Источник пустого мира (СИ) - Кисель Елена - Страница 102

— Способ борьбы с Повелителем Тени, — тем временем вещал Эдмус, как будто собирался надиктовывать это для потомков. — Взять одного будущего Поводыря Дружины… взять одного гиперзаботливого наставника будущего Поводыря Дружины…

— Эдмус, ты бы лучше помог! — взмолился Йехар. — Виола, да перестань же, все в порядке!

— Все не в порядке! Слушай, я же не собираюсь его убивать! Так, покалечить…

Я в этом полилоге не принимала участия по одной-единственной причине: по причине неврастеничного смеха. Уж очень хороши были Тео и Йехар, спасающие новоявленного Повелителя Тени от разъяренной триаморфини. Да-а, Высшие Силы иногда идут такими оригинальными путями…

— Нам нужно сейчас сосредоточиться! Разве вы не видите, что ничего не кончено, что всё только началось, разве не чувствуете этого?! А ты, Виола…

— Конечно, всё началось! Всех замочили, остался Повелитель Тени, вот я и заканчиваю!

— Виола, мне кажется, Йехар не совсем Веслава имел в виду…

— Черт возьми, если я послушаю это еще две минуты, я применю развертку в очередной раз, не по своей воле! — вскипел Веслав.

— Да не поможет, — ласково отозвался Эдмус, окинув взглядом всеобщий психоз. — Виола разошлась, теперь ее еще полчасика нужно успокаивать.

Но ничего особенно злодейского Веслав применить не успел: за нашими спинами кто-то деликатно покашлял.

— А ты отвали, — нетерпеливо махнул рукой в ту сторону Веслав. — Без тебя проблем до кучи, да и к тому же ты все равно мерт…

Так и есть: сложив ручки на груди и улыбаясь благостной улыбкой, перед нами стоял Синон собственной персоной.

Этот мир задался целью превзойти самое себя.

Мы дружно посмотрели на Веслава. Эдмус еще и языком укоризненно поцокал — мол, что ж это за работа, Повелитель? Брак сплошной!

— …вый, — договорил Веслав. — Мало тебе одного раза — еще выдать?

Светлый странник приподнял руки и немного покрутился из стороны в сторону, показывая, что меча при нем нет. Он начал улыбаться еще более мило.

Готовил какую-то пакость, могу поспорить.

— Не трудитесь. Я неуязвим для магии и для вашего оружия. Того, кто один раз умер, не убить дважды…

— Можно попробовать? — с надеждой вклинилась Виола, но Йехар ее отпустил и попросил замолчать обычным способом: укоризненным взглядом.

— Вы даже не сможете прикоснуться ко мне. А всё из-за того, что меньше чем через четверть часа я сам отправлюсь в путешествие по иному миру. Но до этого у меня есть право отнять у одного из вас жизнь.

Несколько секунд он ждал, наслаждаясь собственными словами. Ждал, что у нас на лицах проступит потрясение, но там оставалась только фоновая обычная заторможенность.

— Когда это наконец всё кончится? — наконец выдохнула я. Больше никто ничего не добавил.

Немного обиженный старикашка, или призрак, или что-то похожее на призрак, принялся расхаживать по поляне (его шаги не приминали травы), рассуждая при этом:

— И кого из вас предпочесть? Нет, Йехар, мой ученик, можешь не делать шага вперед. Слишком многое тебе предстоит узнать о мирах и их злокозненной сущности… Не смейся, Повелитель Тени! Это будешь не ты. Едва ли силы, которым ты теперь служишь, отдадут мне тебя, и нужно было понять это раньше…

Веслав согнал с лица издевательскую и полную самоуверенности ухмылку. Его взгляд опять стал тревожным, и алхимик чуть расслабился, только когда Синон миновал меня невидящим взглядом — так же, как Эдмуса, Виолу…

— Мы не имели чести быть знакомы, — сказал он, останавливаясь перед Тео Джипсом, — при жизни.

И дружески положил архивариусу на плечо невидимую руку. Виола шагнула вперед, попыталась оттолкнуть учителя Йехара — но ее пальцы схватили пустоту. Синон был материален только когда сам хотел этого.

Ну, откуда у него такое? Даже при том, что он был профессором?

— Э… здравствуйте, — с очень ошарашенным видом выдавил Тео.

Синон, глядя ему в лицо, покивал с тем самым приторно-ласковым видом, от которого нас выворачивало наизнанку.

— Да будет так. Я закончу то, что начал с этим миром, а ты отправишься со мною в путь.

— Я отпр… речь идет о каком-то путешествии?

— Путешествии, — с добренькими глазами подтвердил Синон. Ставлю на что угодно, разглядывая наши лица, он от души радовался про себя. — Путешествии по долинам асфоделя…

— Но-но-но, если память мне не изменяет, асфодель рос по берегам мифическ… ох!

Наставник Йехара, не снимая одной руки с плеча Джипса, вторую руку запустил к тому в грудь и, словно нащупав что-то, начал медленно тащить это на себя.

В отдалении заревело двое детей, и эти звуки казались странно ирреальными, чересчур жизненными и яркими по сравнению с побелевшим лицом библиотекаря. У Теодора подломились колени, но рука Синона в его груди не сместилась ни капли, а глазки светлого странника светились все той же высшей добротой.

Только слова он теперь цедил сквозь зубы, глядя Джипсу в глаза:

— Источник силы этого мира… взгляни на себя! Кому ты можешь принести спасение, ты? Источник столь полной слабости…

Ужас на лице Виолы появился только сейчас, когда она расслышала слова, которые десятки раз повторила Тео во время занятий.

— Трус и ничтожество, не умеющий сражаться, ты полагаешь, что фокусами наподобие этой поляны сможешь перевернуть равновесие в мире, ушедшем в равнодушие? Ты думаешь, что ты…

— Вы не могли бы убрать руку из моей груди? — вежливо, хоть и задыхающимся голосом прервал его тут Джипс. — Мне затруднительно думать обо всем этом, пока я чувствую ее… у вас очень холодные пальцы.

Синон выдернул руку так, будто сунул ее в огонь. Стало ясно, что болтал он как раз потому что понимал: что-то идет не так.

— Так значит, нам не по пути. Тебе не быть моим спутником — ну что же, я могу ограничиться тем, что просто убью тебя. А ты не сможешь защититься. Ибо если твой дар проистекает из глупого сострадания, а я собираюсь тебя убить — кому ты можешь сострадать? Не себе ли?

Но в глазах у него уже жил страх, да и на лице не было благостности. Постепенно начинало проясняться, почему Синон так легко вызвал на поединок Веслава и так избегал пересекаться с Тео. Может быть, боялся вот этого. Вот такого молчания, которое било страшнее, чем самый точный ответ: оно и было ответом. Отведенных в сторону глаз — они пугали больше, чем самый яростный взгляд.

— Что?! — голос Синона перешел в хрип. — И давно…

— Как только я понял, чего вы хотите, — тихо признался Теодор. — Когда я понял, во что вы верите… вы ведь просто не понимали. Что-то случилось с вами… что-то повлияло на вас. Потому что вы не понимали, вы не понимаете даже и сейчас. Вы не осознаете, что сделали, но вы начинаете это осознавать, и вам теперь больнее, чем мне, когда я услышал тот город… Вы никого больше не сможете убить, потому что тогда станет еще больнее, и вы знаете это. Я…

— Молчи! — у Синона были такие глаза, словно это Теодор засунул руку ему в грудь и собирается оттуда что-то вырвать. — Значит, вот каков ты — сострадаешь убийцам. Хорошо, ты прав. Я не могу отнять жизнь ни у тебя, ни у кого другого. Но в благодарность за то, что ты сейчас сказал, я оставлю тебе подарок.

Он опять подошел вплотную к Тео, который на этот раз сделал пару шагов назад.

— Бесценный подарок.

Его выражение лица не понравилось мне еще больше, чем перед тем, как он собирался убить.

Синон опять положил архивариусу руку на плечо, а вторую протянул вперед и начал что-то чертить в воздухе. Какие-то символы, непонятные, на другом языке.

Но знакомые. Неприятно знакомые. И по мере того, как эти символы вспыхивали в воздухе и сливались в одно единоебуквенное полотно, Синон выцветал все больше и больше, как будто из него уходили последние силы, но зато улыбка у него становилась все более радостной.

— Ты прозреешь, — шептал он с видом пророка, который предсказывает что-то очень приятное. — Ты увидишь… теперь ты все увидишь…