Пламенное воскрешение (ЛП) - Грант Донна - Страница 26

И заняла их место.

Сэмми.

Чародейка заполнила пустоту внутри, дотянувшись до таких глубин его души, о которых он и не подозревал, пока не появилась она, в одно мгновение покорив его своими чертовски красивыми глазами.

— Тристан, — слегка хриплым от страсти голосом произнесла она.

Он приподнял девушку на колени так, что теперь она оказалась прямо над его пульсирующим членом. Тристан со свистом выдохнул сквозь сжатые зубы, когда она чувственно потерлась киской о головку его члена. Будто электрический ток, прошедший насквозь, сотрясал его тело от жажды и желания, заставляя его и так разгоряченную кровь кипеть и плавиться.

Хватка стала крепче, и он снова обрушился на губы Сэмми с жадным требовательным поцелуем. От нее просто невозможно было оторваться, невозможно просто так перестать касаться и целовать. Эта девушка вызывала зависимость, подобно наркотику, — попробовав лишь раз, он хотел гораздо большего.

В голове не осталось больше ни одной мысли, потому что Сэмми начала медленно, дюйм за дюймом, опускаться на его член. Он не смел вздохнуть, пока полностью не заполнил ее тугое влажное лоно.

И теперь его преследовала единственная мысль: сделать так, чтобы она навсегда запомнила лишь его. Он хотел, чтобы из ее головы стерлись любые воспоминания о других мужчинах, и тех, кто был до него, и тех, которые осмелятся прийти после.

Придержав ее за бедра, Тристан немного сместился. Двое молча смотрели друг другу в глаза, а потом он медленно качнул бедрами ей навстречу. Ее напряженные соски задели его грудь, заставив стонать. Не удержавшись, он ущипнул ее за сосок и наградой ему стал неровный вдох и сорвавшийся с губ стон удовольствия. Сэмми задвигала бедрами в ответ.

Этого хватило, чтобы дойти до той точки, откуда не было возврата. Тристан перевернул девушку на спину, оперевшись на руки по обе стороны от ее головы. Он вышел из нее, а затем жестко и максимально глубоко вошел обратно.

Сэмми всхлипнула, вцепившись ногтями в его руки. Снова и снова он наполнял ее, вознося их обоих все выше, толкая все дальше. Их разгоряченные от желания тела блестели от пота.

Ее тело невероятно податливое. Нетерпеливое, жадное и при этом щедрое и дающее в ответ. Тристан пытался сдержать свою необузданность, и не подозревая до этого момента, что способен терять контроль над собой, но каждый раз, когда он выходил из нее, она держала его еще крепче.

Ритм ускорялся, Тристан снова и снова погружался в ее тугое лоно, все глубже, все жестче. Неистовство и безумие, которые, казалось, исходили от Сэмми, поглощали и его.

Он ощутил непреодолимое желание с силой вбиваться в нее, оклеймить ее так, чтобы все вокруг знали: эта женщина принадлежит ему. Эта дикая мысль застала его врасплох, и он снова попытался выйти и отстраниться, пока еще не поздно, пока есть время и остатки воли.

— Нет, — взмолилась она, удерживая его на месте.

Как она не понимает, что у него внутри проснулась та его часть, которая жаждала вырваться на свободу, та часть, с которой ему никогда не приходилось встречаться раньше — и которая могла причинить ей боль?

Сэмми подняла бедра навстречу его толчкам, мягкие стоны, слетающие с ее губ, переросли в вскрики, она снова и снова повторяла его имя.

Тристан оказался не в силах отказать ее или своему телу. Он сжал бедро Сэмми одной рукой, погружаясь в ее тело все беспощаднее. Чем сильнее и глубже он входил в нее, тем больше она готова была принять.

Первые спазмы накрывающего ее оргазма толкнули через край и его самого. Он наполнил ее в последний раз, изливая свое семя, пока упругие стенки продолжали сладко сжимать его.

Они рухнули на кровать, руки и ноги переплелись, и тогда их накрыло умиротворение, чистое блаженство и простое удовольствие лежать вот так, обнимая друг друга.

* * *

Бэнан устало вошел в поместье. Но не успел он сделать и пары шагов, как путь ему преградила чья-то мощная фигура. Он поднял глаза на разъяренного Кона.

— Ты ездил к Ульрику

То был не вопрос, а констатация факта, и Бэнан также не стал рассматривать это утверждение как вопрос, требующий развернутого ответа, удовлетворившись коротким:

— Ездил.

Обойдя Кона, он прошел в гостиную, где налил себе порцию виски. Но прежде чем закрыть хрустальный графин пробкой, подумал и долил бокал практически до краев.

Затем залпом осушил стакан, выпив весь виски до дна.

— Я так понимаю, прошло не очень, — сказал Кон, стоя в дверном проеме.

Бэнан взглянул на него: руки скрещены на груди, а на лице ничего не выражающая маска безразличия. Но Бэнан-то знал точно. Знал, сколько усилий приложил Кон, чтобы ни один из Королей Драконов никогда не вступал контакт с Ульриком.

Но, честно говоря, его совершенно не заботило, насколько будет зол Король Королей.

— Я запретил каждому из вас встречаться с Ульриком.

Хотя Кон и был Королем Королей, он не имел права принимать решение за всех Королей Драконов. И все же он пытался, и находились даже те, кто по большей части следовал его приказам.

Но бывало и так, что Короли действовали согласно своим соображениям, не подчиняясь правилам, которые установил Кон.

Единственное исключение касалось защиты Дреаган и их тайны. В этом Короли Драконов всегда были солидарны.

— Кон, говорю это с глубочайшей искренностью. Отвали.

Не дожидаясь ответа, Бэнан налил себе еще виски.

— Что он сказал тебе? — спросил Кон.

Бэнана не обмануть его мягким тоном. Это, как правило, показатель того, что Кон в бешенстве. Он взглянул на Константина, подняв бокал в знак приветствия.

— Он отказался помочь.

— Это я мог бы сказать тебе сразу.

— Мог бы, но я должен был попытаться. Я знаю, ты этого, возможно, не поймешь.

Опустив руки, Кон оттолкнулся от косяка, к которому прислонился.

— Я понимаю это слишком хорошо.

— Разве? Что-то я сомневаюсь в этом. Да это и не важно. Сэмми все еще в опасности, а значит, и Джейн тоже, и я сделаю все, что в моих силах, чтобы защитить то, что принадлежит мне.

В выражении черных, как ночь, глаз Кона появился холод.

— Как и я.

— Ты виделся с Ульриком? — спросил Бэнан Кона, когда тот уже собрался покинуть комнату.

Кон, вздрогнув, остановился, а затем повернулся лицом к Бэнану.

— Конечно.

— Нет. Ты когда-нибудь навещал его?

— Если ты имеешь в виду, говорил ли я с ним, то мой ответ «нет». Какой смысл в обмене ничего не значащими фразами?

— Он уже давно стал другим человеком, — сказал Бэнан, поставил на стол свой пустой стакан и подошел к двери, где все еще стоял Кон.

— Он… жесткий, жестокий. Свирепый.

Кон поднял светлую бровь.

— Что думаешь по этому поводу?

— Он хочет отомстить. И думаю, он сделает это.

Глава 15

Тристан смеялся, сидя рядом с братом. Йен отмочил очередную шутку, и все, кто сидел за столом в большом зале, разразились хохотом.

— Вот видишь? Я же говорил, что я весельчак покруче тебя, Дункан, — произнес Йен и толкнул его локтем.

Тристан распахнул глаза. Пока реальность возвращалась к нему, он не шевелился, безмолвно глядя в потолок. Он проснулся, лежа на спине, Сэмми свернулась клубочком у него под боком. На коже бисером выступил пот, когда сквозь его разум, словно осенний листок по ветру, неспешно скользнуло воспоминание.

А это было именно воспоминание.

Не сон. Он все еще ощущал теплую шероховатость стола под своими ладонями, каждую царапину и выбоину, оставленные на деревянной поверхности с течением многих веков, которые этот стол уже пережил.

Он все еще слышал всеобщий смех. Тристан дотронулся до места на боку, куда Йен хорошенько приложил его локтем. Покалывало, словно все это случилось только что.

Тристан осторожно высвободил руку из-под Сэмми и, опустив ноги с края постели, сел. Провел ладонью по волосам. Воспоминание казалось таким же реальным, как комната вокруг него.