Как и пела Ронни...(СИ) - ".Злобный Гений." - Страница 26

Вздохнув, парень, наконец, сдался и отправился на кухню сделать себе чаю. И почему-то прихватил с собой рамочку, словно хотел все же что-то в ней еще найти.

Включив свет и поставив воду греться, он забросил в кружку чайный пакетик, пару ложек сахара и уселся за стол, снова разглядывая фото. Судя по виду, им тут лет по пять-шесть. Джаред как раз в детстве бегал вечно лохматым и угловатым ребенком, вечно падал и мама все время замазывала его болячки. Но почему это он помнит, а Дженсена нет?..

– Джаред? – в кухню вошла мама. Кутаясь в халат, она немного удивленно и обеспокоенно взглянула на сына. – Уже поздно, а ты не спишь.

– Чаю решил попить, – улыбнулся он ей. А потом спросил: – Мам, мы ведь дружили в детстве с Эклзом?

– С Дженсеном?

– Ага, – Джаред встал и, подойдя к матери, протянул ей рамочку. – Я не помню этого.

Миссис Падалеки взяла рамку и села за стол, чуть улыбаясь.

– Ты не помнишь… Да, дружили. Вы были как неразлейвода. Ты все время бегал за Дженсеном и пытался втянуть его в свои игры.

– Бегал? Быть не может, – не поверил Джаред.

– Налей и мне чаю, – улыбнулась мама.

Джаред достал вторую кружку, залил обе кипятком и сел за стол.

– Я ничего не помню. Я не помню его.

– В этом нет ничего удивительного. Когда мы переехали сюда, ты пошел в детский садик. Это было весной. Последний год перед младшей школой. И в твоей группе был очень тихий мальчик по имени Дженсен. Я тогда тоже его приметила. Он всегда сидел сам по себе, что-то рисовал, и с таким сосредоточенным видом, что однажды ты тоже увидел его и спросил: “А он умный, да?”. Я помню это, потому что тогда мы с его мамой как раз стояли рядом.

– Так ты и миссис Эклз знаешь?

– Да. Ты… с того дня ты просто начал к нему приставать. Вы даже подрались. Я помню, как мы пришли вас забирать, а вы сидите оба надутые, с синяками и в разных углах в группе.

– Так мы еще и подрались?.. – застонал Джаред.

– Ну… Дженсен пытался тебя колотить еще с неделю, потому что ты ему прохода не давал. Я, кстати, очень тебя просила этого не делать. Но ты мне ответил, что Дженсен обязательно будет твоим другом, – отпив чая, миссис Падалеки положила рамку и посмотрела на сына. – И вы подружились. Хотя я до сих пор уверена, что Дженсен просто понял, что обречен на это, и сдался.

Джаред в ответ нахмурился и взял фотографию, принявшись вглядываться в маленького Дженсена. Ничего из рассказанного мамой, не осталось в его памяти, как бы яро он в ней не копался.

– Не помню…

– Ты был маленьким, – улыбнулась мама.

– Ты сама говоришь, что мне было шесть лет. Не два года же, – Джаред пил чал и смотрел на фотографию.

Мама пожала плечами:

– Вы недолго общались. Эклзы вскоре уехали. Ты… ты очень переживал, знаешь?

– Да? – удивился Джаред.

– Да. Не понимал, почему твоего друга больше нет рядом, а потом… ты просто перестал о нем говорить.

– Совсем?

– Да. Ты тогда очень сильно расстроился. А потом стал обижаться на Дженсена. А осенью ты пошел в школу… И как-то все забылось. Я даже не знала, что есть эта фотография. Наверное, мама Дженсена ее сделала. Это ведь он подарил?

– Ага. Но ведь получается что… и он не помнит?

– Мне кажется, что нет, – улыбнулась мама. – Он не узнал меня и с тобой общался так, словно заново. Ну, мне так показалось. – Она допила чай и поднялась. А потом подошла к сыну и, обняв за плечи, снова посмотрела на фото: – Знаешь, для вас это шанс снова стать такими же близкими друзьями.

– Думаешь?

– Уверена. А теперь иди спать. Завтра в школу, – поцеловав сына, она потрепала его по голове и ушла.

А Джаред снова уставился на фото.

***

Дженсен нервничал. Джаред шел к доске, чтобы выступить с докладом по Истории. Тему доклада Джаред от него скрывал, утверждая, что хочет все сделать сам. Дженсен не мог пререкаться с ним вечно. Он махнул рукой и плюнул, а сейчас сидел и понимал, что нервничает. Переживает. За Падалеки, ага.

– Ну, Джаред, – пригласила миссис Феррис, учительница, – о ком ты нам расскажешь?

– Поскольку ограничений не было, кроме одного: личность должна быть исторической, я выбрал… – Джаред перетасовал листы, которые держал в руках, – румынского князя, Влада III Цепеша.

В классе воцарилась тишина и в этой тишине был отчетливо слышен хлопок по лбу. Дженсен прикрыл глаза руками. Нет, Падалеки просто не мог выбрать графа Дракулу. Хотя, о чем это он… Падалеки как раз и мог.

Миссис Феррис жестом пригласила Джареда начать. И Джаред начал рассказывать, поглядывая в листы в руках. Дженсена разрывало между желанием придушить Падалеки и хорошенько проржаться. А потом Джаред вдруг оказался рядом. Причем не за соседней партой, а буквально рядом – Джаред стоял, опираясь одной рукой о стол, а второй о спинку стула.

– Ну, видишь, им понравилось, – подмигнул Падалеки и… крепко поцеловал его.

Дженсен замер, не зная, что делать, ведь пялились на них все. Но губы Джареда не исчезали и он, наконец, поддался ощущениям…

И проснулся, загнанно дыша.

– Твою ж мать… – прошептал он. Выдохнув, он сел на постели и уставился в окно. Как раз только-только занимался рассвет, а значит, было где-то половина седьмого. В принципе, пора вставать…

– Дженс? – хрипло пробормотали рядом. Он обернулся и глянул на Криса, почти что закопавшегося под подушку. – Ты чего так рано?

– Да… сон приснился, – отмахнулся он и посмотрел на старенький будильник на прикроватной тумбочке, – все равно пора вставать.

Кейн перевернулся на спину и вздохнул:

– Подбросить до дома? Или сразу в школу?

– Я, пожалуй, прогуляюсь до дома. Нужно кое-какие учебники взять.

Поднявшись, Дженсен направился в ванную и минут через пятнадцать уже одевался.

Кейн все так же валялся в кровати и поглядывал на него.

– Я сегодня играю. Приходи в клуб.

– Посмотрим. Не знаю, – Дженсен захватил рюкзак и пошел к двери.

– А поцеловать?

Эклз показал ему средний палец и вышел в маленькую прихожую. Быстро обувшись и надев куртку, он вышел на утренний мороз и побрел в сторону частного жилого сектора.

Можно было, конечно, остаться еще на полчаса-час. Но желания не было. Вместо мыслей о Крисе и утреннем сексе его не покидали странные ощущения после сна.

Поцелуй с Падалеки…

Он знал, каково это. Но, в общем-то, старался забыть, понимая, что все это была лишь маленькая месть Харрис. Но что, если…

– Господи боже… Нашел о ком думать… Это всего лишь сон, – буркнул Дженсен, открывая входную дверь дома и поднимаясь наверх. Шелдон в коробке тут же закопошился. – Привет, приятель. Пойдем-ка, поедим.

Взяв свинку, он спустился вниз и, посадив животное на стол, стал собирать завтрак, выдав Шелдону большой сочный лист салата. И вдруг вспомнил, что у Падалеки сегодня, и правда, доклад по Истории.

– Твою мать!

Он схватил мобильник и быстро набил смс: “Надеюсь, это не Дракула!”. Через пять минут непонятного беспокойства он получил ответ: “граф Дракула – не исторический персонаж :-)”. Дженсен вздохнул с облегчением. Глупо, конечно, но вдруг… сон сбудется?..

Обрадовался он рано. Оказалось, что Джаред, и правда, рассказывал о Владе Цепеше. Лишь в конце он упомянул, что Брэм Стокер сделал его прототипом своей книги. Он напрягся, когда после похвалы миссис Феррис Джаред пошел на свое место. Но Падалеки всего лишь плюхнулся за свою парту, аккурат за Дженсеном, и ткнул его карандашом в спину.

– Я крут, правда, Эклз?

Дженсен закатил глаза и, повернувшись, все же милостиво сказал:

– Неплохо.

– Неплохо? Чувак, я три вечера убил!

– Перед экзаменами ты вообще забудешь, что такое жизнь и сон.

Джаред выгнул бровь:

– Тогда тебе придется бросить твоего Кейна.

– Для этого мы должны встречаться, как минимум, – фыркнул он. – Так что переживет.

Дженсен отвернулся и задумался о Крисе. Для того чтобы кого– то бросить, нужно, чтобы были отношения. Но у них все, что угодно, но только не это. Взгляд сам собой нашел Харрис. Падалеки и эта дурочка вот встречались. Отношения, все дела. Ну, и толку? Ради секса? Так уж лучше просто секс. Хотя нет, для Падалеки это неприемлемо. Красивый, душа компании, звезда школы и капитан. И да, стоило признать, что и человек он вроде бы нормальный. А такой встречаться только ради траха не станет. Тогда получается, что к Харрис у него были какие-то чувства. Но ведь не похоже, судя по тому, что Падалеки вообще не грустил по поводу их разрыва… Тогда как…