Дрянной учитель (ЛП) - Уайлд Кларисса - Страница 5

— Очень хорошо. Кажется, тебе было это нужно, судя по количеству батареек, которые ты извела на мистера Пинки-Винка. — Она тычет меня в бок и усмехается. — Пойдем, повеселимся на предстоящих уроках.

* * *

Через несколько минут

Шаркая ногами, мы входим в класс в хвосте череды остальных учеников и садимся сзади, на двух местах на втором ряду с конца. В классе шумно — множество студентов болтают, а некоторые даже перебрасываются вещами.

— Господи, до чего же они шумные, — кричит Лесли.

— Слышу, веришь? — визжу я в ответ.

— Интересно, где учитель? — Она встает и осматривается, разглядывая все двери, но, похоже, студенты лишь добавляются.

Затем девушка, сидящая в нескольких рядах перед нами, привлекает внимание Лесли.

— Лейла! — Машет она ей, и девушка встает, чтобы осмотреться.

Я вынимаю книги, а Лесли продолжает перекрикиваться с девушкой. Вступать в дискуссию не буду, ибо не знаю Лейлу. Кроме того, мне нравится время от времени побыть в своем собственном маленьком пузыре.

Дверь внезапно хлопает, на секунду врывается сквозняк, и мужчина в костюме проходит мимо моего места. Смотрю, как он спускается по ступенькам, и с его прибытием в комнате становится тише.

Лесли опускается на свое место, поскольку мужчина, по-видимому, обладает способностью утихомирить каждого ученика в классе одним своим присутствием. Она пихает меня в бок локтем и кивает на преподавателя.

— Хорошая задница, — шепчет она мне. — Для учителя.

Я усмехаюсь и качаю головой.

Мужчина ставит свой кейс рядом со столом по центру аудитории и подходит к доске. Берет маркер и начинает писать. В воцарившейся тишине в классе я буквально слышу царапание стержня по доске, пока он пишет:

ОСНОВЫ ОТЕЛЬНОГО БИЗНЕСА И МАРКЕТИНГА

Тем временем поднимается слабый шум от шепота, и я улавливаю фразы с мест выше:

— Он новый профессор, да?

— Ага, еще и красавчик! — шепчет кто-то.

— Он вас слышит, — отвечает кто-то третий.

Мужчина внезапно ударяет маркером по доске, заставляя меня подпрыгнуть на месте.

В аудитории снова становится тихо.

И вот тогда он оборачивается.

— Всем добро пожаловать в класс. Меня зовут Томас Хард, и я буду преподавать вам основы предложения услуг своего бизнеса или продукта, и как оставить ваших клиентов очень, очень довольными.

Мои одноклассники хихикают от его имени, вот только я не в силах.

Я примерзаю к своему месту намертво, пока смотрю на мужчину передо мной.

Того самого мужчину…

Сексуального как дьявол. С короткими волосами, гладкими, ровно постриженными по бокам, идеальной формы челюстью с щетиной. Его пухлые губы вызывают желание облизать их, когда на них формируется едва заметная, но заманчивая улыбка.

Привлекательная, но не слишком приторная, и полностью завораживающая.

Полная противоположность той, что я помню.

Я вдыхаю, когда он взглядом обводит класс. Не могу оторваться от него, хоть и хочу. Отчаянно. Особенно, когда его темно-синие глаза находят мои.

Блядь, нет.

Сгребаю свои книги и сую их обратно в сумку, оставляя несколько ручек, когда вскакиваю с места.

— Куда ты собралась? — спрашивает Лесли.

— Мне нужно идти.

Я бросаюсь вверх по ступенькам, и студенты, мимо которых я прохожу, внезапно смотрят на меня, а не на него, но мне все равно. Вылетаю через дверь без оглядки. Не могу, даже если бы захотела.

Убегаю подальше, пока не остаюсь одна в коридоре, где опираюсь о колонну спиной и бросаю сумку на пол. Сердце пускается вскачь. Глаза закрыты.

Я не могу стереть то, что только что увидела.

Этот мужчина... это он.

Мужчина, с которым прошлой ночью я занималась сексом, — мой учитель.

Глава 3

Хейли

Иду в уборную и пялюсь на свое отражение в зеркале. Боже, видок у меня, как у ходячей катастрофы.

Включаю кран и подставляю руки под струю воды. Они дрожат. Я быстро плескаю холодной водой на лицо в надежде, что она смоет мой позор.

Не смывает.

Чувство такое, будто все написано у меня на лице. Словно на меня можно просто взглянуть, даже не будучи со мной знакомым, и сказать: «Эй, ты же та девушка, что переспала со своим профессором, не зная, кто он, да?».

Теперь я та девушка.

Девушка, которая не просто трахнулась впервые в жизни с мужчиной, которого только что встретила…. А сделала это с собственным учителем.

Девушка, что облажалась по-королевски.

Вашу ж мать.

Хлопаю себя по щекам и бурчу: «Соберись, Хейли».

Не знаю, почему, но это помогает.

Никто не догадывается, что мы сделали. Лесли знает лишь то, что я трахнулась с каким-то случайным парнем, но не знает, кто конкретно это был. Но, черт возьми, надеюсь, правда не всплывет, потому что тогда настанет конец моей тихой жизни в колледже.

Да, я, может, и рыжая с пирсингом, у которой под кроватью имеется вибратор, любящая мороженое и рок-музыку, блеск для губ и единорогов, и радугу, и черное, и все это вместе взятое. Я — девушка-катастрофа, воплощающая смесь всего и разом, отвратительного и вычурного.

Но я — та, кто я есть, и мне нравится моя личная жизнь. Поэтому нужно убедиться, что личной она и останется.

Закинув рюкзак на плечо, вылетаю в коридор. Нахожу прекрасное место у дерева и достаю пачку сигарет из кармана. Подкуриваю одну и устраиваю весьма необходимую мне паузу. Затем вставляю наушники в уши и слушаю «Kitty Hawk» группы «Ki: Theory».

Торчу здесь почти полтора часа, наслаждаясь бутылочкой апельсинового сока и чтением журнала. Знаю, избито, но мне надо отвлечься чем-то, а возвращение в комнату в общаге не поможет.

Слышу, как кто-то шаркает ногами по песку позади меня, и когда поворачиваю голову, кто-то кричит мне в лицо.

— Куда ты, черт возьми, свалила? — спрашивает Лесли.

— Сюда, — отвечаю я, улыбаясь как идиотка.

Она бьет меня по голове пустой бутылкой из-под воды.

— Придурочная. И оставила меня там. Одну.

— У тебя много друзей.

— И что теперь? Ты моя лучшая подруга. Ты не можешь вот так сорваться и умчаться. Пол урока прошло.

Я пожимаю плечами.

— Мне стало дурно, поэтому я ушла в уборную, — лгу я.

Вот вам и лучшая подруга.

Что означает моя ложь ей в лицо?

Я теперь даже не знаю. Мы были близкими, сколько я нас помню, со встречи в колледже в первый день. Если бы я знала, что стану лгать ей в лицо, то ударила бы сама себя. Но и правду я ей сказать не могу. То, что сделали мы с Томасом, было огромным табу. Никто не должен знать. Даже она.

И не хочу, чтобы она знала. Пока что. Может, и никогда. Не знаю.

Это не то, что можно просто так обсудить за посиделками под деревом.

— И что это, мать твою, такое? — Она выдергивает журнал из моей руки. — «Плейбой»?

— Нашла в мусорке.

— Мусорке? Ты из ума выжила? — она швыряет его обратно мне.

— Что? Мне просто нужно было отвлечься. Он же не в грязи или чем-то еще… разве что внутри, — ухмыляюсь я.

— Ты чокнутая, — говорит она, садясь рядом.

— И горжусь этим.

— Так ты сбежала, потому что тебе нужно было поблевать? С трудом верится. Тебе никогда не было плохо в первый день. Ты даже не нервничаешь.

— Сегодня было. Ничего не могу поделать. Мы можем поговорить о чем-то другом?

— Пока ты не скажешь, что дело не касается твой мамы, нет.

— Не касается.

— Ты уверена? — Лес кладет руку мне на плечо. — Ты ведь знаешь, что можешь рассказать мне все, девочка?

— Ага… Нет, дело не в маме. Честно.

— Ладно. Так ты ушла, потому что тебе поплохело. Тебя слишком смутило возвращение в колледж?