Выбери любимый жанр

Горечь войны - Фергюсон Ниал - Страница 29


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

29

Критика этого плана флотскими командирами (высказанная адмиралом Артуром Вильсоном и Реджинальдом Маккенной, сменившим Твидмута на посту военно-морского министра) оказалась неубедительной 56. Хуже того, предложенная Военно-морским министерством альтернатива – ближняя блокада устьев основных рек Германии и высадка десанта на севере Германии – приводила начальника Имперского Генерального штаба фельдмаршала Уильяма Николсона в бешенство:

Да, возможно, операция такого типа имела бы некоторую ценность век назад, когда сухопутные коммуникации были неудовлетворительными. Однако теперь, когда они превосходны, подобные операции обречены на провал… [Станет ли] Военно-морское министерство настаивать на своем даже теперь, когда Генштаб твердо высказался, что операции, в которых предполагается задействовать это формирование, были бы безумием [?] 57

Для Грея этого оказалось достаточным (он заявил, что “указанные совместные действия неважны для успеха войны на море, поскольку решающее значение будет иметь борьба на суше”), для Асквита тоже – он счел планы Вильсона “ребяческими”, “совершенно неосуществимыми”. Политики сделали лишь одну оговорку: две пехотные дивизии должны были остаться на родине 58. Морис Хэнки ошибся (впоследствии он признавал это и сам), заявив, что во время встречи не было принято никакого решения 59. Эшер мрачно заметил 4 октября: “Уже тот факт, что план Военного министерства в деталях согласован с французским Генштабом, обрекает нас на борьбу…” 60

Адмиралтейство согласилось на план отправки экспедиционных сил по одной причине: он не противоречил альтернативной стратегии, выдвинутой ВМФ, – дальней блокаде побережья Германии. Конечно, не все флотские командиры с этим соглашались (Артур Вильсон в частных беседах высказывал сомнения, что блокада решит исход франко-германского конфликта 61) – как и далеко не все чиновники Военного министерства соглашались с планом отправки экспедиционных сил. С другой стороны, важно отметить, что первая стратегия имела важные последствия для второй. В декабре 1912 года на заседании Комитета обороны империи Черчилль и Ллойд Джордж настаивали, что в случае войны “Голландии и Бельгии почти невозможно будет сохранить нейтралитет… Им придется стать либо нашими друзьями, либо врагами”. Ллойд Джордж считал, что Англия “не может позволить себе ждать, наблюдая, что станут делать эти страны”:

Географическое положение Голландии и Бельгии в условиях войны между Британской империей, Францией и Россией против Тройственного союза делает позицию этих стран фактором огромной важности. Если Бельгия предпочтет нейтралитет и приобретет все права нейтрального государства, мы не сможем оказать на нее экономическое давление для устрашения. Нам важно это сделать.

Генерала Джона Френча, преемника Николсона на посту начальника Имперского Генерального штаба, также беспокоило, что бельгийцы могут согласиться с ограниченным вторжением. Комитет постановил:

Чтобы оказать максимально возможное давление на Германию, важно, чтобы Голландия и Бельгия были настроены либо безусловно дружественно по отношению к нашей стране (в этом случае мы сможем ограничить их внешнюю торговлю), либо безусловно враждебно (тогда мы сможем подвергнуть блокаде и их порты) 62.

Иными словами, если бы Германия в 1914 году не нарушила нейтралитет Бельгии, это сделала бы Англия. Хваленое моральное превосходство британского правительства в борьбе “за бельгийский нейтралитет” предстает в новом свете.

Отметим, что бельгийцам было известно об этих намерениях. В апреле 1912 года подполковник Бриджес предположил, что если бы годом ранее из-за Марокко началась война, то английские войска высадились бы в Бельгии. С точки зрения самих бельгийцев подобная интервенция выглядела бы оправданной, лишь если бы они сами обратились с этим предложением к Англии как к гаранту соблюдения договора 1839 года, и англичане сомневались, что получили бы такое предложение (особенно в том случае – такая возможность еще казалась вероятной, – если германское наступление затронет лишь часть страны, например территорию южнее Льежа). В 1910 году, когда голландцы собрались построить во Флиссингене новый форт, благодаря чему они получили бы контроль над устьем Шельды, англичане пришли в ужас: эти укрепления затруднили бы им доступ к Антверпену. Бельгийцы, однако, не слишком возражали, поскольку английского флота опасались не меньше, чем попрания своего нейтралитета немецкой армией 63.

Английских поклонников морской стратегии успокаивало и другое: защита средиземноморских коммуникаций поручалась французскому флоту. Это неформальное соглашение о разделении сфер ответственности было заключено при Фишере двумя военно-морскими министерствами, без участия МИДа и правительства. Конечно, Черчилль был не в состоянии обеспечить полный вывод английских кораблей из Средиземного моря, но принятое решение говорило само за себя: оставить там линейный флот было “равнозначно «однодержавному стандарту», оставляющему за бортом Францию”. Этот шаг не был оформлен договором 64. В 1914 году последовали тайные переговоры по военно-морским вопросам с Россией 65. Таким образом, операции сухопутных сил и флота, несмотря на разногласия, вполне можно было скоординировать, и после напряженного обсуждения в августе 1911 года планы оказались более или менее согласованы.

Таким образом, у немцев имелись основания опасаться окружения. Когда Бюлов, выступая в рейхстаге, осудил попытки “окружить Германию, взять ее в кольцо держав, чтобы изолировать ее и обессилить”, он отнюдь не фантазировал (как утверждали английские государственные деятели в своих мемуарах) 66. Результат английских военных консультаций в сравнении с германскими был вполне однозначен. Что, например, привело к созыву кайзером в декабре 1912 года “военного совета”? Переданное через германского посла сообщение Холдейна о том, что “Англия не позволит Германии стать ведущей державой на [Европейском] континенте и объединить его под своим началом”. Кайзер, ждавший, что “Англия встанет на сторону врагов Германии”, был прав. Бетман-Гольвег отметил, что это “просто подтверждает то, что нам уже [некоторое время] известно” 67.

Наполеоновский невроз

Обычно историки оправдывают антигерманскую политику Грея, поскольку Weltpolitik стали рассматривать в Лондоне как растущую угрозу английским интересам в Африке, в Азии и на Ближнем Востоке. Более того, германская программа строительства ВМФ всерьез угрожала безопасности самой Англии. Однако ни колониальные, ни военно-морские вопросы до 1914 года не вели неминуемо к англо-германскому столкновению.

Позднее Черчилль заметил: “Мы не возражали против колониальной экспансии немцев” 68. Англо-германский договор, который открыл бы дорогу распространению германского влияния на португальские колонии на юге Африки, почти был заключен 69. Сам Грей заявлял в 1911 году: “Не так уж важно, кто будет нашим соседом в Африке – Германия или Франция”. Он горел желанием осуществить “раздел” “запущенных” португальских колоний “как можно быстрее… в благоприятном для немцев духе” 70. Сделка сорвалась в 1914 году из-за противодействия коллег Грея, представленного как нежелание публично нарушать английские обязательства Португалии, данные шестнадцатью годами ранее, а на самом деле обусловленного их маниакальной германофобией. Немецкие банки (особенно “М. М. Варбург унд К°”), участвовавшие в проекте, не имели понятия о противодействии ему со стороны таких как Берти (не говоря уже о Генри Вильсоне) 71. Даже когда Грей счел возможным отдать приоритет французским интересам (в Марокко), Германию не стали сбрасывать со счетов. В 1906 году Грей собирался рассмотреть вопрос о предоставлении Германии угольной станции для флота на атлантическом побережье Марокко 72. Конечно, во время Агадирского кризиса (1911) правительство заняло жесткую позицию и потребовало, чтобы Берлин не обращался с Англией так, словно “она не имеет никакого веса в совете народов”[23] (фраза Ллойд Джорджа из речи, произнесенной 21 июля [на ежегодном банкете банкиров в честь министра финансов] в Мэншн-Хаусе) 73. Но и Грею пришлось признать, что англичанам “в вопросе о западном побережье Марокко не следует и невозможно вести себя непримиримо”. За день до речи Ллойд Джорджа Грей сказал Берти, что “французы, не понимая, в каком направлении желают двигаться, попали в затруднительное положение… Мы обязаны и готовы оказать им дипломатическую поддержку, но не можем воевать, чтобы аннулировать Альхесирасский акт [заключенный после Танжерского кризиса] и отдать Марокко в фактическое владение Франции”. Достигнутый компромисс (“сделка между Францией и Германией по поводу некоторых уступок во Французском Конго”) указывал на недостаточный интерес англичан, и Грей убедил французов его принять 74.

29

Вы читаете книгу


Фергюсон Ниал - Горечь войны Горечь войны
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело