Отец моего жениха (СИ) - Салах Алайна - Страница 35

Зажмурившись, начинаю смывать лавандовый шампунь с волос, а перед глазами проносятся воспоминания о минувшей ночи: горячая кожа, прижатая к моей, тяжелое дыхание, влажный жар между ног и стоны. Нет, нет. Я ни о чем не жалею, потому что это было незабываемо. Следом догоняет другая мысль: сегодня Сергей уезжает. Возвращается в свой любимый Лондон, где его ждут дела, привычная жизнь и, скорее всего, какая-нибудь роскошная женщина. Но я ведь обо всем этом и так знала? Да и Сергей был со мной честен и ничего не обещал.

Звук отодвигаемой перегородки заставляет сердце пуститься вскачь, а дыхание, напротив, замедлиться. Замерев с тюбиком геля для душа в руках, смотрю, как Сергей зашагивает в душевую. Без слов забирает его у меня, возвращает на полку, и, обняв рукой за талию, толкает к себе. Его твердый член упирается мне в живот, горячая кожа груди обжигает соски. Не знаю, кто из нас целует другого первым - он или я. Но это не имеет значения, потому что результат один: мое тело мгновенно оживает, загораясь как китайская новогодняя гирлянда: еще минута - задымит и взорвется.

- Сергей... - мычу ему в рот от стремительного прилива эмоций. Никто и никогда столько во мне не вызывал. Прошлой ночью ему нравилось, когда я зову его по имени. Сережей называть его язык не поворачивается, по-первых, потому что так его зовет Снежана, а во-вторых... ну какой он Сережа?

Рука на моей талии разжимается и соскальзывает ниже. Скользит между влажными ягодицами и касается половых губ. И без того раскаленные добела нервы пробивает разряд тока, колени подкашиваются, и мне приходится ухватиться за плечи Сергея. Каменные. Его пальцы раздвигают ноющие складки и мягко касаются клитора. Никогда не считала себя легковозбудимой, но близость этого мужчины изменила все: в животе бушует пламя, любая трезвая мысль ускользает как мыло из влажных рук, и на сцену выходят первобытные инстинкты. Именно они подсказывают мне шире расставить ноги и отдаться удовольствию, подаренное мне уверенными касаниями пальцев, растирающих ту самую точку, от которой гирлянда начинает предупредительно искрить. Я утыкаюсь Сергей в грудь и выдыхаю в нее тихие стоны под звуки льющейся с потолка воды. Кусаю губу и прогибаю поясницу, мечтая о большем.

Его пальцы проникают глубоко в меня одновременно с ощущением горячего рта, сомкнувшегося на соске. От удвоенной дозы наслаждения я охаю и скребу ногтями широкую спину. Растворяюсь в идеальной атмосфере осознания того, что пальцы, ритмично входящие в меня - это пальцы Сергея, губы, тянущие мой сосок, принадлежат ему, а член, упирающийся мне в живот тверд для меня. Я схожу с ума от мысли, что этот великолепный мужчина сейчас мой, хочет меня, и потому пришел ко мне сам.

Меньше чем через минуту, тело начинает знакомо содрогаться, и как я не стараюсь погасить громкий стон, он не гасится. Сжимаю волосы Сергея, бессвязно благодаря его и всевышнего за то, что происходит внутри меня в этот момент. За ядерный взрыв, сжигающий дотла меня и все мысли о том, что будет после. Ооо, я животное.

Уткнувшись головой в плечо Сергея, я дожидаюсь, пока тело, подброшенное на орбиту экстаза, вновь спланирует на землю мягким перышком, после чего осмеливаюсь поднять глаза. Темный взгляд, устремленный на меня обжигающе-горячий, и наполняет ощущением вседозволенности и раскованности. Потому что теперь я не только чувствую, но и вижу, насколько Молотов меня хочет. А я хочу его. Хочу сделать ему приятно настолько, чтобы сидя в своем супер крутом кабинете в Лондоне, он обо мне вспоминал. И непременно с эрекцией.

Не переставая смотреть ему в глаза, обхватываю его член у основания и сжимаю. Ох, ну большой какой, а. К этому вообще можно привыкнуть? Большим пальцем размазываю выступившую влагу на вершине и вновь тяну кулаком вниз. Сергей не отводит взгляд и не шевелится, позволяя мне делать это с собой. Ему нравится, и осознание этого добавляет мне уверенности. Ровно столько, чтобы наплевать на недостаток опыта и опуститься перед ним на колени.

В происходящем идеально все: то, что из-под потолка на нас льются струи воды, то как дергается кадык на шее Сергея, когда он смотрит на меня сверху, и этот всепоглощающий голод в его взгляде. Сейчас мне совсем неважно, что в его жизни, наверняка, были более опытные женщины. Хочу хотя бы ненадолго ощутить над ним свою власть, а мысль о его члене у меня во рту очень заводит. И когда я успела стать такой одержимой?

Глядя на тугой ствол с выступающими венами перед моим лицом, обхватываю его ладонью. Сдавливаю, от чего он слегка дергается, и подавшись вперед, провожу языком по солоноватой вершине. Дыхание Сергея утяжеляется, и я, заставив себя поднять на него глаза, медленно погружаю член в себя так глубоко, насколько могу. Он стискивает челюсть сильнее, но взгляд не отводит, продолжает наблюдать, как я выпускаю его, влажного от слюны, и вновь поглощаю его губами.

- Тебе нравится? - хрипло спрашивает он, одновременно опуская ладонь мне на волосы.

Мне нравится. Еще как. Потому что этот минет я делаю ему. Потому что именно его член у меня во рту, набухший и горячий.

Прикрываю веки в знак согласия и начинаю двигаться быстрее. Во рту слишком влажно, и несколько раз головка ударяется в заднюю стенку горла, от чего в глазах собираются слезы. Никогда не думала, что можно получать удовольствие от минета, но, оказывается, можно. Мне нравится вкус Сергея, нравится ощущение его твердости, и наш непрерывный зрительный контакт, от которого в кровь горячей инъекцией вливаются адреналин и возбуждение.

Сергей не предпринимает попытки управлять процессом - его рука по-прежнему гладит мои волосы, лишь иногда сжимается сильнее, выдавая уязвимость своего владельца. Через пару минут эрекция становится все более напряженной, посылая сигнал, что развязка уже близко. В подтверждении моих догадок, Сергей пытается отстраниться, но я мотаю головой и в знак протеста глубоко вбираю его в себя. Хочу его в себе до конца.

Этим я словно подписала негласное разрешение, потому что рука на моей голове перемещается на затылок, и я перестаю быть ведущей: Сергей сам вбивается мне в рот, и мне приходится ухватиться за его бедро и стараться дышать носом. Спустя несколько секунд он с глухим рыком начинает извергаться в меня, и подняв влажные от слез глаза я вижу, что он по-прежнему на меня смотрит. Не отрываясь наблюдает, как я глотаю его сперму, продолжая сжимать мои волосы. Мне нравится.

Из душа мы выходим вдвоем спустя несколько минут. Сергей накидывает на меня большой махровый халат, а сам заматывается в полотенце. Выглядит сосредоточенным и пугающе серьезным.

- Я оставлю тебя одну, чтобы дать возможность собрать вещи, а потом спускайся на кухню, и мы поговорим.

Отчего-то мне становится не по себе, но я, конечно, вида не подаю: с кивком головы выдавливаю из себя улыбку.

- Хорошо. Сколько времени у меня есть?

- Немного, - тихо, но твердо произносит Молотов, удерживая мой взгляд. -У меня самолет через три с половиной часа.

32

Сергей

Юля спускается на кухню через двадцать минут с большой спортивной сумкой через плечо. Не накрашенная, волосы влажные, в голубой толстовке и свободных джинсах. Почему-то именно на этом ее незатейливом образе я зависаю так, что не могу оторвать глаз. Честная женская красота без ухищрений и фальши.

- Я готова, - с улыбкой пожимает плечами, останавливаясь в дверях. Видимо, слишком пристально смотрю, потому что ее щеки стремительно розовеют.

- Садись, Юль, - приглашающе выдвигаю для нее стул. - Обсудим кое-что.

Она явно нервничает, но вида пытается не подавать: задирает подбородок и идет к столу. На душе паршиво. Из-за того, что обвинял ее не по делу, и что не смог в сыне чувство ответственности воспитать, и за то, что уезжаю именно сейчас. Словно попользовался девчонкой и выкинул.

Даа, Серега, не прошли для тебя каникулы в Москве бесследно. Столько противоречивых мыслей и сомнений у себя в голове я с восемнадцати лет не помню. Хотя какие сомнения здесь могут быть? У меня вся жизнь в Лондоне. Сомнений нет, есть переживания за Юлю. Зацепила она меня, чего отрицать. Если секс ночью можно было на ее рязанскую напористость списать, то инцидент в душе куда деть? Сам пришел.