Долгий путь домой (СИ) - Южная Влада - Страница 11

Я покачала головой. Нет. Даже если цвет кожи можно было как-то оправдать, а на характерные черты лица сделать скидку, то таких зрачков не было никогда ни у одного человека. Зато вспомнила еще одну фразу, брошенную мне принцем в яме. Когда я врала, что мои волосы сделаны из серебра, он неожиданно ледяным и злым голосом оборвал меня. Бросил что-то вроде: «В них просто нет цвета». Теперь, кажется, я догадалась, что Биру в тот момент машинально повторил слова своего отца.

— Они больше не жили вместе? — посочувствовала я.

По лицу полукровки уже читался ответ.

— Отец, конечно, признал меня, — вздохнул он, — но они с мамой разъехались по разным спальням и даже этажам. Он больше не верил ей, считал бессердечной и холодной. Можно сказать, Каисса пожертвовала своим семейным счастьем ради моего рождения.

— Вы были очень близки с ней? — я осторожно коснулась руки Биру в знак утешения.

Он с благодарностью пожал мои пальцы.

— Мне нравился острый ум матери. Нравилось, что вместо детских сказок она рассказывала о своей жизни на другой планете, о мире людей, о своей прошлой работе, о том, как прекрасна и многогранна наука. В детстве я мечтал стать человеком. Стать как Каисса. С ее возвращением к нам вернулось благополучие. Я любил науку и до сих пор жалею, что мне никогда не суждено увидеть своими глазами мир людей и постичь то, что вы постигаете в своих университетах.

Теперь становилось понятно, в кого пошел Биру. В который раз я задумалась, что его глубину будет очень нелегко понять. Он был человеком — но и протурбийцем, а Кай говорил, что у них своеобразная психология. Пока что мне не удавалось найти золотую середину своего отношения к полукровке. Но понять его захотелось. Внутри шевельнулось что-то, когда Биру рассказывал историю матери. Он говорил искренне, я чувствовала это сердцем, а его слова о тяге к науке насквозь пропитались обреченностью.

Я посмотрела на Кая. Он тоже думал о чем-то своем.

— Как твои родители умерли? — тихо спросила я у правителя.

— От пузырчатой болезни, — откликнулся Биру. — Четырнадцать лет назад здесь началась эпидемия. Мать спасла меня и на этот раз. При первых признаках заболевания среди жителей она приставила ко мне совет и приказала нам убраться далеко в лес и не возвращаться, пока не зажгут сигнальный костер.

— Четырнадцать лет…

Биру называл и эту цифру. Он говорил, что не слышал человеческой речи именно такой период времени. Похоже, на своем языке Каисса разговаривала только с ним. Поэтому он поначалу так переживал за произношение и с трудом вспоминал давно забытые слова. Так может это тянуло его к нам с Каем? Возможность воскресить в памяти былые навыки?

— Сигнальный костер зажгли только через два месяца, — продолжил Биру. — К тому времени большая часть поселения была мертва. Моя мать умерла, ухаживая за больными наравне с лекарями. Они с отцом осознанно не оставили жителей. Он — потому что настоящий правитель никогда не бросит свой народ в трудный час. Она… потому что до последней секунды верила, что наука может спасти больше жизней, чем суеверные протурбийские лекари.

Мое горло перехватило. Сама не ожидала, что так растрогаюсь, слушая историю. Но… мне нравилась Каисса. Нравилась ее преданность своему делу. Нравилось, что она не боялась опасностей, когда боролась за то, во что верила. Я понимала ее.

— А потом пришли ашры, — заговорил Кай, — и начали собирать умерших. Да?

— Нет, — удивленно посмотрел на него Биру. — Ашры никогда не заходят сюда. Они не приходили и в тот раз.

— Не заходят?! — по моей спине пробежала холодная волна. — Это как? Почему?

— Разве я не сказал, госпожа? — повернулся ко мне правитель. — Моя мать вернулась со мной и рюкзаком. В нем она принесла некоторые полезные вещи. Среди них были импульсаторы.

— Импульсаторы?! — насторожился Кай.

— Да, — подтвердил Биру, — если хотите, я потом покажу вам. Это приборы, которые распространяют вокруг себя звуковые импульсы на определенной частоте.

— Что-то вроде отпугивателя для животных, — сообщил мне Кай, хоть я и сама начала догадываться о предназначении.

— Каисса воткнула импульсаторы по периметру вокруг поселения и тщательно замаскировала их, — закончил правитель. — С тех пор ашры тут не появлялись ни разу.

Остаток вечера я просидела сама не своя. После рассказа Биру тысяча появившихся в голове вопросов не давала покоя. Я украдкой поглядывала на правителя, который наслаждался едой и то и дело пытался завести с Каем непринужденный разговор на ничего не значащие темы.

Понимал ли сам полукровка, какую важную информацию только что нам сообщил? Естественно, он догадывался, что нам интересно будет узнать о судьбе его матери. Но ведь мы почти не говорили об ашрах. И о горячем желании вернуться домой я упоминала без подробностей. Вряд ли Биру умел читать мысли. Но теперь меня не отпускало ощущение, что Каисса — наш ключ к утерянной связи со спутником. Я горела желанием скорее поделиться соображениями с Каем, но торжество продолжалось, и мои мучения — тоже. Мы не могли перекинуться ни словом без того, чтобы не вовлечь в беседу правителя.

Неизвестно, сколько бы еще продлился званый ужин, где от угощения ломились столы, а слуги сбились с ног, подливая гостям напитки, но тут случилось неожиданное происшествие. При очередной смене блюд перед Биру поставили посудину, плотно накрытую крышкой. Мальчик-протурбиец, который ее принес, сообщил, что это угощение исключительно для нашей «очень уважаемой» части стола. Полукровка перевел мне его слова, по привычке нагнетая излишнюю торжественность даже в такой момент.

Все замолкли, с любопытством ожидая сюрприза. Биру неспешно поднялся, расправил складки своего одеяния и снял крышку.

В следующую секунду оттуда на стол выскочило нечто синевато-зеленое. Раздалось угрожающее шипение. Все, что мне удалось увидеть — как трепещут крохотные ороговевшие трещотки на груди существа, как злобно смотрят алые глаза и как оскаливаются острые, как иглы, мелкие зубы. Так же показалось, что у четырехлапого монстра размером с земного котенка сзади ощетинился шипами хвост.

Раздался грохот падающих стульев, испуганный женский визг. Меня сдернули с места, и я оказалась в крепком захвате Биру, который успел отскочить одним из самых первых. Кай стоял рядом, советники окружили нас. Существо пригнуло чешуйчатую голову ниже к столу, брезгливо отряхнуло когтистую лапу от налипшей еды и уже не зашипело — застрекотало.

Перед глазами мелькнуло что-то серебристое. Стрекотание прекратилось. С приоткрытым ртом я обнаружила, что чей-то меткий бросок пригвоздил голову монстра к столешнице. Небольшой нож с костяной ручкой торчал прямо посередине макушки. Алые глаза потухли, черная лужица растекалась вокруг тела. Игсу, молодой советник, замер в боевой стойке с другим занесенным для броска ножом. Откуда только успел достать их? Из рукава?!

Я посмотрела на хмурую троицу уже совершенно другим взглядом. Кажется, это были не просто помощники правителя. Судя по уверенным и отточенным движениям, Игсу не понаслышке знал, как обращаться с оружием. Более того — носил его с собой. Даже на торжественный ужин. И в достаточном количестве. Совет выполнял и роль личных телохранителей, тут не оставалось сомнений. Умно, если учесть, что охрана не во всех случаях уместна, а вот суровые молчаливые советники смогут нести стражу при любых обстоятельствах: хоть на тайном собрании, хоть на празднике.

После минутной паузы все в зале одновременно заговорили. От обилия свистящих и шипящих звуков протурбийской речи невыносимо хотелось зажать уши. Женщины взволнованно обмахивали лица, мужчины спорили. Кай, который тоже разглядывал монстра, повернулся и смерил нас с Биру недобрым взглядом. Только теперь я осознала, насколько плотно прижимаюсь к мощной груди протурбийца, а его руки крест-накрест обхватывают мою талию. Правитель понял намек и разжал хватку. Усмехнулся с едва заметным смущением.