ПереКРЕСТок одиночества - Михайлов Руслан Алексеевич "Дем Михайлов" - Страница 5

На этот раз я потратил время на осмотр не люка, а прилегающей к нему «местности» – стен и пола.

Первое открытие сделал сразу же – в темноте за люком имелась еще одна уже знакомая ниша. И в ней находился рычаг. Еще один рычаг. Дергать его я пока не стал. Кто знает, что он активирует? Сначала осмотрюсь.

Кирпичные стены ничем не удивили. Надписи пока читать не стал. Глянул ниже. И, вздрогнув, резко отступил назад. Потерял равновесие, замахал руками, силясь не упасть в воду. С трудом удержался на ногах и замер, хрипло дыша и смотря на поразившее меня ужасное зрелище, – приткнувшись к низу люка, в воде лежал труп.

Лежал на боку, лицом ко мне. Разинутый рот полон набившегося льда. Спутанные застывшие волосы скрывают лоб и глаза. Лицо раздуто. Скрюченные руки в воде. Ноги вытянуты и перекрещены. Ни малейшего намека на запах – при такой-то холодрыге это и понятно. Плюс льда набилось.

Чтоб меня…

Я невольно перекрестился – набожностью не отличался, просто машинальное движение немного испуганного человека. Всегда считал, что если Бог и есть, то его единственный дар – дар сотворения жизни – нам уже был сделан давным-давно и все остальное зависит исключительно от нас самих. Поэтому крестись не крестись… Хотя сегодняшние события, мое страннейшее попадание сюда, невольно добавили мне веры в мистическое.

Я стоял неподвижно не меньше двух минут. И дольше бы простоял – но вспомнил о рычаге. И рванул обратно, скребя бутылками-«ботами» по невероятно скользкому полу. Дернул за рычаг. Вернулся, держась рукой за стену. Вернулся со вполне созревшим решением отодвинуть труп от люка.

Причина?

Я услышал тихое хлюпанье. Такой звук издает всасывающаяся в сливное отверстие вода. Но хлюпанье сдавленное. Будто воде что-то мешает. Или кто-то – например навалившийся на сливное отверстие труп.

Главное сейчас не мешкать. Я мужик решительный. Но двигать раздутые трупы… обычным людям не каждый день приходится таким заниматься.

Схватился за штанину, уперся свободной рукой в люк и подался назад. Труп дернулся. Меня пробрала невольная дрожь. Еще раз! Рывок! Я едва не упал. Мертвое тело поддалось и сантиметров на двадцать отодвинулось от люка. Едва слышное хлюпанье мгновенно стало гораздо громче. Заглянув в щель между трупом и люком, увидел ожидаемое – в полу имелась решетка, которую до этого бедром придавливал мертвец. К решетке пристал мусор. Придется еще немного отодвинуть труп и убрать с решетки налипшую дрянь. Теперь понятно, почему в коридоре скопилось столько воды – ей попросту некуда было деваться. Вот и рос медленно уровень воды. Правда, неясно откуда вода сюда попадает, но этим вопросом займусь позже…

Выполнив задуманное, бросил пристальный взгляд на второй рычаг и поспешил обратно к столу, с удовлетворением слыша шум всасывающейся воды. Дело сделано. Возможно, больше не придется рисковать вывихом стопы, разгуливая с примотанными к ногам пластиковыми бутылками.

Проведя ладонью по лишившейся инея и начавшей просыхать стене, я удовлетворенно улыбнулся. И удивленно хмыкнул – мне нравилось это странное достижение. Мне нравились мои победы – мелкие и смешные победы в непонятном и жутком темном коридоре с рычагами. Пора уже волком бешеным выть и скрежеща зубами на стены кидаться, а я преспокойно двигаюсь от одной поставленной цели к другой. И при этом ощущаю себя невероятно воодушевленным, заинтересованным поставленной задачей, жаждущим ее скорейшего и эффективнейшего выполнения. Все как в старые деньки, когда я каждый час ощущал вкус жизни.

А тут еще столько тайн. Столько ужасов…

Там в темноте за вторым рычагом мне почудилась еще одна стена. Если так, то мои худшие подозрение оправдаются – я не в коридоре, а в некоем помещении. И тогда останется выяснить только одно – заперт я здесь как узник или нет. И снова непонятная, неизвестно откуда пришедшая твердая уверенность – я заперт.

Откуда пришла уверенность?

Неизвестно. Но я уверен. Будто-то кто-то нашептал.

В этот раз я позволил себе посидеть на каменном столе подольше. Полчаса. Из-за банальной слабости – накатила внезапно. Похмелье и стресс слились воедино и победили адреналиновую вспышку моей активности. Я выпил еще немного апельсинового сока. Слишком сладко. Энергия лишней не бывает, но питьевая вода мне требуется срочно. Надо выводить из организма весь токсический мусор. А насчет туалета что? Не на пол же нужду справлять. Впрочем, есть у меня уже догадки на счет отхожего места, хотя это несколько не вяжется с прежними моими открытиями.

Когда я в очередной раз потянул за рычаг, то уже знал – возможно, прямо сейчас мне дадут очередной бонус к свету и теплу. И к лимиту времени. Шесть минут все же маловато.

Надежды оправдались. После очередного щелчка пришедший свет был еще ярче. А вот поток тепла не стал сильнее. Но количество получаемого из неведомых источников тепла меня устраивало и в текущем количестве. Тут главное избавиться от воды и льда. Дать коридору – или помещению? – просохнуть. И сразу станет теплее. Поэтому я ждал главного – сколько минут мне подарят на этот раз.

И снова предсказуемо – свет погас через двенадцать минут, если верить моему внутреннему отсчету. Это опять же не решало моих проблем со сном и отдыхом.

Я дернул за рычаг. Глянув вниз, улыбнулся. Разлившаяся по полу вода исчезла. Кое-где остались крохотные лужицы и мелкие ручейки, текущие по направлению к стоку. Пол покрыт черной грязью, скользкая склизкая пленка. Вскоре станет легче, пока же придется постараться не поскользнуться. Проверив обувь, я счел ее более-менее просохшей. Обувшись, спустился с возвышения и неспешным шагом направился к люку – теперь он был освещен куда лучше. Это же касалось и трупа – при усилившемся освещении он предстал во всем своем ужасе. Если я ничего не сделаю с подмерзшим мертвым телом, очень скоро оно начнет жутко смердеть. Нет хуже соседа по тюремной камере, чем покойник – и не поговорить, и воняет жутко.

Испустив глубокий выдох, я опустился на корточки рядом с трупом и заставил себя внимательно его осмотреть.

Мужчина. Бородатый. В возрасте – если судить по обильной седине в спутанных бороде и волосах. Среднего роста. Худощавый. Нет большей части зубов. На нем пропитавшийся грязью шерстяной свитер и джинсы. Толстые шерстяные носки. На одежде следы починки. На ногах самодельная обувь из пластиковых бутылок. Никаких видимых следов насильственной смерти. Но лицо застыло в муке и страхе – эти последние эмоции не стерли ни смерть, ни разложение. Я попытался определить национальность покойника, но не преуспел. Вроде европеец.

Карманы джинсов…

Ох…

Мне придется это сделать и тщательно проверить их. Вздохнув еще раз, я потянулся к заднему карману – там что-то определенно было. Довольно крупный предмет.

Им оказалась жестяная коробочка известнейших леденцов Fisherman’s Friend. Оригинальные экстра-сильные. «Друг рыбака». Покойник был рыбаком? Сомнительный вывод – все любят мятные леденцы. Пока не стану гадать о его личности.

Жестянка закрыта тщательнейшим образом. Прямо тщательнейшим. То есть не просто закрыта. Стык крышки с коробочкой покрыт тонким слоем сначала расплавленного, а затем застывшего вещества. Непохоже на воск. Может смола? Цвет коричнево-желтый. Все же пчелиный воск? Какая-то смесь? Где было взято вещество? И как он сумел его расплавить? Я пока не обнаружил в этом чертовом месте ни одной спички.

Убрал жестянку в карман. Продолжил осмотр. Больше не нашел ничего. Но понял, что одежда покойника не просто подвергалась починке, а скорее чинена-перечинена. На ней живого места нет. Заплаты наляпаны одна поверх другой. Все сделано аккуратно. Неспешно. Тщательно. Он заботился о своей одежде.

Я посмотрел на его руки. Да. Он заботился и о теле. Ногти аккуратно подстрижены. А борода – это еще не признак неряшливости. Как и длинные волосы на голове.

Поднявшись, я поспешил обратно. Дернул за рычаг. Шлепая по становящемуся все суше полу, вернулся к покойнику и люку. Дышать стало чуть тяжелее – теплота плюс обилие влажности вскоре устроят мне тут настоящие тропики. Надо убрать просыхающий телефон в пакет. И защитить от влаги остальные могущие пострадать вещи. Вернулся. Прикрыл пакетом пожитки.