Три дороги на двоих (СИ) - Бланк Эль - Страница 48

— Ты поговоришь, — примирительно отвечает, — но несколько позже. Когда они успокоятся, а ты будешь знать, что именно сказать.

— Позже? — цепляюсь за подозрительную оговорку. — Я что, останусь здесь?

— Сложный вопрос, — прикусывает губу скрытный субъект. — Скорее всего.

— Что значит «скорее всего»? — выдавливаю из себя.

С минуту Борис молчит, уставившись в черноту космоса.

— Я ещё не знаю, Вероника, — наконец честно признаётся. — Всё меняется так стремительно, что я сам не успеваю анализировать происходящее. А принимать поспешных решений не имею права. Тебе придётся понять это.

— Хорошо, — медленно выдыхаю. — Тогда, может, вы мне хотя бы объясните, что происходит? — меня понесло. — Я уже поняла, что со мной что-то не так и хочу знать — что именно!? И при чём тут вы? И все остальные? Что ещё за дикие заявки про зомби? Почему Стас так ненормально себя вёл? Каких таких «старков» испугался? Откуда свалились эти «лазалваки»? Для чего меня похитили? Зачем вы устраивали свои дурацкие эксперименты? Где я? Кто вы такие?

Ошалев от моего словесного напора, Борис сначала терпеливо ждёт окончания списка вопросов, а потом просто за голову хватается.

— Вероника, притормози! Это же нереально столько всего тебе сразу рассказать! Да и не уверен, что ты сейчас в состоянии всё это адекватно воспринять!

— В состоянии! — едва не плачу от обиды.

— Ну что ты как маленькая! — С укоризной смотрят на меня шоколадные глаза. — Понимаешь же, что не всё так просто, чтобы можно было двумя словами тебе разъяснить! Да и не собираюсь я уклоняться от объяснений, просто хочу сделать это так, чтобы ты не испугалась.

— Боюсь, что после произошедшего меня уже мало что испугает, — вздыхаю.

А скрытный субъект молчит. И на лице явственно читается, что совершенно напрасно я так думаю.

Вот тут до меня доходит, что он может оказаться прав. Ох! Зря я поддалась эмоциям.

— Ладно, — тактически отступаю, — согласна на «постепенно».

— Вот и умница, — облегчённо выдыхает мужчина. — Тогда... — он вдруг на несколько секунд замирает, словно вслушиваясь во что-то. Лицо снова становится серьёзным и озабоченным. Он быстро на меня взглядывает и тут же отводит глаза. — Давай... — спотыкается, но всё-таки фразу договаривает, как-то нехорошо посмотрев на браслеты: — Давай, сначала снимем с тебя это.

Поднимается, сильным движением вздёргивая меня следом. Так и не выпустив руки, тянет за собой к одной из стен.

Зачарованно слежу, как от лёгкого прикосновения та медленно растворяется. Обалдеть! А я думала, это и правда глюки!

С некоторой опаской выхожу в необычный коридор. Сглаженные углы, мелкие, словно звёздочки светильники, змеящиеся по чёрному потолку, такого же цвета, идеально отшлифованные, практически зеркальные, поверхности стен, я даже вижу своё отражение.

Мам-ма мия! Разглядев себя, прихожу в ужас. И чего это у меня лицо такое испуганное? И лохматая какая! Невольно провожу свободной рукой по волосам, приглаживая творящееся на голове безобразие. Где бы расчёску раздобыть?

Сделав буквально несколько шагов, мы останавливаемся. Успеваю заметить только очерченный на полу серебристый круг, как сверху на нас валится плотная масса белого, будто облако, воздуха. У меня аж дыхание перехватывает от неожиданности.

А Борис молчит, ничего не комментирует. Словно ушёл в себя и на чём-то сосредоточился. Любопытно...

Дымка довольно быстро оседает на пол, и я снова изумляюсь переменам. Это явно другой коридор, потому что стены здесь тёмно-коричневые, матовые. И освещение очень яркое.

Ну ладно, стены исчезают. Бог с ними. Но вот как это мы сейчас перемещались? Не пойму что-то.

Пройдя ещё немного, Борис останавливается и открывает проём. Следом за ним попадаю в полутёмное помещение.

Уже привычно скруглённые серебристые стены, какие-то выступающие из них приборы, освещённый стол... Ой! Я тут была! Это же тот самый медотсек, где меня лечили!

Знакомый фиолетовый комбинезон разворачивается в крутящемся кресле. Узкие глаза отрываются от пластины, которую до этого внимательно рассматривали, и, увидев нас, удивлённо расширяются.

— Шерат, надеюсь, ты снимешь это? — Борис приподнимает моё запястье чуть выше.

— А что у Долата резак уже не работает? — сварливо интересуется медик, легко поднимаясь с места и откладывая изучаемый предмет в сторону.

— Во-первых, у меня нет времени идти с ней в ангар. — Борис чуть подталкивает меня вперёд, выпуская руку. — Во-вторых, нужна одежда. И диагностика, на всякий случай. Сколько времени тебе понадобится?

— Минут двадцать. — Монголоид хмурится и как-то нервно оглядывается на стол. — Лучше тридцать.

Борис кивает и покидает помещение, оставляя меня наедине с этим неприятным типом.

А тот, тем временем усилив освещение, открывает нишу в стене и вытаскивает из неё что-то весьма устрашающее. Несколько секунд придирчиво рассматривает.

— Сядь! — кивает на кушетку. Подходит ближе и приказывает: — Руку давай. И лучше отвернись.

Сдвинув рукав повыше, протягиваю левую и послушно смотрю в другую сторону.

Цепкие, холодные пальцы перехватывают руку выше запястья. Чувствую что-то плотное, скользнувшее под браслет. Боковым зрением замечаю веер ярких искр. Ай! Он же сожжёт мне кожу! Едва удерживаюсь, чтобы не повернуть голову обратно. Слышу противный визг сопротивляющегося металла, и остатки наручника падают на пол.

— Другую, — командует.

Пока он снимает второй браслет, с опаской рассматриваю кожу. Но нет. Никаких ожогов. Надо же...

— Спасибо, — говорю на всякий случай, а то как-то неправильно и некрасиво получается — человека от работы отвлекли, заставили мной заняться и даже не поблагодарили.

— Ложись, — вместо нормально ответа получаю вот такое распоряжение в приказном тоне и отнюдь не добрый взгляд.

Ну вот. Хочешь как лучше, а в итоге...

Вспомнив, что для диагностики раздеваться было не обязательно, принимаю горизонтальное положение и терпеливо жду, пока из стены покажется та самая пластина, которая просвечивала меня лучиками.

Вот только как-то долго ничего не происходит.

Поворачиваю голову, чтобы узнать, чем там занята фиолетовая фигура, и вздрагиваю, потому что она оказывается совсем близко. А в руках... В руках у Шерата точно такая же коробочка, какая была у лже-Стаса, только целая, и даже голографический шлем висит в воздухе.

Дёргаюсь, в попытке вскочить, но он оказывается быстрее. Сильным движением припечатывает меня обратно к кушетке и сжимает горло пальцами. Не душит, просто держит.

Стараюсь отцепить их, но хватка железная, и у меня мало что получается.

— Тс-с-с, тише, тише, — успокаивает меня. — Это не больно. Если страшно, можешь не смотреть.

В глазах проскакивает смешинка, а меня банально парализует от невероятного предположения. Не может быть! Это... Да это же…

— Не волнуйся. — Он сосредотачивается, опуская на мою голову призрачную конструкцию. — Я ничего не сотру. Просто немного откорректирую...

Впиваюсь ногтями в плотную кожу мужской руки. Большого вреда, конечно, не причиню, но хотя бы расцарапаю гада.

— Ах ты, маленькая дрянь, — шипит Шерат, сдавливая сильнее.

Несколько секунд неравной борьбы, и я начинаю задыхаться. В ушах уже шумит, реальный мир плывёт в разные стороны. Всё, кажется мне кранты.

Внезапно пальцы разжимаются, и рука исчезает, потому что лысый субъект как-то резко дёргается назад.

Судорожно поворачиваюсь на бок, хватаясь за горло и, неожиданно теряя опору, падаю на пол. Захожусь кашлем. Ведь чуть меня не задушил, зараза! Про память я вообще молчу!

Чувствую чьи-то руки, которые обнимают меня за плечи и приподнимают, усаживая обратно, но вникать, кто это такой заботливый, у меня сил нет.

— Вы всё не так поняли, — оправдывается перед кем-то нервный голос. — Я могу объяснить…

Бледный, насколько это возможно при его смуглой коже, азиат стоит чуть согнувшись, с заломленными за спину руками. Удерживают его в таком неудобном положении два субъекта весьма внушительной комплекции. Красные комбинезоны, оружие. Подозрительно похожи на тех, которые стреляли в том зале.