Наследник Барбароссы (СИ) - Лысак Сергей Васильевич - Страница 35

Убивать сразу этого злостного нарушителя воинской дисциплины Иван не стал. Надо сначала узнать как можно больше. Араб, разбуженный самым беспардонным образом, не успел что-либо сделать, сразу же попав под влияние "чар" характерника. Иван действовал предельно жестко, буквально сминая волю противника и проникая в его душу. Вскоре он знал все о системе охраны и очень многое о крепости вообще. Поэтому со спокойной совестью отправил любителя спать на посту на встречу с Аллахом, а скорее всего с иблисом, и вытерев кинжал о его одежду, отправился дальше, обходя крепостные стены по периметру. В смене было восемь часовых. И что его очень удивило, не спали всего трое — из новобранцев. "Ветераны" же предпочли крепкий и здоровый сон, велев "молодым" бдить в оба, и разбудить, в случае чего. Поскольку отвлекаться на получение свежей инофрмации более не требовалось, Иван быстро покончил со всеми и внимательно осмотрел сверху двор крепости. Возле ворот находятся двое, причем не спят, хотя и развалились на лавочке, болтая о чем-то. Но им не видно, что творится на стенах. И если нет ничего подозрительного, то они тревогу не поднимут. У них свой пост, который нельзя покидать. Ладно, живите, правоверные. Считайте, что сегодня вам очень повезло…

Вернувшись к тому месту, где поднялся на стену, Иван еще раз проверил окружающую обстановку, и только убедившись, что все спокойно, подал условный сигнал, забравшись на парапет. В этом случае его хорошо было видно снизу на фоне ясного звездного неба, именно поэтому оказались от всякого рода световых сигналов фонарем, или факелом. Огонь на стене ночью далеко виден и может привлечь внимание.

Первым на стену поднялся Давут, едва не столкнувшись лицом к лицу с Иваном, который сразу предупредил.

— Тихо!!! На стене все чисто, но во дворе возле ворот двое. Сюда они не сунутся, но если что-то заподозрят, то могут поднять остальных.

— Ну, Хасан!!! До последнего момента сомневался… Мы начинаем, а ты гляди по сторонам…

Разведчики быстро один за другим оказались на стене и сразу же распределились вдоль батареи пушек. Не теряя времени, стали устанавливать на стволы хитрые приспособления, разработанные Давутом и спешным порядком изготовленные умелым кузнецом в Беджайе, которому хорошо заплатили, но не стали посвящать в подробности. Устройство представляло собой захват, надевающийся на ствол пушки, и ворот, с помощью которого можно было вогнать "ёрш" — специальную металлическую пробку в запальное отверстие, приведя пушку в небоеспособное состояние. Конечно, времени это занимало несколько больше, чем простое махание молотком, но позволяло заклепать орудие практически бесшумно, что в данном случае и требовалось. Еще одной новинкой в этом деле, предложенной Давутом, было то, что "ёрш" в каждую пушку забивался не один, а два. Ради чего другим кузнецом были изготовлены специальные "ерши" новой конструкции. Они вводились в запальное отверстие один за другим, и благодаря особой форме, второй "ерш" по мере вхождения в ствол все больше расклинивал первый, который заклепывал орудие намертво. Янычары из отряда Давута, ознакомленные с новинками, оценили идею и сразу же опробовали на сильно поврежденных в бою пушках, не подлежащих восстановлению, и любезно выделенных адмиралом для такого издевательства. Результат превзошел все ожидания. Теперь осталось довести идею до практического применения. Чем новоявленные морские пехотинцы и занялись, разбившись на пары, каждая из которых занималась одной пушкой, начав с самых крупных, направленных в сторону моря. Выполнив задуманное, переходили к следующей пушке. Все проходило быстро, без суеты и в полной тишине. Иван в этом участия не принимал, сосредоточившись на наблюдении за окружающей обстановкой. Но все было тихо. Гарнизон спал, а часовые возле ворот сюда не заглядывали.

Когда работа близилась к завершению — осталось всего четыре пушки на тыловой — западной стене, Иван уловил какое-то возмущение внизу. Вскоре его подозрения подтвердились — кто-то поднимался на стены. Но для смены часовых еще рано, да и человек всего один. Скорее всего, начальству не спится, вот и решило проверить, как служивые относятся к своим обязанностям. Предупредив остальных и велев спрятаться за пушками и ни в коем случае не высовываться, Иван тоже нырнул за пушку, чтобы скрыть от всех свое "исчезновение". Деваться было некуда, приходилось рисковать. Вот послышались тихие шаги и на лестнице показался человек в европейской одежде. Все ясно, начальство пожаловало. Из памяти часового Иван знал, что это заместитель коменданта — француз Луи Буржа из наемников. Личность очень вьедливая, и старающаяся поддерживать дисциплину всеми доступными способами. И поскольку крадется, стараясь соблюдать тишину, очевидно хочет поймать свое "воинство" на месте преступления. Увы, иногда лучше этого не делать. Ибо может плохо кончиться…

Едва месье Буржа поднялся на стену и стал крутить головой, не увидев часовых, Иван тут же стал внушать ему желание не шуметь, а поймать негодяев с поличным. А утром, после доклада коменданту о случившемся, устроить показательную порку виновников в назидание всем остальным. Чем месье Буржа и занялся, осторожно направившись к угловой башне, надеясь поймать там злостного нарушителя дисциплины. Группа разведчиков осталась в другой стороне, поэтому обнаружить их француз пока что не мог. Нужно было, чтобы ретивый служака отошел подальше от лестницы и исчез из поля зрения часовых у ворот. Еще несколько шагов, и тянуть дальше Иван не стал. Он следовал за Буржа, скрытый отводом глаз. И едва они оказались в непросматриваемой зоне, парализовал волю наемника и ударил кижалом. После чего не дал ему упасть, а подхватив тело, осторожно уложил его тут же на месте. Убрав отвод глаз, медленно встал над телом, появляясь таким образом перед разведчиками. "Чудес" должно быть в меру, а то появится много глупых вопросов. Внимательно прислушался, но больше ничего опасного не обнаружил. Часовые внизу ничего не заметили. Но также он понял, что это в и д е л и некоторые из разведчиков, чьи эмоции сейчас били через край, и он легко ощущал их. Неудивительно, никто не ожидал такого результата. Но они были довольно далеко и не смогли ничего толком рассмотреть в темноте. Кроме Давута, оказавшегося ближе всех. И несмотря на запрет, внимательно наблюдавшего за происходящим, воспользовавшись своей удобной позицией за пушкой. До Ивана донесся его шепот, который невозможно было бы услышать, если бы он не находился в состоянии "хара".

— О, Аллах, всемилостивийший и милосердный!!! Так ты демон!!! Демон в обличье мальчишки!!!

Иван усмехнулся. Давут сам подсказал решение проблемы. Надо что-то с ним решать… Слишком этот молодой, да ранний янычарский офицер умный и наблюдательный, а потому опасен. Он считает Хасана демоном? Пусть считает. Но только, если будет м о л ч а т ь. В противном случае…

Намеревшись закрыть вопрос раз и навсегда, Иван подошел к Давуту и отозвал его в сторонку, чтобы не слышали остальные.

— Давут, надо срочно заканчивать и уходить. Скоро этого человека хватятся. И еще. Зачем ты нарушил мой запрет? Ты видел то, что тебе видеть не положено. Ты в с е п о н я л?

— Да…

— И ты согласен, что должен молчать об этом до конца своей жизни, если хочешь, чтобы твоя жизнь была долгой и счастливой?

— Да…

— Я надеюсь на твердость твоего слова, Давут. Поверь, я хорошо к тебе отношусь, и не хочу причинять тебе вред. Точно также не хочу причинять вред твоим людям. Я буду помогать тебе и дальше, но не задавай глупых вопросов. И постарайся оградить меня от вопросов остальных. Пусть не суют нос туда, куда не положено. И еще. Не пытайся меня обмануть. Ведь я все равно узнаю.

— Я понимаю. Как к Вам следует обращаться, бей-эфенди?

— Хасан. Не надо других имен. И не выходи из рамок наших прежних отношений, даже когда мы одни. А то, кто-то обязательно заметит и что-то заподозрит. Оно тебе надо? Мне не надо.