Источник пустого мира (СИ) - Кисель Елена - Страница 104

Призрак с разъяренным ревом повернулся к Книге Миров.

— Старый кирпич! Что ты ему показала?!

На поляне протикало еще три секунды зловещего молчания, а потом Книга неожиданно взорвалась в ответ:

— Пижму вашу через тертый кварц! Ты б сам думал, имбецил старый, кого ты мне подсовываешь!

Тон был настолько знаком, что мы невольно перевели глаза на Веслава, но тот сам пялился на Книгу, приоткрыв рот. Та между тем продолжала ораторствовать, видно, решив высказаться во что бы то ни стало:

— Не учили тебя, дурака, что каждый видит во мне лишь то, во что верит? Да, я показываю правду! Факты! Но светлый и темный увидят их по-разному! Тьму им подавай великую, как же! Да этого библиотекаря в ад запихни — он тебе скажет, что лава очень эстетичная, тьфу на вас всех три раза! Он же человек, он человек, человек!! Что с ним можно сделать, да я после того, как он меня читал… да мне самой кажется, что в мире не все так плохо! Да как же вы меня достали своими вызовами всё — мотаешься по мирам, а тебя потом еще и кирпичом обзывают!

— Наверное ужасно, — серьезно вставил Теодор.

— Спасибо на добром слове, человече!!! — закатилась в истерике Книга, преображаясь в чью-то гранитную, грубо высеченную физиономию. — Ах ты ж, опять!..

Тут она на какое-то время пропала, и все перевели дух, но это был не конец. Мне потом рассказывали, что явление Книги состоялось в нашем мире, в Японии, где какой-то ушлый темный профессор решил провести ритуал и прочесть Книгу Миров. Книгу вызвали посредством жертвоприношения. Так — дальнейшее вошло в учебники — прочитать профессор ничего не успел, потому что из Книги высунулась страшная харя, обругала его последними словами на массе древних языков, показала язык и исчезла. Долго последователи пытались удержать профессора от ритуального харакири …

Вслед за этим Книга опять объявилась на знакомой нам зеленой поляне и продолжила нотацию, обращаясь к наставнику Йехара:

— Убили тебя, ну, так и нечего меня вызывать, понял? Козни он строит, как же! Призовешь еще раз — такого дам почитать, вовек не отплюешься! Ты, Повелитель, тоже не суйся — иммунитета Книжника у тебя нет. И вообще, я ухожу в отпуск! В светлые миры! С нынешнего момента! Все, абонент недоступен!

И она исчезла, перед этим всей физиономией перекосившись в сторону радуги, которая так и застыла в небесах. Синон после этого еще оставался несколько секунд — просто смотрел на нас, и взгляд его мне не понравился. Так глядят на маленьких детей, которые решили зайти в клетку к бешеному тигру «погладить котю». Определенно, в глазах у него было слишком много знания, но ничего такого глубокомысленного он поведать нам так и не успел: растворился. Просто кончились силы или у него, или, скорее, у того, кто его питал и поддерживал все это время.

Тот, кто так хотел, чтобы явился Повелитель Тени и чтобы Арка была разрушена.

Противник, о котором мы не так ничего и не узнали и который наполовину своего добился. А наполовину − явно нет, потому что Арка, целая и невредимая, всё такая же выщербленная, заявилась вдруг на полянку неведомо откуда. И угнездилась точно в том месте, где только что была Книга Миров.

Как и в прошлый раз, она открылась в Питер. Хотя я и не знала, что за кресты с надгробьями вдруг в ней появились, я почувствовала это кожей — там были родные мне стихии, где-то далеко текла Нева… К Арке меня потянуло невольно.

Виола медленно повернулась к Веславу, как бы вспоминая что-то, что еще не сделала. Мы уже начали опасаться повторения недавней сцены, как вдруг триаморфиня пожала плечами и выговорила:

— Я надеюсь, мы никогда больше не встретимся с тобой, — тем же странным тоном, что и Йехар.

И Веслав ответил то же самое, что и Йехару:

— Спасибо.

Эдмус хмыкнул, но оставил свою реплику при себе, а вот Тео не смолчал:

— А я надеюсь, что мы непременно еще увидимся, и ведь так и будет, да?

У Веслава слегка вытянулось лицо, Эдмус хмыкнул громче, а Виола пихнула ученичка в бок:

— Ты сам-то понял, что сейчас сказал?!

— Веслав, я никогда не буду с вами сражаться, — со смехом уточнил Тео. — Знаете, если я в чем-то и уверен — так в том, что я никогда в жизни не смогу быть чьим-то противником. Мне вообще непонятно, почему вы решаете задачу только с помощью противовесов… но если уж так нужно искать врагов — то вы, вы сам, наверное, знаете, основного?

Веслав сумрачно кивнул. Они с Теодором пожали руки — я еще успела подумать, что это исторический момент — но больше новый Повелитель никого рукопожатием так и не удостоил. Остальным он просто кивнул, как будто мы расставались совсем ненадолго, шагнул в Арку сам и протащил меня. Судя по всему, его совершенно не интересовало то, что я ни с кем не успела попрощаться.

А может, так и лучше. Видеть полные сочувствия глаза Йехара в такой момент — это было бы выше моих сил.

Задумавшись об всех этих вещах, я стукнулась коленкой о какое-то надгробие и поняла, что мы прибыли по назначению.

Мы стояли на Смоленском кладбище. Позади таяли контуры каменной Арки.

— Все же своеобразный у нее юмор, — пробормотала я. — Ну… идем?

Веслав покачал головой. Он рассматривал какое-то надгробие — судя по полустертым буквам, довольно старое.

— Лучше здесь, — ответил он. — Попрощаться лучше здесь. Знаешь, есть моменты, когда рвать надо сразу, а уходить — не оглядываясь.

— И сейчас, по-твоему, такой?

— Как раз такой, — он наконец повернулся ко мне лицом: губы выпрямлены, и уголки печально приспущены, глаза то ли спокойные, то ли просто грустные. — Знаешь ли, я столько хотел тебе сказать, что из этого можно было бы составить роман. Или скорее поэму. Вот только ни один алхимик в жизни не написал ни строчки стихов. Нам дано другое.

Он засунул руку под пальто, порылся в каком-то из внутренних карманов и вынул пузырек из толстого матового стекла. Казалось, эта бутылочка не разобьется, даже если по ней случайно проедется танк. Вполне возможно, что так оно и было. Через толстое стекло невнятно просвечивала сапфирового цвета жидкость.

– Так что я просто хотел отдать тебе кое-что на прощание. Долго думал, что…

— Долго?

— Да. Не могу сказать, что у меня есть дар прорицания, но я чувствовал, что четвертая миссия будет для нас последней. Предвидел где-то наверное со второй, так что… вот.

Он протянул мне пузырек, но я не взяла. Синяя жидкость зазывно плескалась внутри, да и Веславу я вполне верила, просто не понимала, зачем…

— Что это?

— Эликсир, который удается лишь профессорам алхимии и то — раз в жизни в лучшем случае. Самый желанный из всего многообразия — кроме, конечно, философского камня. Эликсир, который для многих стал наваждением и дорогой в безумие, и не спрашивай меня, как он у меня получился. Может, потому, что я думал о тебе, когда заканчивал.

— Это… — до меня начало доходить, а в голове автоматически замелькали страницы учебника. Два самых желанных алхимических состава… философский камень — миф, и полумиф, этого зелья, наверное, уже лет двести не видели в нашем измерении… — Это «Касание Христа»?

— У него много названий. Животвор, живая вода, «Дыхание Лазаря» — только я знаю с десяток. Важно другое… — он протянул руку, и ворона, которая надсадно каркала прямо над нами, упала ему под ноги, не дыша.

— Веслав!

— Хорошо, что она была одна, — мрачно пошутил алхимик, откручивая пробку с флакона, — дождь из дохлых птиц немного испортил бы сие романтическое прощание… дай мне руку!

Из кармана он извлек пипетку, вложил мне в пальцы и, орудуя моей рукой, уронил крошечную каплю зелья на широко открытый удивленный глаз птицы.

— Я не могу его использовать, — пояснил он мимоходом, — даже дотронуться до него не могу, случай с Шуккой показал.

Секунду не происходило ничего, так что мне начало казаться, что Веслав все-таки ошибся с компонентами. Потом без всяких переходов ворона с ошалелым карком ввинтилась в небо. Весь ее вид говорил при этом: «Караул! Вивисекция! Крыла моего больше тут не будет!»