Отец моего жениха (СИ) - Салах Алайна - Страница 41

И дело вовсе не в том, что я верю, что у Димы с Юлей снова срастется. Скорее, я в это не верю. Но и вот так… не могу я. Не могу, блядь,на руинах его отношений свои счастливые строить. Тем более, что однажды я уже карьеру вместо сына выбрал. Прав Дима. Мало, кто о нем в жизни по-настоящему заботился. Мне было некогда, а Снежана на такое чувство попросту неспособна. Вот и нашел источник любви и заботы в щедрой Юле, да только, как сам он верно заметил, все проебал. И в этом тоже моя вина есть. Не было у Димы примера здоровой семьи перед глазами. Отец вечно занятый бизнесмен, а мать кукушка. Ну что делать будешь теперь, Серега? Думай. Ты же мастер стратегических решений.

Юля.

Пока сокурсники сходят с ума от волнения перед экзаменом по финансам, а я стою возле аудитории с несмываемой улыбкой на лице. Я даже не помню, когда была настолько счастлива. Радуюсь, как подросток, каждый раз когда на экране загорается новый значок входящего сообщения. Потому что в глубине души знаю: для Сергея это тоже не просто так. Не стал бы такой взрослый состоявшийся мужчина со мной переписываться, если бы я для него совсем ничего не значила.

Все время, что я провожу экзамене, рука буквально тянется к сумке, чтобы посмотреть не пришёл ли ответ от Сергея. Но нельзя. Бугров увидит и прощай заслуженное «Отл».

Тест я сдаю первой и, стремительно покинув аудиторию, достаю из сумки мобильный. Разочарованно вздыхаю: пусто. Немного поколебавшись, вывожу диалоговое окно с Молотовым и начинаю печатать, но затем резко передумываю и стираю написанное. Если Сергей не отвечает, значит, он занят. Спокойно, Живцова. Всему своё время.

Я выхожу из здания универа, чтобы поехать в гостиницу и у подножья лестницы замечаю Диму. Он стоит с огромной охапкой белых роз. Завидев меня, начинает широко улыбаться, подтверждая мелькнувшую догадку. Букет он принес для меня.

— Привет, Юль, - шагает ко мне, едва я миную последнюю ступеньку. – Классно выглядишь.

— Привет и спасибо, - отвечаю максимально дружелюбно, чтобы дать понять, что я на него не злюсь. Я и правда не злюсь, потому что слишком счастлива, переписываясь с его отцом.

— Цветы тебе, — Дима протягивает мне букет и заискивающе смотрит в глаза.

— Они красивые, — стоически встречаю его взгляд. — Но принять я их не могу, Дим.

— Юль, это просто цветы и они тебя ни к чему не обязывают. Я купил их для тебя и от всей души.

Я делаю шаг назад и отрицательно мотаю головой.

— Не могу, Дим.

Дима хмурится и, несколько раз растерянно моргнув светлыми ресницами, тихо спрашивает:

— У тебя кто-то появился?

Этим вопросом он застает меня врасплох. Появился ли у меня кто-нибудь? Пожалуй, что нет, потому что ни о чем таком мы с Сергеем не говорили. Но и свободной я себя не чувствую, потому что впала в зависимость от Молотова.

Всего этого я Диме, конечно же, сказать не могу, но решаю его предположение не отрицать, чтобы он не строил иллюзий на счет нашего воссоединения.

— Есть человек, который мне небезразличен, Дим, поэтому не дари мне больше ничего, ладно? Можешь преподнести букет Кристине, ей наверняка понравится.

Рука с букетом безвольно опадает, а сам Дима выглядит раздавленным. Жаль его, конечно, но ничем помочь я ему не могу. Не быть нам вместе. Лучше сразу отрезать - так честнее. Поэтому я говорю «пока» и ретируюсь.

По пути в гостиницу, я все решаюсь написать сообщение Сергею. Малюсенькое. Вдруг прошлое ему не дошло?

«Минус один экзамен с моих плеч. Ну, кто молодец? Я жду похвалы»

В этот раз ответ не заставляет себя долго ждать и приходит меньше, чем через минуту.

«Наша переписка ни к чему не приведет, Юль, поэтому давай на этом закончим. Если тебе когда-либо понадобится помощь, просто позвони. Я все решу. Береги себя».

Я несколько секунд таращусь в экран, растеряно моргая, совсем как Дима недавно. Чувствую себя так, словно лошадь лягнула меня копытом в грудь. Перед глазами все расплывается, устоять на ногах тяжело, дышать почти невозможно. Но… почему? Что произошло? Я не понимаю... Все же было хорошо еще каких-то несколько часов назад. Я ведь не придумала… Так, главное, не вздумай реветь, Живцова. Я и не реву. Просто тело колет ледяными иглами и кажется, словно из меня резко высосали всю радость. Небо снова пасмурное и серое, и соловей в желудке пиликнул что-то на прощанье и сдох. Наверное, захлебнулся соляной кислотой.

Я перечитываю сообщение ещё раз и еще, доводя свою боль до максимума. Эх, и фантазерка же ты, Живцова. Такую сказку себе насочиняла. Даже билеты в Лондон успела посмотреть. Дурочка рязанская.

К тому моменту, как я подхожу к дверям гостиницы, отчаяние ослабляет свою хватку и на смену ему приходит желание крушить. Прямо как Халку. Поблизости нет боксерской груши, зато есть телефон.

Сообщение я Сергею писать разумеется не буду, чтобы не выставлять себя обиженной малолеткой. Нахожу номер Молотова в списке контактов и заношу над ним палец. Господи, это ведь последняя ниточка, связывающая нас. Удалю и все. Не смогу не позвонить ни написать. Можно, конечно, из вредности все же выйти замуж за Диму и встретится с Сергеем на свадьбе, но не настолько я вредная. Черт, почему так сложно, а? Выжидаю еще несколько секунд, набираясь храбрости, и делаю глубокий вдох. Давай, Живцова. Хватит витать в облаках. Зажмуриваюсь и нажимаю «Удалить».

37

Шесть недель спустя

— Добро пожаловать в Москву, — широко улыбается миловидная стюардесса у выхода в телескопический трап. — Спасибо за то, что выбрали нашу авиакомпанию.

Когда я покидал столицу в последний раз, то не предполагал, что вернусь так скоро, но повод, на этот раз более чем достойный: день рождения сына. В прошлом году он праздновал его с друзьями на островах Таиланда, в позапрошлом, если не подводит память, на пару с другом арендовал популярный московский клуб, а вот свои двадцать два изъявил желание отметить в узком кругу друзей и родных, включая меня. Наши отношения с сыном по-прежнему нельзя назвать идеальными, но подвижки к сближению все же есть. Должность в Ауди-центре ему выделили, правда, не совсем ту, на которую он рассчитывал: вторым заместителем коммерческого директора. Серьезных проектов ему пока не доверяют, но Альберт говорит, что парень старается, и это не может не радовать. Ну и то, что сын мне лично позвонил и на день рождения пригласил, это, конечно, приятно. Кажется, и впрямь взялся за собственное взросление.

— Пап!

Я оглядываюсь и нахожу глазами Диму, машущего мне из толпы встречающих. Вроде нет ничего сверхъестественного в том, что он вызвался за мной приехать: годами же ездил на такси и дискомфорта не испытывал, но на душе все равно теплеет. Как там говорят? Забота и кошке приятна?

Мы с сыном по-родственному обнимаемся и идем к стеклянным дверям выхода.

— Надолго ты к нам? — интересуется Дима, выруливая с шереметьевской парковки.

— Отметим твой день рождения и улечу обратно. Можешь ко мне на выходные прилететь, если рабочий график позволяет.

— Спасибо за приглашение, пап, но у меня еще в универе еще вопросы не решенные есть с экзаменами. С работой готовиться не успеваю, да и раньше мне с учебой Юля сильно помогала…

В охлажденном воздухе салона повисает молчание. Знаю, что должен стать тем, кто первым его нарушит, и как небезразличный родитель поинтересоваться, как обстоят дела у сына с девушкой, ради которой он круто решил изменить свою жизнь. Но секунды идут, пауза становится все продолжительнее, а я не могу заставить себя говорить. Потому что сложно вот так по щелчку выключить в себе мужчину и перейти в режим просто отца. Не забыл я рязанку, это факт. Если днем от мыслей о ней спасал плотный рабочий график, то вечерами таких льгот у меня не было. Юля молодец: не писала и не звонила, обидами и обвинениями не разбрасывалась. Легче от этого, разумеется, не становилось, но зато удерживало от соблазна ей позвонить. А соблазн был, особенно когда наступали выходные. Под кожу въелась мне эта девчонка. И как у нее так быстро получилось? Годами никому не удавалось, даже той же самой Мадине.