не осталось даже на дыхание. Рэ заставил себя смотреть прямо, не отводить взгляд и не содрогаться от каждого выдоха.

— Почему вы тогда не выдали меня прежде? Если знали давно? — почти с отчаяньем спросил Рэ, тряхнув головой — светлые волосы рассыпались по плечам волной. — Зачем вам мой истинный облик?

Мастер усмехнулся — словно в него внезапно вселился злой дух, едва ли не сама королева Каена, — а после протянул руку. Покрытые шрамами пальцы провели по невидимой, скованной иллюзией щеке.

По магии пробежалась первая трещина, вторая, третья. Миг, другой… И она рассыпалась стеклянной крошкой под ногами у мага.

Год 117 правления Каены Первой

Шэрра слышала, как сорвались с мест те, кто стоял совсем рядом с нею. Ветром мазнуло по знаку — жгло неимоверно, и хотя девушка не могла увидеть, что там, она словно чувствовала, как проявляется чёрная руна. Трудно было понять, что там изображено, но перед её глазами пламенными нитями постепенно проявлялись очертания её собственного клейма. Его не спрятать ни за какой иллюзией… Да и кто из эльфов на неё способен? Они давно потеряли умение колдовать.

Они — не она.

Королева Каена, наверное, подумала о другом — с такого расстояния она не могла услышать слова Роларэна. Явно не знала, что он сказал, явно не знала, на какую уловку предложил только что пойти.

Подождать, пока они разбредутся. Побежать прямо — так дорога будет самой короткой. И представить, как магия, даже её неразвитая, необученая и слабая магия прорывается на свободу. Выходит наружу, будто бы тот самый свет солнца терзает на мелкие кусочки ненавистные облака. Магия поможет ей бежать. Заставит забыть о временной слепоте, о том, как парализовало руки. Любое ненастье можно пережить, если магия будет рядом.

Шэрра в это не верила. Она знала только одно — если даже доберётся до Границы первой, он её успеет догнать. А потом… А потом сам решит, что делать дальше. Даровать ей жизнь или навеки похоронить там, у самой черты к свободе.

Эльфы прошлого жили по долгу чести. Эльфы прошлого повернулись бы лицом к своим преследователям, сорвали бы магией повязки и приняли бы бой. Но она — не из прошлого, а из настоящего. И сдаваться не хочется, и принимать удар от Роларэна в грудь — тоже.

Нет, он говорил не только о её магии.

Он говорил ещё кое-что.

Она помнила, как шевелились её губы, как дыхание задевало волосы, как тонкие пальцы словно выводили на руне это сообщение. И она чувствовала в каждом его прикосновении один только определённый посыл.

"Не заставляй меня тебя убивать. Дай мне шанс".

Что в этом было такого? Что трудного для эльфа, швырнуть заклинанием в спину другому? Для эльфа нового поколения — пустое место. Но не был ли Роларэн из тех, былых, что замирали на мгновение, а потом поворачивались к опасности лицом, готовые скорее умереть, чем предать понятия долга и чести?

Она не зажмурилась — и так темно. Только тихо позвала магию, чувствуя, как она уже пылает где-то на кончиках пальцев. Ведь Твари Туманные не настолько глупы, чтобы не подходить к существу столь же обыкновенному, как и все остальные? Иначе её давно бы съели. И она не должна сдаваться.

Волшебство засияло, давая ногам силу. Но Шэрра хотела не этого. Она знала, не имело значения, как быстро бежать, если она ничего не будет видеть.

Искринки пронизали тонкую ткань. Времени ждать больше не было — не здесь. Она сорвалась, побежала, чувствуя себя совершенно слепой и беспомощной. Им не дали шанса попробовать, хотя бы пройти с завязанными глазами несколько шагов. Впереди — неизвестность, за спиной — королева Каена. Вперёд, прямо — да, короткий путь, но у короткого пути всегда есть свои недостатки. И вряд ли Роларэн мог о них ничего не знать.

Она втянула носом воздух, чувствуя запах чужой крови. Медью вспыхнуло перед глазами — и она, пусть ничего не видя, почувствовала материю мёртвого дерева.

Девушка уже миновала его, когда в спину ударило волной чужеродной боли и горести. Гнилое сердце Златого Дерева молило о том, чтобы его наконец-то выжгли. Она застыла, чувствуя, как хватает за горло неведомое доселе чувство, как силой возвращает обратно, как сбивает с ног и нагло, издевательски толкает на колени. Хотелось задохнуться, разрыдаться, молить о пощаде, да только что она могла с собой поделать?