Наследник Барбароссы (СИ) - Лысак Сергей Васильевич - Страница 30

Удалившись на безопасное расстояние от "Аль Ясат", Иван завернул в какой-то закоулок и присел на землю возле забора. Торопиться обратно не стоило. Сначала надо было обдумать неожиданно свалившуюся на него информацию, и решить, что говорить, а что нет, выстроив свою версию событий. Ибо в то, что он узнал никто не поверит. Не в том смысле, что это невозможно вообще, а в том, что такое просто невозможно выяснить, просто потолкавшись на причале, тем более не зная местного языка. А новости были весьма интересные. Оказывается, Али-бей уже давно является марионеткой в руках некоего француза, месье Жана де Ламберта, который то появляется, то исчезает, но Али-бей, хоть и пытается играть самостоятельную роль, фактически выполняет все, что ему говорит этот француз. Не так давно еще и австрияки появились. Ожидаемого столкновения интересов двух европейских держав почему-то не произошло. Пока, во всяком случае. То ли договорились, прийдя к какому-то компромиссу, то ли и в самом деле преследовали разные цели, и друг другу не мешали. Черная Борода появляется здесь регулярно и привозит оружие, причем делается это на уровне, доступном лишь государству. По приходу в Тунис общается с находящимся здесь представителем австрийской разведки, в сущности которого уже никто не сомневается, и который тоже водит шашни с Али-беем. Али-бей, конечно, недоволен сложившейся ситуацией, но понимает, что без посторонней помощи ему не видать титула султана Туниса и независимости от Истанбула. Но определенные шаги, чтобы выйти из-под плотной опеки своих европейских "друзей", он все же делает. Очевидно понимает, что даже если его авантюра с мятежом и удастся, то султаном он будет лишь формальным, а независимость Туниса весьма условной. И он целиком будет зависеть от милости своих европейских "друзей". Поэтому и решил заручиться поддержкой правителей Триполитании и Египта, для чего собрался отправить туда своего верного человека — Фаруха Хабиби. Одного из влиятельных магрибских пиратов, которого хорошо знали и в Триполи, и в Александрии. Причем делалось это в тайне от всех. Раньше собирался договориться и с деем Алжира, но не успел. Никто не ожидал от тринидадцев и испанцев такой прыти. Но попробовать договориться о совместных действиях с Триполитанией и Египтом — вполне реально. Там тоже спят и видят, как бы избавиться от власти повелителя правоверных. Быть султаном независимой страны лучше во всех отношениях, чем всего лишь вассалом в далекой африканской провинции Османской империи.

Сам по себе Фарух тоже знал много интересного. В том числе касательно обороны Туниса. Оказывается, не все здесь так хорошо, как пытаются представить. Разбойничья вольница — это не регулярная армия, а полк личной гвардии Али-бея всех проблем не решит. В крепости, охраняющей вход в Тунисское озеро, тоже бардака хватает, хотя офицеры из европейских наемников и пытаются навести порядок. Но сделать из вчерашних разбойников солдат регулярной армии не очень-то получается. А недавно пришла еще одна новость — в этих краях появился человек, который может являться потомком и наследником самого Хазыр Хайреддина-паши, султана Барбароссы II, бейлербея Африки. И заявить свои права на Тунис. Был бы он сам по себе, еще можно было бы устранить эту проблему. Но за ним стоят османы, а это уже серьезно. Как бы турецкий султан не надумал решить проблему далеких мятежных провинций Османской империи одним махом — направив сюда своего человека, сделав его бейлербеем Африки, как поступил когда-то султан Сулейман I, пожаловав этот титул Хайреддину Барбароссе. Неизвестно, действительно ли является этот человек потомком и наследником Барбароссы II, или таковым его "назначил" турецкий султан, исходя из своих политических интересов, но в создавшейся ситуации это не так уж и важно. Важно то, что этот наследник — реальный, или мнимый, может создать серьезные проблемы как Али-бею, заявив свои права на престол Туниса, так и правителям Триполитании и Египта. Если он действительно получит титул бейлербея, то есть эмира всех эмиров в с е й Африки. Интересно, откуда же он взялся? Этого Фарух не знал. Удивительная новость пришла в Тунис совсем недавно, по дороге обрастая такими подробностями, что верить им не стоило. Но вот сам факт появления "наследника" явно имел место. Что же все это значит? Уж очень вовремя он появился. Как раз накануне событий, способных коренным образом нарушить устоявшийся порядок в Средиземноморье.

Когда Иван вернулся на рыбную пристань и добрался до своей лодки, Давут не спал и ждал его возвращения. Пришлось рассказать свою версию событий в сильно урезанном виде и с привнесением некоторых моментов, которые могли объяснить получение этих сведений.

— В общем, не зря сходил. Нашу "Аль Ясат" забрали на военную службу. Сам ведь знаешь, что у Али-бея с флотом сейчас чуть лучше, чем никак. Установили на пулубе дополнительные пушки, но одна мелочь. Команда явно из местных пиратов. О чем говорили, не понял, хоть и неподалеку находился, поскольку говорили по-арабски. Собрался уже уходить, но тут на палубу вышли двое и стали говорить по-французски. Похоже, из наемников. Материли местных, на чем свет стоит. Из их разговора я понял, что дела в крепости неважные. Гяуры хоть и пытаются сделать из этого сброда настоящих солдат, да только ничего не получается. Вся артиллерия крепости фактически на нескольких канонирах-наемниках держится. Хотя пушки сами по себе хорошие, да только случись что серьезное, стрелять из них будет некому. Канониры из местных — никакие, а наемников-гяуров на все пушки не хватит. Сказали, что сейчас крепость всех одним своим "авторитетом" отпугивает. Но если начнется бой с серьезным противником, то долго она не продержится. Здешнее воинство привыкло грабить, а не воевать. Поэтому просто сбегут, когда запахнет жареным.

— Очень, очень интересно… Получается, что у этого самозванца все держится на блефе?

— Не совсем на блефе. Просто по-другому здесь воевать не умеют. Это грабители, а не воины. У них всегда на первом месте была добыча. Если добычи не предвидится, то воевать они будут разве что ради спасения собственной шкуры. И то только в том случае, если сбежать не удастся. Вся история Магриба говорит об этом.

— Хм-м… А ведь ты прав, Хасан… Никогда не рассматривал этот вопрос под таким углом… Как ни прискорбно, но так и есть. И эти мерзавцы тоже называют себя правоверными! Даже у гяуров есть понятия о чести, и что не все измеряется деньгами. А вот у этих шакалов — нет. Ладно, сейчас спать, а рано утром — подъем. С рассветом нам надо покинуть Тунис. А то, здесь становится очень неуютно…

Отстаток ночи прошел тихо, и разведчиков никто не побеспокоил. Но едва забрезжил рассвет, Давут поднял всех и велел готовиться к выходу. Рядом суетились другие рыбаки, недовольные тем, что их не выпустили в море еще вчера вечером. Но то ли местное начальство боялось прорыва в Тунисское озеро ночью, ибо знало об уровне "боеспособности" прикрывающей вход крепости, то ли во дворце бея Туниса уже вовсю процветала паранойя, но ночью вход в канал закрывали цепью. Днем, в случае опасности, врага можно обнаружить заранее и успеть предпринять меры. А вот ночью, очевидно, Али-бей на свое "воинство" не надеялся.

Иван суетился вместе со всеми, по-прежнему изображая роль деревенского дурачка, лишь кивая на распоряжения Давута, сказанные по-арабски, а сам украдкой поглядывал по сторонам. С рыбной пристани не был виден причал, возле которого стояла "Аль Ясат", поэтому пока было неясно, обнаружили результат его ночного "визита", или еще нет. Судя по всему, вряд-ли. Поскольку рядовые пираты побоятся будить своего капитана ни свет, ни заря без крайней необходимости. Так что, как минимум час у них еще есть. Вот наконец-то убрали цепь, перегороживающую канал, и те, кто уже был готов, потянулись к выходу. Ветер был благоприятный, и рыбацкие лодки быстро шли под парусами в сторону моря. Крепость все ближе и ближе. Уже можно рассмотреть "Аль Ясат", из этого места весь порт хорошо просматривается. Но на палубе шебеки никакой суеты нет. Значит, еще не обнаружили. Ну и ладно. Счастливо оставаться! Еще немного, и крепость Саиф Альнаби со стоявшими возле нее сторожевыми галерами осталась за кормой. Впереди лежало Средиземное море.