Красная сирена - Дантек Морис - Страница 27
- Предыдущая
- 27/91
- Следующая
Несколько месяцев спустя она появилась – на видеопленке, обнаруженной у Кристенсенов.
Смертельные картинки.
Кристенсены растворились на природе. Где-то в Африке.
Обыск в квартире Йохана Маркенса не дал практически ничего. Личные вещи, нет даже телефонной книжки с номерами Кеслера или Кристенсенов. Ничего. Только незаконно хранящийся пистолет. Индонезийца удалось вычислить. Он обосновался в стране недавно. Судя по обнаруженным у него нескольким дозам героина – приторговывал. Пять лет состоял на службе в армии Индонезии. Никакой прямой связи с Кристенсами, разве что через Маркенса.
Что до Кеслера, его имя не удалось обнаружить ни в списках постояльцев отелей, ни в реестрах агентств по сдаче квартир, ни в документах кредитных организаций. Найденные в телефонном справочнике однофамильцы оказались пустышкой.
Кеслер. Повсюду он.
Да, Кеслер был ключом, связующим звеном между Кристенсенами и остальной бандой. Он, как и индонезиец, служил в армии. Они наверняка встречались либо в Африке, либо где-нибудь на Востоке как солдаты удачи. Возможно, Кеслер не в Африке, как утверждали Борвальт и доктор. Да, у него наверняка есть фальшивые документы, так легче спутать карты…
Как же все это воняет!
Анита закрыла папку, откинула голову назад, потянулась всем телом.
Они как вампиры – их не увидишь. В сознании сформировался образ – холодные кровопийцы. Беспощадные создания с безупречными улыбками, у каждого – крупный счет в банке, все вращаются в высших кругах – Анита убедилась в этом, просматривая список знакомых Кристенсенов из мира промышленности, финансов, торговли, моды и искусства. В течение всей предыдущей недели Петер развлекался, собирая газетные вырезки светской хроники за прошедшие годы.
Как только они взялись за работу, он принес Аните полное досье, и она то и дело восхищенно присвистывала, разглядывая статьи и фотографии. Кристенсены в Монако на приеме у княжеской семьи. Кристенсены в Сен-Моритце. В Аспене, в Колорадо. Кристенсены в Сен-Тропе, на собственной яхте, в разгар пышного празднества. Кристенсены на Каннском фестивале, в Опера де Бастий, на многолюдном «пати» в садах Королевского дворца в Гааге, на приемах в Нью-Йорке, с Трампами, в галереях современного искусства…
Анита не помнила, как добралась домой. Бело-голубой свет зари, отражаясь от воды, превращал каналы в живой серебряный поток. Петер поехал на своей машине, она – на своей и добралась до квартиры на автопилоте, механически разделась, рухнула на кровать и моментально провалилась в черную бездну.
Крик раненого кита превратился сначала в хрустальный звон, потом – в металлический скрежет, прорвав тонкую завесу сна. Анита поняла, что это разрывается телефон в ногах кровати. Она перевернулась, чтобы схватить мерзкую трубку.
На полу валялась сброшенная накануне в полубессознательном состоянии одежда.
– Да, Анита Ван Дайк, кто это?
Человеку на другом конце провода повезло, что он находился за много километров от разъяренного инспектора.
Легкий вздох. Скрежет.
– Это Петер. Привет. Как ты понимаешь, я звоню по важному делу. Ты проснулась?
– Да, продолжай, проснулась. – Вежливость давалась ей с трудом.
– Я тут наткнулся на отчет, который мы получили сегодня утром от Интерпола. В нидерландской части Антильских островов произошла перестрелка…
Анита вздохнула:
– Я слушаю, Петер.
– Ты не поверишь… Слушай внимательно. Два дня назад, ночью, прибрежный патруль Барбады производил досмотр судна, прибывшего из Сан-Висенте. Они прижали яхту на пляже, когда та причалила к берегу для выгрузки. Все закончилось плохо. Полицейский тяжело ранен, два члена экипажа убиты, двое встречавших судно ранены. Настоящая схватка…
Возникшая в трубке тишина прерывалась шипением и треском.
Анита едва удержалась, чтобы не закурить.
– В трюме, – продолжал Петер, – обнаружили марихуану и кокаин, несколько десятков килограммов порошка.
Анита собралась было спросить, какое им дело до ареста травки и кокаина в центре Карибов, но тут Петер продолжил:
– В трюме было кое-что еще. То, что нас интересует и из-за чего, собственно, я рискнул разбудить тебя, дав поспать всего шесть часов.
«Мерзавец, – подумала Анита, – ничего не скажешь – элегантный способ указать мне на время».
– Помимо порошка на яхте обнаружили кассеты.
Петер выдержал небольшую паузу.
– Двадцать штук.
Анита так судорожно сжала трубку, что рука побелела. Челюсти не разжимались, словно их посадили на зубопротезный цемент.
Петер, сбитый с толку глухим молчанием, пустился в объяснения:
– Двадцать копий одной кассеты. В отчете дано довольно точное покадровое описание… но я попросил, чтобы нам выслали один экземпляр, на всякий случай, хотя меня убедило то, что я прочитал… Ты понимаешь, о чем я, Анита?
Она что-то бессвязно пробормотала, глядя в бело-голубой потолок.
– Ты уверен, что это то самое? – произнесла она наконец хриплым голосом, как если бы ее связки пробудились от тысячелетнего сна. – Я хочу сказать, ты уверен, что на кассете снята она? Двадцать копий? Двадцать раз…
– Сунья Чатарджампа. Да
Анита глубоко вздохнула. С одной стороны, она почувствовала облегчение. Ведь это то доказательство, которого она так ждала. С другой – насколько было бы лучше, если бы все это оказалось неправдой.
– Так, теперь я полностью проснулась. Ты на работе?
– Да.
– Хорошо, буду через сорок пять минут.
– Ладно, – ответил Петер, – через сорок пять минут.
Анита бросила трубку и помчалась в душ.
– Как ты думаешь, это пиратские копии?
Анита смотрела в окно, размешивая сахар в кофе.
Петер сидел за столом и машинально перелистывал скрепленные страницы.
– В Южной Америке это было бы нормально. Но тут важно другое: пиратские они или нет, все поставлено на промышленную основу. Я связался с полицейскими из Барбады и Сен-Висенте – они допросят раненых и постараются восстановить всю цепочку. Увы, владелец яхты убит, так что потребуется время.
Анита глотнула обжигающе горячего кофе: – Полагаешь, стоит разобраться на месте? Она действительно хотела знать его мнение.
– Не знаю… У нас и здесь есть срочные проблемы.
– Спасибо за напоминание. Хорошо, мы разделимся.
Анита повернулась, он поднял на нее полный любопытства взгляд.
– Ты будешь собирать всю информацию по делу Маркенса и Кеслера, поставишь кого-нибудь на расследование истории Чатарджампы. Она, скорее всего, вышла из квартиры, либо кто-то туда вошел… Нужно вновь допросить соседей, еще тщательнее. Может, кто-то что-то видел, несмотря ни на что… Так, дальше, я хочу, чтобы ты собрал как можно больше информации о Форстере.
«Да, – отвечал взгляд Петера Спаака, – а ты-то чем займешься?»
– Я развеюсь в Португалии. Привилегия старшего по званию.
Она сделала еще несколько глотков кофе.
– Хотел бы тебе напомнить – мы все еще не знаем, где скрывается этот Тревис…
В голосе Петера прозвучали ледяные нотки.
– Знаю-знаю, но не могу ждать, пока зашевелятся испанские и португальские полицейские. Хочу сама туда поехать и найти его.
Взгляд Спаака стал холодным.
– Да, – добавила Анита, улыбнувшись уголками губ, – я уверена, что Алиса направляется именно туда…
Она отхлебнула еще кофе, не зная, как объяснить Петеру, что чувствует.
– Я убеждена, что мать станет преследовать Алису и попытается забрать ее у отца. Возможно, она в той же ситуации, что и мы, – не знает точного адреса Стивена Тревиса. Помощь местной полиции обеспечит мне небольшое преимущество во времени, и я смогу кое-что подготовить…
– О чем ты? Хочешь взять ее на месте преступления?
– Да, – ответила она, движимая каким-то новым жестким инстинктом. – Я уверена, что Кристенсен допустит ошибку или промах и это позволит нам задержать ее на время, необходимое для сбора всех доказательств. Здесь, в Европе.
- Предыдущая
- 27/91
- Следующая
