Наследник Барбароссы (СИ) - Лысак Сергей Васильевич - Страница 64

Выйдя на пристань и убедившись, что шлюпка его ждет, Иван последний раз "прослушал" окружающее пространство, и только убедившись в отсутствии слежки, подошел к ней. А то еще не хватало на "Аль Ясат" хвост привести. Но вокруг все было тихо и спокойно. Едва он сел в шлюпку, матросы тут же разобрали весла, и вскоре маленькое суденышко растворилось в ночной тьме, накрывшей Алжирскую бухту. Визит капитана "Аль Ясат" во дворец алжирского дея, где с недавних пор обосновался штаб тринидадцев, остался незамеченным.

Утро следующего дня выдалось тихим и солнечным. Разведчики Давута еще не вернулись, команда готовилась к выгрузке, а Иван занялся новым для себя делом — разложил на столе карту Адриатического моря и прикидывал, как организовать крейсерские операции в этом довольно-таки стесненном районе. Флот Венеции чувствует себя здесь хозяином, что недалеко от истины. Впрочем, некоторые мысли по этому поводу ему подсказал еще адмирал Филатов во время их встречи на "Синопе". Рассказывая об истории их мира, он упомянул о тактике германских рейдеров, ведущих крейсерские операции в океанах на морских путях. Эти корабли внезапно появлялись, наносили удар и исчезали, чтобы спустя какое-то время появиться в другом месте. Англичане были вынуждены задействовать большие силы для их поиска. А почему бы сейчас не применить эту же самую тактику? Конечно, Адриатика — не океан, и затеряться там гораздо сложнее, но если к делу подойти с умом… Поэтому сначала надо все как следует обдумать, чтобы преподнести начальству уже готовый план, а не его предварительные наброски. Предыдущие наработки, когда целью был захват добычи с последущим быстрым уходом домой, как всегда действовали казаки в Черном море, здесь не годились. В предстоящем деле добычу захватывать не обязательно, хотя все же желательно, но уходить из Адриатики нет смысла, поскольку основной поток грузов идет между Венецией и Триестом. А это значит, что возникает большой риск нарваться на тех, кто устроит охоту на самих охотников. Причем у противника обязательно будет превосходство в силах. Спрашивается — что делать? Надеяться на одно лишь преимущество в скорости нельзя. У венецианцев хватает разной быстроходной мелочи, которая может окружить и задавить массой. Да и у австрийцев неизвестно, какие новинки за это время появились. Значит необходима какая-то хитрость, способная укрыть наглый рейдер-одиночку от своры разъяренных венецианцев и австрияков. Увы, расчитывать на дар характерника здесь не стоит. Отвести глаза от казачьего струга он еще может. Но от более-менее крупного корабля с высоким рангоутом — нет. Поэтому думать, думать, и еще раз думать.

Впрочем, слишком долго думать не пришлось — вернулись разведчики. Значительно раньше, чем собирались. Иван удивился такой спешке, но Давут был не на шутку встревожен.

— Хасан, нам надо срочно уходить. Сведения очень важные, и их нужно доставить, как можно скорее.

— Давут, если мы сейчас уйдем, то возбудим очень сильные подозрения. Мы договорились на сегодня встретиться с Саидом, он придет осмотреть груз и договориться насчет оптовой покупки. Потом какое-то время займет выгрузка. Какой же торговец в здравом уме сбежит, когда назначена сделка? Вы там что, наследили?

— Хвала Аллаху, нет. Все обошлось. Но что же делать?

— Ничего не делать, если не хочешь, чтобы в нас заподозрили шпионов. Из-за чего ты так запаниковал? Узнал, что тринидадцы разнесли Оран?

— И Оран, и Танжер!!!

— Ну и что? Танжер нас не интересует, Марокко не входит в состав Османской империи. Что касается Орана, ты в курсе, что именно там произошло?

— В общих чертах.

— А я узнал во всех подробностях. Запомни, тринидадцы не признают правило, что клятва, данная гяуру, недействительна. Их попытались обмануть, за что и поплатились. Так какие к ним претензии? И от того, что мы доставим сведения об уничтожении Орана на пару суток раньше, он от этого не восстанет из руин.

— Но ведь они могут теперь и на восток двинуться! В сторону Туниса и дальше!

— Не волнуйся, не двинутся. Пока, во всяком случае. Им невыгодно вмешиваться в эту войну ни на чьей стороне. Им гораздо выгоднее, чтобы мы с австрияками увязли в войне как можно сильнее и как можно дольше, чтобы обе стороны воевали до полного истощения и обескровили друг друга. Тринидадцы же, тем временем, будут под шумок проворачивать свои дела. А для этого нужно стремиться поддерживать паритет в силах у обеих сторон. Сейчас наши дела идут неважно. Поэтому вот увидишь, скоро должны быть достигнуты предварительные договоренности о заключении торгового договора с тринидадцами. Возможно, даже сегодня.

— Но откуда ты это знаешь, Хасан?!

— Это обычная логика и здравый смысл, а также взгляд на ситуацию со стороны и без эмоций. Попомни мои слова.

— Хм-м… Ладно… А что ты скажешь по поводу того, что они уже заняли всю территорию Алжира?

— Во-первых, не всю территорию, а только города на побережье. В глубине пустыни ничьей власти нет. Там кто сильнее, тот и прав. Во-вторых, я тебе давно говорил, что Алжир для нас потерян. Независимо от того, нравится нам это, или нет. И сейчас нам придется делать хорошую мину при плохой игре, чтобы не превратить тринидадцев и испанцев из нейтральных торговых партнеров во врагов. Нам одних австрияков с венецианцами с лихвой хватает. Куда еще с тринидадцами ссориться? Если начнем воевать еще и с ними, то тогда не только Алжир потеряем.

— А что будет потом? После того, как ты говоришь, мы с австрияками измотаем друг друга до полного истощения?

— А вот тогда грозит большой передел во всем Средиземноморье. И нам придется договариваться с тринидадцами. Скорее всего, еще какие-то территории в Магрибе мы потеряем. Возможно и в Леванте тоже. Увы, я реально смотрю на вещи. Но это будет гораздо лучше, чем если бы австрияки полностью разгромили нас и заняли все наши земли до Босфора и Дарданелл включительно, оттеснив нас в Малую Азию. А такое обязательно произойдет, если на стороне Австрии выступят тринидадцы с испанцами в качестве пушечного мяса и ударят со стороны Дарданелл. Магриб, Левант и Грецию им даже захватывать не придется, поскольку они взбунтуются сразу. Не обольщайся по поводу верноподданности тамошнего населения. Особенно греков. Поэтому нам нужно всеми силами сохранить мир и хорошие отношения с тринидадцами. Кроме этого не забывай, что король Франции тоже давно зарится не только на владения Габсбургов, но еще на Магриб и на Левант. И умерить его аппетиты, кроме тринидадцев, некому. Что мы в данный момент и наблюдаем. Если бы тринидадцы сейчас не заняли Алжир, то это бы сделали французы с началом войны. И еще неизвестно, что было бы хуже.

— Умом понимаю, что ты прав, Хасан…

— Вот и не торопись с выводами. В ходе войны возможны любые случайности. А нам сейчас лучше выждать еще день-другой, когда все прояснится. Заодно товар продадим. И то, что нам надо, купим. И как добропорядочные купцы уйдем из порта, не привлекая внимания. Если же попытаемся сбежать сейчас, то даже если нам это удастся, о дальнейших заходах в Алжир можно забыть. Ты думаешь, тринидадцы не наблюдают за пришедшими судами? Особенно за теми, кто пришел из районов Магриба, на которые они еще не наложили свою лапу? И из Туниса в особенности, поскольку знают, что там сейчас находится османская эскадра?

— Ладно, уговорил… Так что сейчас будем делать?

— Тебе и твоим людям спать. А мне ждать Саида, а потом пытаться всучить ему наше барахло как можно дороже. И закупиться ходовым товаром из Испании и Русской Америки, который в Тунисе уйдет на ура втридорога. Вот тогда мы будем похожи на настоящих торговцев, никто ничего не заподозрит. Вечером же надо будет опять наведаться в город, но теперь переодевшись в европейскую одежду. Если хочешь, пошли со мной. За француза-полукровку вполне сойдешь. Но слушаться меня во всем и держать себя в руках.

— Ну, ты даешь, Хасан!!! А зачем?

— Затем, что чует мое сердце, придется нам вскоре наведываться в гости к гяурам. Может быть в Венеции, может во Франции, может в Австрии, а может еще где. Вот и попробуй сначала свои силы в шкуре гяура здесь, в Алжире. Тут все же обстановка более привычная.