Шут из Бергхейма (СИ) - Погуляй Юрий Александрович - Страница 16

Ларс Увесон

Уровень 1

Это меня не удивило. На рынке первых уровней было в достатке. Интересно, дают ли за них опыт? Отчекрыжить ему голову, за такое приветствие?

Я приветливо улыбнулся в спину старика, сплюнул и пошел дальше. Опыт, может, и дают, но репутацию с Бергхеймом точно срезают.

Тени от высоких деревьев скрыли восходящее солнце и сразу же накатилась прохлада. Дорога шла через лес, звенящий голосами птиц. Шагая по тракту, я наслаждался путешествием, с интересом поглядывая по сторонам. Земля под ногами стала холодной, но уж лучше так, чем опять надевать чертовы сапоги.

Вскоре лес поредел, а дорога нырнула в низину, где обросла пристройками ферм. Низкие дома с покатыми крышами, поросшими травой или укрытые дерном. Низкие заборы. На стенах некоторых жилищ висели щиты, белые с красным крестом наискось.

В полях работали люди. Некоторое время я озирался, впитывая в себя все более-менее выделяющееся на фоне умиротворения деревенской жизни. Приметил мельницу на холме чуть в сторонке. Лопасти вращались медленно, тяжело. За полями по обе стороны тракта начинался угрюмый лес. Однако справа он сдался под напором людей. У длинного здания на окраине были свалены в кучу бревна. Едва слышалось жужжание пилы. Лесопилка, должно быть. Все чинно, спокойно. Нигде ничего не горит, а значит не надо никого спасать. Бандиты не атакуют мирных жителей. По тракту не бредут зомби. Тут просто нечего делать. Только жить.

Может сама цель игры в этом? Найти себя после суетного мегаполиса в цифровом дауншифтинге? Однако у нас под Питером лесов и полей в достатке. Если выбирать — я б перебрался лучше в реал. Там как-то проще.

Тем более, что я почти так и сделал. Несмотря на. Невзирая…

Память кольнула, из глубин души глянула тьма, облизнулась зловонным языком. Душа задрожала от предчувствия. Послышался вой сирен и хруст дворника по битому стеклу. Он становился все громче, громче. Темнота задышала сине-красными огнями.

«Обернись. Обернись!» — шептала память. Я мотнул головой, закашлялся. Прошелся колесом, а затем дурачась раскинул руки, сделал сальто и во все горло запел:

— Искренне прошу, смейтесь надо мною! Если это вам поможет! Да я с виду шут, но в душе король, и никто как я не мо-ожееееет!

Проходя мимо домов, я старательно улыбался каждому встречному и здоровался. В ответ получал либо односложные ответы, либо недоверчивые взгляды. Один мужик, на мое приветствие, воткнул лопату в землю, облокотился на нее и демонстративно сплюнул. Сквозь зубы, струйкой. И глаза-то такие страшные сделал.

Я остановился:

— Ну и чего мне это должно сказать?

Он молчал, недобро глядя из-под косматых бровей. Я старательно нахмурился, сплюнул в ответ. Получилось не так лихо, но хотя бы не на свою рубаху. Крепкие пальцы северянина побелели на черенке лопаты, мужик выпрямился.

— О, я вижу мы нашли средство для коммуникации! — меня чуть затрясло от злобы. — Качаем взаимодействие внутри команды! Клевушки-воробушки, это прогресс.

— Вали пока цел, задохлик, — проскрежетал бонд. — Не хочу руки об тебя марать.

— Я тебя не виню. Ты ж гребанная программа с установкой на репутацию. Вся суть твоя стоять вот так с лопатой и хмуриться, пока я дружелюбие не прокачаю, да? Вот только пойми, мой косматобровый друг, что нейтральная репутация это не враждебная! Ну выдави из себя «доброго дня, странник». И тебе легче, и мне хорошо. Давай, попробуй. Губы надо ставить вот так. Д. Д. Чувствуешь? Давай теперь — До! Доб! Доброоогоооо!

Он выдернул лопату из земли, взял ее, как дубину.

— Да ладно, вот так вот и полезешь? Смотри! У меня есть ржавый меч! — я осторожно, чтобы не порезаться, вытащил клинок. — Это будет эпическое сражение дерьма и лопаты!

Наверное, ссориться с неигровым персонажем может только Егорка.

Мужик колебался, сомневался. Из дома выскочила женщина, бросилась к нему, увязая во вспаханной земле.

— Олаф, Олаф! Что ты творишь, Олаф?!

Бонд дернулся, как от зубной боли.

— В дом иди, — рявкнул он.

— Нельзя, Олаф! Нельзя, вдруг это тот самый? Нельзя! — причитала женщина.

— Тот самый? Какой тот самый? — насторожился я.

— Боги сказали, что задохлик принесет конец времен. Боги сказали, что в другом задохлике его спасение. Я думаю, что это точно не он, — гаркнул жене Олаф.

— Откуда тебе знать, дурак? — женщина уже была рядом с мужем, вцепилась в лопату. На меня она не смотрела.

— Боги направят мою руку.

— Локи направит твою руку! Брось лопату, дурак!

Моя злость улетучилась. Что ж… Это многое объясняет. Двое неигровых персонажей пререкались между собой, и я никак не мог понять, как куски программного кода настолько правдиво взаимодействуют друг с другом, что даже неловко было от того, что стал причиной семейной склоки.

Как-то слишком наворочено для игры. Слишком сложно.

Я зашагал по дороге дальше, не оборачиваясь на лютую ссору. И уже выходя из поселка увидел человека на цепи. У последнего дома. Звякая звеньями, мужчина разбрасывал корм свиньям. Загорелый, худой как смерть. Грязные спутанные волосы закрывали лицо.

— Добрый день! — крикнул я ему, остановившись у забора. Человек остановился. Повернулся ко мне.

— Здравствуй, — сказал он.

Свиньи визжали, отталкивая друг друга от кормушки. Мужчина локтем утер лицо, показав выжженное клеймо на лбу. Звали незнакомца как-то необычно для этих мест.

Райволг

Уровень 1

— Откуда ты? — спросил я. Варианты типа «а не раб ли ты» или «чем занимаешься» отпали сами собой. Но это был первый человек, который не принадлежал к Бергхейму. И… Вдруг это игрок?

— Из Рассветного родом я, — ответил тот. Обернулся на дом. — Из этих ты? Из воскрешающихся?

— Да, — воскрешающиеся лучше задохликов, однозначно. — Встречал?

— Не единожды. У города нашего деревню колдун темный погубил. Пришли воскрешающиеся убили его.

Йода какой-то.

— А где этот… Рассветный?

— За морем раскинулся, — он погрустнел. — Приход кораблей северных пропустили мы. Врата закрыты стали. Теперь раб.

Райволг тряхнул цепями.

— Давно ты здесь?

— Нет… Купили быстро меня. Выносливый я, — сплюнул Райволг.

Может, это задание? Освободить его надо, и он даст какую-нибудь штуку полезную? Я мялся на дороге:

— Может, помочь тебе чем-нибудь?

— Помочь нельзя мне, — Райволг опустил голову. — Бежать нельзя мне. Раб я.

— Это можно исправить.

— Эй! — окрикнули меня. На крыльцо дома вышла пожилая женщина. — Чего надо?

Райволг сразу вернулся к свиньям.

— Доброго денечка вам! — махнул я хозяйке. Та отмахнулась.

— Почем раб?

— За двадцать золотых отдам! — немедленно отреагировала северянка.

Ах вот оно как, значит, здороваться не будем, а торговаться станем? Одарив ее натянутой улыбкой, я пошел дальше. Нафига мне компьютерный персонаж по цене четырех колечек?

Когда минул полдень — появились сомнения. Никаких новых локаций не открывалось. Ничего интересного для игрока вокруг не было. Дорога петляла по чаще и кроме пары повозок, с жителями Бергхейма, никто мне не встретился. Наверное, стоило уточнить у ребят, куда именно идти, чтобы засчитало новую территорию и дало опыт.

Но самый чистый эксперимент — поставленный на собственной шкуре. Поэтому, когда от основной дороги в чащу справа нырнула хоженая тропа — я не колебался. Тут уже повозки не катались, но дорожка была набита хорошо, а значит это не просто отворот не туда.

Лес вокруг сменился, пошли березы, мох сменили травы. Листва превратила тропку в коридор. Через дрожащие от ветерка листья ничего вокруг видно не было. Мелкие березы росли так плотно друг к другу, что становились стеной.

В конце пути я вывалился на огромную поляну, уставленную деревянными идолами.