Чистый лист - Кузнецова Дарья Андреевна - Страница 26

Дорога то бежала вблизи побережья, и тогда между придорожных кустов синела морская гладь, то отдалялась, забираясь вглубь зеленого лоскутного одеяла суши. В таких местах влево, к морю, отделялись дорожки поуже, и я сделала вывод, что именно там располагались дома отдыха. Но Май игнорировал эти ответвления, а я не лезла под руку и не напоминала. Даже если мужчина настолько задумался, что совершенно забыл, куда мы едем, смысла возражать я не видела: тоже наслаждалась поездкой.

Мы проехали уже приличное расстояние, когда Недич все-таки решил остановиться. Перед нами была уже не деревушка, скорее небольшой городок. Он уютно устроился в живописной бухте и даже имел собственный маленький порт, которым пользовались, наверное, только местные рыбаки.

Великолепный вороненый монстр замер на широкой мощеной площадке возле ресторана, расположенного на прибрежных скалах. Я потянулась к двери, но вовремя вспомнила, что так делать не нужно, и дождалась Мая, который подал руку, помогая выбраться. К собственному облегчению, обнаружила, что Недич выглядит куда бодрее и спокойней, чем в момент отъезда из дома, и рискнула нарушить молчание.

— Что это за место? — полюбопытствовала, с интересом оглядываясь.

— Город называется Ежар, — пояснил мужчина вроде бы вполне охотно. — В соседней бухте, вон там, за мысом, расположен один из семейных судоремонтных заводов, так что местность я знаю неплохо. А ресторанчик называется «У Хорича», здесь подают лучшую на всем побережье рыбу, да и остальных морских гадов хозяин готовит отлично.

— Что, лучше, чем в столице?

— Я бы даже сказал, лучше, чем на кухне у владыки, — со смешком ответил Май. — Но не буду, а то еще обвинит кто-нибудь в оскорблении правящей фамилии.

— Нет, такого нам точно не надо, — задумчиво согласилась я.

В ресторанчике помимо хорошей кухни и зала имелась веранда с дивным видом на бухту. На этом балкончике, под лохматым от устилающей его соломы навесом, мы и расположились. Плетеные кресла с большими мягкими подушками, живые цветы в небольшой вазочке на трогательной вязаной салфетке, белая скатерть со слегка обтрепавшимся краем… Уютное, очень домашнее место, где хозяин и хозяйка стоят у плиты, а дети и прочая родня — помогают со всем остальным. Почему-то при виде этого ресторанчика у меня защемило сердце почти так же, как при мысли о заводе дирижаблей.

— Как тут хорошо, — тихо сказала я, когда молодой и очень энергичный парнишка, которому, похоже, не было еще семнадцати, взял у нас заказ и нырнул в дом. — Дышится легко. И ощущение такое, будто домой вернулась…

— Я был уверен, что тебе понравится, — улыбнулся Май. — Я здесь первый раз остановился совершенно случайно и теперь не могу проехать мимо.

— У них не так много посетителей, — задумчиво заметила я.

— Сейчас время не то, нужно судить по вечеру, — возразил тезка. — Это местечко ценят не только всякие заезжие чужаки, оно любимо и горожанами. Но те днем заняты своими делами, а вот как стемнеет, можно прийти и поговорить о жизни под вкусную еду…

— Боги, кого я вижу! — прервал неспешный разговор зычный мужской голос.

На веранду вышел… надо думать, хозяин заведения. Был он весьма колоритен, хотя я так и не поняла, где в этом тщедушном теле умещается такой сочный бас. Маленький, худенький, юркий мужичок с пушистыми усами и кустистыми бровями заодно наглядно продемонстрировал правоту Стевича и удовлетворил мое любопытство: хозяин ресторанчика был совершенно лыс, и лысина блестела вполне естественным цветом.

Кстати, вот еще странность: почему мое воображение раскрашивает в разные цвета головы, а растительность на лице не трогает? У этого Хорича вон какие усищи, вполне могли бы сиять всеми цветами радуги вместо прически…

— Доброе утро, Сава, — поприветствовал его Май.

— Да я не про тебя, — отмахнулся тот, ловко сцапал мою руку и пощекотал усами, целуя. Выражение лица его при этом было настолько хитрющим, что я не удержалась от смешка.

Впрочем, долго удерживать мою ладонь и усиливать ощущение неловкости хозяин не стал. Упер руки в бока, окинул нас обоих долгим, пристальным, каким-то заговорщицким взглядом.

— Какова барышня-то, а! Где такую деву морскую отловил, а?

— На суше, — улыбнулся Недич, конечно, не вдаваясь в подробности.

— Ах, хороша! — одобрительно прицокнул языком хозяин. — А мы все гадали: парень молодой, справный, но все один и один — беда! А ты, вишь, хитрый, редкую рыбку караулил, не абы какую. Ну, добре, то-то Дудица порадуется! Она уж больно сокрушалась, что молодой князь словно бирюк. Какой, мол, хозяин из мужика, ежели у него даже бабы нет?

— Сава, у тебя не язык, а помело, — заметил Май, которого высказывания Хорича заметно смутили.

— А что, красавица еще пока не невеста? — искренне изумился тот. — Так, может, я старшего своего балбеса к вам пришлю? Хороший парень, рукастый, да только вот тоже до сих пор не женатый… Видать, так же перебирает. Тоже мне, нашелся князь!

— Не надо старшего! Нам бы… — попытался унять его Недич, но куда там!

— А, то есть красавица все-таки занята, но пока еще об этом не знает? — еще больше обрадовался Сава. — Понимаю, понимаю. Так ты не робей и долго не тяни, а то ж уведут красоту такую, а? Эх, молодежь! — Он вновь прицокнул и все-таки вспомнил, зачем приходил: выставил на стол кувшинчик с вином. После чего ушел, тихонько насвистывая какой-то бодрый мотив, а я, покосившись на донельзя смущенного Мая, наконец дала волю смеху, щекотавшему все это время нос и клокотавшему в горле.

— Не обращай на него внимания, — попросил тезка. — Сава тот еще болтун.

— Да ладно, такой забавный дядька, — весело возразила я. — Мне кажется, он тебя намеренно дразнит, потому что ты ведешься, как мальчишка. Только я понять не могу почему. Взрослый мужчина вроде бы, даже был женат… Ой, извини! — ахнула я, прикрыла ладонью рот и виновато уставилась на спутника.

— Горан растрепал? — проницательно уточнил Май, уже вполне спокойный. Странно, но упоминание той истории даже как будто помогло ему справиться с замешательством. — Не за что извиняться, во всей этой дрянной истории развод беспокоит меня меньше всего, — отмахнулся он. — А что до Савы… Майя, при чем тут возраст и брачный статус? — вздохнул тезка. — Бесцеремонность Хорича неприлична, в том обществе, в котором я вырос, за такое вызывают на поединок. Я, конечно, и прежде видел, что он за языком особо не следит, но такого все-таки не ожидал и… растерялся. Ну не драться же с ним, в самом деле! Отрадно, что тебя его поведение не задело, но…

— Сложно жить аристократам, — вздохнула я. — Не задело, он забавный. А я тоже веду себя жутко неприлично, да?

— Ты обычно не выходишь за рамки эксцентричности, — осторожно возразил Недич. — Да и… непосредственность твоя чаще всего проявляется в личном общении, это совсем иное.

— Могу пообещать постараться вести себя приличней, но за результат не поручусь. — Я виновато развела руками.

— Не нужно, — возразил Май и улыбнулся. — Тогда это будешь уже не ты.

На этот раз уже мне стало неловко под его теплым, немного насмешливым взглядом. Но меня спасло появление все того же шустрого мальчишки с большим подносом. Недич разлил вино, некоторое время мы молчали, отдавая должное действительно прекрасно приготовленной рыбе и потрясающе вкусному салату с креветками.

— А ничего, что ты за рулем? — полюбопытствовала я, одновременно с тезкой пригубив напиток.

— В каком смысле? — озадачился Май и тут же с улыбкой продолжил, сообразив: — Не думаю, что от бокала молодого вина я утрачу контроль над авто.

— Наверное, — согласилась рассеянно. — Но у меня есть смутное ощущение, что это нарушение закона. Похоже, очередной привет из прошлого.

— Честно говоря, некоторым действительно не помешал бы законодательный запрет, — заметил Недич. — Когда собственного разума не хватает, иногда помогает угроза наказания.

Поздний завтрак мы закончили в благодушном настроении под неторопливые рассуждения о тонкостях вождения и местного законодательства. Оказалось, в этом вопросе многие вещи мне понятны и знакомы, они повторяют те, которые хранила моя дырявая память. То есть я чувствовала, что местных правил гораздо меньше, многого вспомнить не могла, но то, что имелось, вполне соответствовало моим представлениям о правильном и хорошем.