Чистый лист - Кузнецова Дарья Андреевна - Страница 67

В общем, на следующий день после высокого завтрака мы собрали ошарашенных такой спешкой близких друзей и только-только выписавшуюся, заметно повеселевшую Любицу в ближайшем к Зоринке храме Черешара. Жрецов этого бога — добродушных, улыбчивых, с заплетенными в мелкие косички волосами, одетых в яркие свободные наряды с бесчисленными цветными браслетами и подвесками, поголовно носящих забавные круглые очки с розовыми стеклами — я, впервые увидев, назвала совершенно непонятным словом «хиппи».

Свадьбу отметили в каком-то небольшом ресторанчике поблизости, благо нас набралось всего десять человек. И посидели очень хорошо, душевно. Несмотря на внезапное присутствие среди гостей Шешеля, никто не переругался. С ним — в том числе.

К моему громадному облегчению, Миомир с Софией вернулись из путешествия куда более умиротворенными и не держали на Мая зла за эту историю. То есть понятно, не он же подталкивал Андрия к убийству, Недич ни в чем не виноват, но… родители — это родители, и не каждая мать способна признать грехи и преступления сына. Я не знаю, как они все это пережили, но первенца в семье Маричей вслух больше не вспоминали, словно его никогда и не было.

Нас родственники принимали тепло, со свадьбой поздравили искренне, будущее этих отношений вселяло оптимизм, хотя в общении с Софией с обеих сторон присутствовало чувство неловкости и взаимной вины. Очень обидно, потому что истинный виновник всех проблем так и не раскаялся, а вместо него мучилась мать, на лбу и в уголках губ которой появились за это время новые морщинки. И добрый Май, который, конечно, не жалел убийцу собственной семьи, но очень сочувствовал его родным.

Однако — странно — эта ситуация как-то особенно роднила. Неловкость и стоящая за ней большая общая трагедия, которая не способствовала появлению в отношениях легкости, но зато будила родственное желание поддержать, приободрить близких. Уже не только Маевых, но и моих тоже.

А вообще, стоит задуматься об этом, и делается малость не по себе. С моего рождения на лабораторном столе прошло меньше двух лун, а столько всего изменилось! Я уже совсем не «проект» и не чистый лист, а всамделишный живой человек, готовящийся к поступлению в университет. У меня есть настоящая семья и даже некоторый — немаленький! — багаж всяких разных воспоминаний. И радостных, и милых, и философских, и страшных — любых. А сколько их еще будет!

Не понимаю я страхов стертых, о которых говорил Стевич. Какая разница, что там было в далеком прошлом, если впереди у тебя — целая жизнь? Сложная, насыщенная, счастливая, интересная…

Совсем не страшно начинать с чистого листа, главное, взять на кисть правильные, достаточно яркие краски.