Жена в придачу, или самый главный приз (СИ) - Матлак Ирина - Страница 46

— Следите за речью, лорд, — не дал ему договорить Райн. — Она такой же участник игр, как остальные. К тому же, достойный претендент на финалиста, как бы вам это не нравилось. Вы сами виноваты в том, что оказались в такой ситуации. И, должен заметить, император поступил мягко, не слишком вас понизив и дав возможность восстановить репутацию, поручив стать наблюдателем. На вашем месте я был бы благодарен.

Следующие слова Дэйрон произнес спустя короткую паузу, за которую явно взял себя в руки. И теперь в его интонации звучала насмешка:

— К счастью, я не на вашем месте. Не хотелось бы умереть от зависти и мук совести.

— Да что вы…

— Бросьте, Райн, не нужно нелепых отговорок. Лучше давайте закончим расставлять эти гартаховы флажки. Ужасно хочется спать.

Услышав скрип снега, я сорвалась с места и, кажется, заскрипела снегом не менее громко. Ускорилась, не обращая внимания на занывшее колено, которому вообще-то требовался покой, пробежала мимо спящих домов и скрылась в ночной дымке.

Быть застуканной за подслушиванием совершенно не улыбалось, особенно, учитывая тот факт, что говорили они, судя по всему, о завтрашнем испытании. Для которого и расставляли какие-то флажки.

Взбежав на крыльцо нужного дома, я быстро юркнула внутрь, плотно закрыла дверь и прижалась к ней спиной, пытаясь отдышаться. В голове творился полный кавардак, выделить из которого что-то одно было крайне трудно.

Тем не менее, существовало несколько вещей, выбивающихся на первый план. Главное место среди них занимал человек в плаще, ошивающийся на базе среди ночи. Теперь, после случайно услышанного разговора я предполагала, что он так же занимался организацией завтрашнего испытания.

Следом шел непосредственно услышанный разговор. Судя по словам Дэйрона, меня он по-прежнему винил в своих бедах и не переносил на дух. Что ж, последнее — взаимно. А вот его адресованная Райну фраза…что-то о зависти и муках совести. К чему это вообще? Да Райн мне как отец родной, и сколько его знаю, ни разу не замечала, чтобы он кому-то завидовал! Дэйрону лишь бы оскорбить, чтоб его гартах сожрал!

Ну и третье, что непрестанно крутилось в мыслях, пока я ковыляла вверх по лестнице — внезапное исчезновение Олдера. Я даже набралась мужества снова заглянуть к нему в комнату, но она по-прежнему пустовала.

Я бы непременно измучила себя беспокойными мыслями, если бы не резко навалившаяся усталость.

Колено снова совсем некстати разболелось. Придя к выводу, что дополнительная доза лекарства не повредит, я выдавила из тюбика еще немного мази и хорошенько его растерла. Откладывая мазь на тумбочку, на миг замерла, вновь погрузившись в воспоминания об уверенных, но мучительно нежных прикосновениях. Показалось, что на колено снова легли знакомые руки, на меня направился взгляд мерцающих карих глаз, а в воздухе проступил ненавязчивый аромат сандала.

Картина была до того живой, что с губ против воли сорвался судорожный вздох.

Едва осознала, о чем вспоминаю и с какими чувствами, я обрушила на свою голову все известные проклятия, а заодно одарила ими и чертового Олдера Дирра. Надавала ни в чем неповинной подушке увесистых тумаков, со злостью натянула на голову одеяло и почти сразу заснула.

Тоже — со злостью и назло.

Стала бы я еще перед сном о всяких там думать!

Проснулась я полной сил, без малейшего намека на боль и усталость: мазь поистине сотворила чудо.

Первым делом отправившись к комнате Олдера и чуть приоткрыв дверь, я обнаружила его, как ни в чем не бывало, спящим на кровати. Мне не единожды доводилось видеть спящих людей и, как правило, красотой они не блистали. «Помятые» щеки, кособокие лица, вялый вид — малоприятное зрелище. Да что греха таить — меня саму в такие моменты вряд ли можно было назвать ангелом.

Но Олдер оставался точно таким, каким был во время бодрствования. Разве что черты лица несколько разгладились, лишив его облик извечного ореола скептичной ироничности. Даже будучи спящим, он казался уверенным, собранным, готовым при малейшем шорохе внезапно вскочить с места и в два счета разделаться с противником, молниеносно предугадав его действия.

Какой уж там ангел — скорее демон. Демон-искуситель, чтоб его журналюги в котле сварили!

Видимо, я все еще не до конца проснулась, не иначе. А как по-другому объяснить тот факт, что вместо того, чтобы уйти, я оставалась на месте, неотрывно на него смотрела и испытывала непреодолимое желание подойти ближе? Заглянуть в лицо, посмотреть на несгибаемого мага, когда он кажется почти беззащитным, и убедиться в том, что это всего лишь человек — из плоти и крови, такой же, как все.

Уже занеся ногу для того, чтобы сделать шаг вперед, я вовремя опомнилась, отпрянула и, прикрыв дверь, вернулась в свою комнату. Правда, перед уходом почему-то обратила внимание на его стоящие у кровати ботинки, выпачканные во что-то, напоминающее красную глину.

Время еще было раннее, так что приводила себя в порядок не спеша и вспоминая все Чукины наставления. Макияжем, вопреки тем самым наставлениям, пренебрегла, вместо сложной прически, которую не смогла бы соорудить при всем желании, завязала обычный хвост, а вот с одеждой пришлось повозиться. Нет, непосредственно с точки зрения одежды она была довольно простой, но я решила ее усовершенствовать. Почти час ушел на то, чтобы наложить на нее несколько слоев самых сильных магических доспехов. Еще несколько я накинула даже на шапку и шарф — так, на всякий случай.

Затем, полностью готовая к насыщенному дню, спустилась позавтракать и обнаружила, что меня закономерно опередили. Олдер сидел за небольшим деревянным столиком и пил кофе, аромат которого наполнял весь первый этаж.

Хотела поинтересоваться, где это он пропадал минувшим вечером, но маг выглядел до того мрачным, что я передумала. Олдер никак не отреагировал на мой приход, не бросил едкое приветствие и, кажется, вовсе меня не заметил. Этим утром он вообще не походил на себя самого: слишком сосредоточенный, серьезный, словно пребывающий где-то далеко. Я знала, что у него есть и такая сторона — вернее, что именно эти черты скрываются за постоянно обращенной ко мне ироничностью, но все же видеть его таким было непривычно.

Тоже плеснув себе кофе, я быстро его выпила, съела приготовленный с вечера сэндвич и, бросив последний быстрый взгляд на мага, вышла на улицу.

Утро в горах было дивным. Морозным. Красота его заключалась в медленно поднимающемся солнце, золотящим снег и небо, придавая им помимо прочего, легкий розоватый оттенок, а теням — глубокий синий.

К привкусу кофе добавилась витающая в воздухе свежесть и нотки апельсина. Я даже знала, откуда взялись последние — всеобщий любимец Трэй ни одно утро не мог встретить без стакана свежевыжатого цитрусового сока. Похоже, притащил апельсины и сюда.

Уже вскоре я узнала, для чего предназначались немногочисленные, воткнутые в снег разноцветные флажки. А так же убедилась в том, что была права: они требовались для очередного испытания.

В нынешнем испытании участвовали все, прошедшие предыдущее, то есть, оставшиеся тридцать магов. После сегодняшнего этапа нас должно было остаться двадцать пять, а по возвращении в столицу — всего пятнадцать. Дальше сложнее, ведь финал с каждым днем становился все ближе.

Видеть физиономию Дэйрона, проводящего общее собрание и инструктирующего участников по поводу предстоящего испытания было, мягко сказать, неприятно. Если бы не рассказываемые им условия — развернулась бы и ушла. Но вещал он о полезном и насущном, так что пришлось взять себя в руки и наступить на горло собственной вспыльчивости.

В целом, сегодняшнее задание мало отличалось от вчерашнего. Нам предстояло найти пещеру Риа-Гару, затерянную среди гор. Но теперь поиски не являлись первостепенной целью — чтобы их облегчить, путь пометили разноцветными флажками. Всего цветов было шесть. За каждым из них закрепили по пять магов и, соответственно, каждой из образовавшихся групп до пещеры предстоял свой путь.