Real-RPG. Ледяной клинок (СИ) - Извольский Сергей - Страница 11

В процессе он переговаривался с ерзающим на спине несчастной гоблином — и по интонациям мне показалось, что он недоволен безволием насилуемой. Я оказался прав — ожидающий гоблин вдруг нашел решение: с каждым движением трудящегося сверху гоблина он начал бить тупым концом небольшого копья девушке по ребрам. Когда гоблин добился того, что она начала периодически вскрикивать, все трое радостно закаркали.

Марина и Анна наблюдали за процессом не отрывая глаз — но если у блондинки на лице было выражение ужаса, то глаза Марины горели сдержанным ледяным пламенем — девушка была готова убивать. Только обернувшись к ней, я понял, что разъяренная ведьма сжимает мне руку с такой силой, что если бы не наручи, ее ногти давно впились мне под кожу.

«Ждем» — одними губами произнес я, отворачиваясь и скользнув взглядом по Дарриану. Светлый рыцарь, кстати, при виде зрелища насилия гоблинов над человеческой женщиной никаких эмоций не выказывал — смотрел так, как будто это в порядке вещей. Впрочем, если брать местный колорит и наличие рабов – как у людей, так и у других рас, а тем более если думать о том, сколько битв и «сбора трофеев» после них мог повидать баннерет сэр Дарриан, его безучастность не удивляет.

Стараясь не обращать внимание на продолжавшееся прямо передо мною отвратительное действо, я осмотрелся, чувствуя в груди мерзкую, неприятную тяжесть вынужденного ожидания.

Мы находились на окраине небольшого поселения-крааля гоблинов, расположившегося в огромной пещере, под высокими сводами которой далеко наверху виднелись синие льдистые наросты. Оттуда же спускались лучи света, озарявшие светло-серым панораму селения, похожую на кочевой стан – гоблины жили в шатрах-юртах, собранных из старых, многократно чиненных шкур; над некоторыми шатрами поднимался скудный дымок, возились перед ними гоблинские дети, сновали женщины. В центре деревни – в круге падающих сверху лучей, грели кости несколько стариков.

Трое гоблинов, которые сейчас насиловали рабыню человеческой расы, недавно вернулись из вынесенного вдаль от крааля сторожевого поста, который мы, благодаря Ронану, преодолели незаметно. Оборотень сейчас с нами отсутствовал – выведя незаметно наш отряд к границе селения, он ушел на разведку, оставив нас ожидать.

И мы ждали — под равномерные однотонные вскрики насилуемой рабыни; догадавшись, что от нее требуется, она начала издавать звуки, после чего удары древком по ребрам прекратились.

Наконец, получив разрядку после смены на дальнем посту, троица гоблины прямо на шкуре подтащили рабыню к клетке, после чего пинками заставили ее заползти внутрь. Закрылась деревянная решетка, небрежно завязанная простой пеньковой веревкой и троица гоблинов, довольно переговариваясь и почесываясь в самых разных местах, двинулась к деревне.

Пленница в клетке зашевелилась и на четвереньках отползла на груду тряпья, после чего я увидел, как ее плечи заходятся в дрожи рыданий. В этой же клетке находилось еще три женщины, одинаково грязные, униженные, все в похожих лохмотьях и с выражением тупой покорности на лице – даже сейчас, когда гоблинов не наблюдалось поблизости.

Нет, наблюдалось – заметил я стайку гоблинских детишек, которые вприпрыжку приблизились к клеткам. У одного из них был небольшой игрушечный лук, и маленькие гоблины начали, забавляясь, по очереди стрелять по рабыням деревянными стрелами, комментируя кудахчущим карканьем каждое удачное попадание.

Никто из женщин не кричал и не делал попыток покинуть клетку — лишь кутались в облезлые драные шкуры, стараясь избежать болезненных — несмотря на небольшой размер лука, попаданий тупых стрел.

Один из мелких гоблинов, разочарованный тем, что долго не может попасть, подошел вплотную к клетке и тщательно выцелив, всадил стрелу в бедро съежившейся под изодранной в лохмотья шкурой женщине. Рабыня громко вскрикнула от боли, резко вскинулась, видимо не выдержав, и настолько зло посмотрела на мелкого уродца, что он отпрянул. Не он, она -- понял я, когда набедренная повязка задралась от падения.

Собравшаяся стайка гоблинских деток заголосила каркающим смехом, а обиженная падением гоблинша подбежала к клетке и принялась с остервенением бить рабыню игрушечным луком сквозь прутья решетки. Пленница, получив несколько несильных ударов выгнутой палкой, отползла к другому краю клетки. Но мерзкая тварь не успокоилась – перебежав, гоблинша хотела продолжить издевательство, как вдруг рядом воздух рвануло пронзительным воплем – подошедшая к клеткам лохматая бабка разогнала мелюзгу.

Погрозив вслед малолетним тварям иссохшей от старости рукой, пожилая гоблинша вернулась к коромыслу с ведрами – поставленном на землю на время разборки, и валко переваливаясь, словно перегруженная баржа, двинулась к центру поселения.

Изнасилованная девушка продолжала беззвучно рыдать, две пленницы с прежней тупой покорностью смотрели перед собой, а вот третья рабыня – недавно зло вскинувшаяся на гоблиншу, сквозь слезы ругалась в бессильной ярости и тоске. Я посмотрел на простой узел на клетке из пеньковой веревки – развязать его минутное дело. Но никто из женщин делать этого не пытался – во-первых, потому что неподалеку крутились малолетние гоблинские мрази, а во-вторых, прямо перед клетками висели живые напоминания беглецам. Вернее, они когда-то были живыми – на одной виселице, сооруженной из двух бревен в форме буквы «Г», болталось разложившееся тело, причем сгнившее настолько, что не было возможности определить не только пол, но и расу. Зато на втором было все ясно-понятно – нагая женщина вниз головой, с распоротым животом и висящими гроздью внутренностями, вокруг которых клубились крупные мухи.

Атмосфера гоблинской жизни открывалась взгляду во всей красе.

Рядом предупреждающе зашуршало, и из-за скопления камней – следствие давнего обвала, появился Ронан. Мы вчетвером практически сразу же повернулись к нему. Двигался и действовал он сейчас так, что о жалком виде пропойцы не было даже никакого напоминания – а я, глядя на пригнувшегося и хищно оскалившегося полуэльфа, вспоминал его специализацию «Следопыт Сильваны». Пусть она в характеристиках оборотня и была указана как неактивная, но навыков и умений судя по всему, он не утратил.

– Взрослые мужчины племени ушли в Великий Поход, – сдержанно произнес Ронан. – Здесь осталась только молодежь, старики и женщины.

– Сколько всего гоблинов здесь? – задал я вопрос, но почти сразу подумал, что Ронан вряд ли знает точно, ведь…

– Два десятка женщин, чуть меньше стариков, одиннадцать молодых гоблинов – носящих копье, и один шаман. Еще дети, но их никто не считает.

– Откуда такие подробности? – невольно спросил я.

Ронан с явным отвращением дернул уголком губ, и вдруг в его руке возникла отрубленная голова, которую оборотень держал за жидкие сальные волосы. Мертвая кожа гоблина утратила зеленоватый оттенок, белесые глаза закатились, а широкая пасть была раззявлена – и я заметил, что нижних клыков не хватает. Причем извлечены они, суд по виду ран, были грубо, бесцеремонно и весьма быстро. Вспомнив многогранное умение «Зеленый лист», которое знакомило меня с навыками рейнджеров Сильваны, я понял, как именно полуэльф смог разговорить пленника.

– Его скоро хватятся, – произнес между тем Ронан, – надо уходить. Поселок лучше обойти по правому краю, там можно пройти незаметно мимо сторожевого поста.

Глядя на голову гоблина, которая исчезла из руки полуэльфа, я задумался о том, что у меня нет своего личного инвентаря – только тот, что доступен всему отряду. Как минимум, для изучения. А вот у оборотня свой инвентарь есть – и это заставляло искать ответ на вопрос, как сделать так, чтобы у меня тоже был свой, личный. Потому что наличие в общем рюкзаке кинжала седьмого ранга, которым можно резать ткань изнанки, очень сильно волновало.

– Макс, – дрожащим от ярости голосом прошептала Марина, – надо освободить пленниц.

Обернувшись, встретившись глазами с ведьмой, я поразился – даже без задействованной ауры защиты от холода ее глаза горели ровным голубым огнем. Аня, старавшаяся держаться от ненавистной брюнетки подальше, сейчас взглядом и мимикой продемонстрировала с ней полную солидарность. В кои-то веки.