Real-RPG. Ледяной клинок (СИ) - Извольский Сергей - Страница 14

Языка я не понял, но на слова практически не обратил внимания – внимательно глядя на Марину. Ведьма выглядела возбужденной, даже слишком – сияние глаз стало еще ярче, вокруг ладоней клубилась дымка ледяного пламени, и ведьма с трудом сохраняла невозмутимость, словно желая сейчас бежать куда-нибудь и что-то делать.

– Кайла Черная Коса, дочь Железного тана из клана Каррадраса приветствует тебя и просит помощи, – перевел слова кутающийся в плащ освобожденной пленницы Ронан. На несколько секунд я вгляделся в дочь железного тана, и вдруг понял, что это не человек. Передо мною стояла дочь народа дварфов – по телосложению очень напоминающую Аню. Только еще чуть пониже и фигуристей – изгибы крутых бедер были заметны даже под мешковатой тканью. Лицо ее, даже с синяками, оказалось вполне миловидным, но своеобразной красоты – выразительные черные брови, большие глаза и широкие, словно высеченные резцом скульптура скулы. Прическа дварфийки выглядела своеобразно и довольно грубо – глядя на кривые короткие локоны я вдруг понял, что ей просто кто-то срезал косу недавно.

– Какой помощи? – только и сказал я машинально, стараясь собрать мысли в кучу, и переводя взгляд на Марину. Ведьма вдруг переглянулась с оборотнем, и оглянулась в поиске. Увидев Дарриана, она махнула ему рукой.

– Макс, мы скоро придем, – крайне возбужденным голосом произнесла ведьма и едва не вприпрыжку двинулась в ту сторону, откуда мы недавно пришли. Я открыл было рот остановить ее, но как открыл, так и закрыл – гоблинов на сторожевом посту всего трое, а учитывая блеск энергии в глазах чародейки, к тому же сопровождаемой рыцарем, бояться, наверное, нечего.

Пока я тщетно пытался осознать и понять происходящее – и в общем, вокруг, и с Мариной в частности, дварфийская пленница продолжала говорить. Что-то рассказывая, она даже взмахнула рукой под плащом и пару раз выругалась. Это сразу понятно – ругательные интонации даже на чужом нечеловеческом языке ни с чем не спутаешь.

– Ее взяли в плен не одну. Спутники остались в центральном краале гоблинов, а ее подарили местному шаману из племени Гееш, – скупо перевел Ронан. Оборотень при этом задумчиво смотрел в сторону уходящей вместе с рыцарем Марины – парочка в этот момент как раз скрылась за поворотом.

– Она хочет, чтобы мы пробрались в центральный крааль и освободили ее спутников, – совершенно отстраненно добавил Ронан, все еще глядя вслед ведьме.

«Крааль» – вот значит, как в переводе на русский называются поселения гоблинов, машинально отметил я. Дварфийка между тем, услышав краткость перевода, возмущенно заговорила, но оборотень вдруг оборвал ее резким жестом.

– Леди Марина пила зелье маны? – с явно скрываемой тревогой спросил полуэльф.

Чувствуя неладное, я кивнул.

– Зелье какого ранга она выпила? – голос Ронана по-прежнему был ровный и сдержанный, и это по-настоящему пугало.

Я хотел было пожать плечами, но потом догадался посмотреть в инвентарь отряда – здесь еще оставалось четыре неиспользованных зелья.

«Сильнодействующий эликсир маны»

Уровень предмета: 655

«Восстанавливает 5000 единиц маны»

У Ронана, как я понял, доступа к интерфейсу не было, поэтому я просто достал одну склянку и показал ему. По тому, как оборотень поджал губы, я понял – дела плохи.

– Леди Марина сможет стать великим магом, если не умерла сейчас. И если не погибнет в ближайшее время, ведь это очень сильное зелье для нее, – покачал головой оборотень.

Анна после его слов испуганно ахнула, закрыв лицо руками – остались видны только широко раскрытые в испуге глаза.

– Что нам делать? – коротко спросил я, чувствуя, как спину холодит страхом.

Ронан задумался. В наступившей тишине стал слышен морозный звон магических ледяных стрел, доносившийся из коридора пещеры, в глубине которой скрывался сторожевой пост гоблинов.

– Нельзя даже намекать леди Марине об опасности – если она поймет, что происходит что-то неправильное, может потерять разум, – проговорил Ронан. – Лучше нам сейчас двигаться к ближайшему краалю гоблинов, и дать ей волю в использовании магии.

– Это поможет?

– Это поможет ей сбросить бушующую в ней энергию.

– А потом?

– Потом от нас ничего не зависит, – пожал плечами Ронан. – И отдай мне пожалуйста оставшиеся зелья, нельзя чтобы леди Марина выпила еще одно, потому что если она доживет до того момента, как действие первого кончится, ей захочется снова глотнуть чистой энергии.

Передав оборотню все четыре склянки, которые он убрал в личный инвентарь, я обернулся к выжидательно смотревшей на меня дварфийке, но внимание отвлекли две бывшие пленницы. Стоя за спиной Ронана, они смотрели на меня с такой мольбой, что я кивнул в их сторону, привлекая внимание оборотня.

Когда он обернулся, заговорила одна из женщин – та самая рабыня с норовом, показывая куда-то в сторону кучи малы из трупов гоблинов и подтаивающей, уже развалившейся стены льда.

– Просят от тебя проводить и простить, – вопросительно посмотрел на меня оборотень.

Что такое «проводить и простить», сразу я не понял, но женщины смотрели с такой мольбой, что я двинулся в указанную сторону, понемногу догадываясь; всего рабынь было четыре – одна, не сумевшая сбросить с себя безволие покорной обреченности, умерла от размозжившего ей голову удара дубины совсем рядом с клеткой, едва выбравшись. Сейчас шагали рядом со мной две пленницы, а третью – самую молодую, которую при нас насиловали гоблины, я рядом не видел. И только сглотнул возникший в горле комок, когда подошел к лежащему среди замороженных Мариной гоблинских трупов телу молодой женщины. Из ее живота торчала обломанная палка грубого копья, из-под которой сочилась черная кровь. Лицо несчастной было перекошено мукой, а по грязным щекам бежали дорожки слез. Присев рядом, я только сжал зубы со скрипом – с такой радостью посмотрела на меня умирающая.

«Проводить и простить» – сказал Ронан. Я не знаю, что это – а спрашивать уже поздно, глаза девушки начали закатываться. Вдруг, повинуясь внезапному наитию, я коснулся рукой своей шеи – там, где был белый след, закрывающий метку демонессы. Отняв руку, увидев на подушечках пальцев словно следы белой краски, и мягко провел по щеке умирающей, оставив на грязной коже три белых полоски. Девушка вдруг вздохнула, открыто улыбнулась и широко открыв глаза, невидящим взглядом всмотрелась в пространство. Умерла она со счастливой улыбкой. Трехпалая метка на щеке вдруг загорелась сдержанным светом, а белизна начала стремительно расползаться по коже, скрывая грязь с кровоподтеками, при этом словно иссушая тело.

Мне в этот момент на голову что-то капнуло – от неожиданности я вздрогнул, и подняв взгляд, поймал лицом еще одну каплю воды. Лед, намерзший сверху в провалах, ведущих на поверхность, начал подтаивать – словно плачем провожая всех погибших здесь. Все еще глядя вверх, я вдруг почувствовал легкость под ладонью, которая лежала на плече несчастной пленницы: девушка вдруг рассыпалась прахом. Закручиваясь стремительным водоворотом, белые лепестки взвились в воздух, поднимаясь все выше и постепенно исчезая. Не очень понимая, что произошло, я некоторое время смотрел вслед невесомому вихрю, а когда обернулся, увидел ошарашенные взгляды кутавшейся в плащ дварфийки и Анны. Ронан владел собой гораздо лучше, но и он был серьезно удивлен. А вот обе освобожденные пленницы, переглянувшись, подошли ко мне и упали на колени. Одна из них что-то сказала, но переводить не требовалось – по тому, как она показала себе на щеку, было совершенно ясно, что она просит.

По-прежнему действуя как в тумане, я и хотел бы отказать, но не знал, стоит ли это делать. Вновь коснувшись белой метки на шее, я провел тремя пальцами по щеке сначала одной пленнице, потом другой, оставляя полоски белого следа. Почтительно поклонившись, обе женщины поднялись и отошли подальше, вновь склонившись в поклонах, когда остановились.